Сирахама
Шрифт:
– Ах, чхота! Сколь сладки твои слова! Сие оружие - щедрый дар. Но тебе ль не знать женщин...
(чхота (хинди) - младший, братец)
Сирахама постарался удержаться от торжествующей улыбки, «переделав» ее в заговорщицкую. Он наклонился еще ближе и продолжал говорить по-японски:
– Конечно, прекрасная Шакти-джи! Именно по этому, эти пистолеты - лишь незначительная доля тех даров, которые я сейчас брошу к вашим стопам!
На столе появился свежий номер «Новости оружия». Сирахама раскрыл журнал на вставке, анонсе «Беретты» о возобновлении выпуска «Абордажных сабель»: художественно чумазая Мисаки с дымящимся бычком в зубах с прищуром смотрела сверху в объектив,
Журнал «нечаянно» прикрыл на мгновение ближайшую к Сирахаме чашку...
Шакти подняла вопросительный взгляд на Сирахаму. Тот поинтересовался:
– Вы ведь уже видели эти фотографии, Шакти-джи?
– Ха!
– Воскликнула Шакти, возмущенно выпрямившись и, пока взгляд Сирахамы следовал за ее лицом, быстро двинула чашки по столу.
– Молодость всегда проиграет там, где в дело вступит умудренная опытом зрелость!
– Именно!
– Сирахама наклонился еще ниже... Шакти, поколебавшись, тоже наклонилась, подставив ухо, краем глаза отметив, что Сирахама снова совершил с чашками какую-то манипуляцию.
– Только представьте себе, Шакти-диди, - Индуска почувствовала сладкую дрожь от этого обращения и той теплоты, что была в него вложена.
– Эти модернизированные «Сабли» - на фоне вашей загорелой бархатной кожи...
(диди (хинди) - обращение к старшим женщинам или ровесницам. Дословно - «старшая сестра»)
Шакти глубоко задышала, сердце забилось чаще, кончики пальцев закололо. Ее щеки горели и можно было говорить уже не о лихорадочном румянце, а о краске, залившей лицо...
– Только представьте, диди.
– Сирахама почувствовал слабину и без зазрения совести бил в обнаруженную слабую точку.
– Ваша потрясающе зрелая женственность в полупрозрачном белом сари с золотым рисунком, серебряные украшения на вашей смуглой гладкой коже... и два этих замечательных пистолета...
Невероятным усилием Шакти приказала себе успокоиться и ответила делано-равнодушно:
– Самолюбование и тщеславие... Неужели ты, чхота, хочешь предложить мне подработать моделью, как какой-то молоденькой глупышке?
Одновременно она пыталась определить, какая из чашек - ее.
– Отнюдь!
– Кротко вздохнул Сирахама.
– Лишь предлагаю моей диди (сердце женщины, несмотря на все усилия оставаться спокойным, снова забилось быстрее) раскрыть одну из граней своей страстной натуры и перестать прятаться от себя!
Шакти даже задохнулась от этой наглости и уже собиралась осадить нахала...
– ... Как представлю, - Сирахама устремил одухотворенный взгляд в окно.
– Черный зрачок ствола на фоне прекрасных зеленых глаз, смотрящих с легкой укоризною и печалью и в то же время решительно и грозно.
– Сирахама поднял руку и «прицелился» в окно пальцем.
– Как увижу тонкие пальчики ласково выбирающие слабину спускового крючка...
– Шакти почему-то почувствовала, как мурашки пробежали по телу, когда Сирахама пошевелил пальцами.
– Я даже слышу слабый щелчок курка, который с многообещающей улыбкой...
Из-за спины Сирахамы полыхало уже не ненавистью, а бешенством... И это решило дело:
– Я согласна!
– Выдохнула Шакти. И тут же поторопилась уточнить: - Но...
– Нужен хороший фотограф?
– Легко угадал Сирахама.
–
– Разумеется! Но я знаю, кого ты хочешь предложить! Нет, нет и еще раз нет! Категорически!
– Шакти-диди! Как вы могли такое подумать?!
– Оскорбился Сирахама.
– Разумеется, и речи не идет об этом... об этом... я даже слова не подберу, чтобы охарактеризовать этого недостойного человека! Да у меня даже и в мыслях не было позволить этому извращенному китайцу своим неприличным нескромным похотливым взглядом осквернять прекрасное юное тело моей диди!
Шакти плотно сжала колени и чуть прикусила губу, чтобы совладать с собой. А чтобы отвлечь Сирахаму, она слегка толкнула свою чашку. Теперь обе чашки стояли рядом посередине столика на равном удалении от собеседников.
– ... Но у гуру Ма Кэнсэя есть ученик!
– Вкрадчиво продолжал Сирахама.
– Мастер Ма не так давно даже был вынужден признать, что кое в чем ученик смог превзойти своего учителя!
– Ах, хитрец... Ну, я ничего не имею против тебя, чхота, в качестве фотографа...
– Рассмеялась Шакти.
– Нет, речь, увы, идет не обо мне!
– Пригорюнился Сирахама.
– Вот как... неужели ты кому-то другому позволишь «своим неприличным нескромным похотливым взглядом осквернять» прекрасное молодое тело «своей диди»?
– Шакти улыбалась проказливо.
Сирахама «смущенно» потупился и стал выводить пальцем какой-то узор на ореховой столешнице низенького журнального столика.
– Ну, не буду же я вас ревновать к собственной сестре, Шакти-диди!
Он взял одну из кружек и сделал большой глоток:
– Великолепный чай, диди! Его вкус и аромат пробуждают такие приятные воспоминания - падающий снег, легкий мороз... длинная волшебная ночь...
Шакти ласково улыбнулась:
– Одним лишь чаем мои кулинарные таланты не ограничиваются, чхота...
– О! Я многое слышал об индийской кухне! Шакти-диди должна великолепно готовить!
– Лучше один раз попробовать, чем сто раз услышать.
– Улыбнулась Шакти.
– А волшебные ночи хороши тем, что их всегда можно повторить.
Сирахама рассмеялся, благоразумно не став отвечать на последние слова. Отсмеявшись, он двумя руками пальчиками с поклоном подвинул к Шакти конверт:
– Я уже звонил родителям в Австралию... Билеты для вас и ваших милых помощниц, бронь в гостинице... Вылет послезавтра, в аэропорту вас будет ждать ваш личный гид. Как представлю себе, как вы будете выглядеть в купальнике на пляже.
– Сирахама смущенно отвел взгляд и даже как-то умудрился покраснеть («Ну, артист!» - фыркнула про себя Шакти).
– Готов все бросить и мчаться в Австралию вместе с вами... Жаль, что клан Драконов будет против подобного поступка...
– Я пока не вижу причин отказываться от твоего предложения, Кенчи... И, думаю, не увижу таких причин. Особенно... Особенно, если ты завтра проведешь для моих девочек один мастер-класс массажа... А то слухи всякие ходят... М? Я даже в Редзинпаку утром приеду, чтобы не отрывать тебя надолго от тренировок...
– Премного благодарен, Шакти-диди!
– После недолгого колебания кивнул Кенчи.
– Я согласен.
– Та-а-ак...
– Шакти прижала пальчик к подбородку и задумалась.
– Но сначала продемонстрируй свои навыки мне - вдруг слухи врут. Нет-нет, Мисаки-тян, не утруждай себя. Судя по всему, массаж некоторых частей спины доставит тебе определенные неудобства... Да и мне надо привыкать к роли раскрепощенной фотомодели. И в спине какое-то неудобство образовалось... очень кстати.
Шакти порывисто встала и с деланным смущением сбросила с себя сари.