Сирень из прошлого

Пытаясь анализировать всё трезво, Венди почувствовала, как наткнулась на стену непонимания. Её не замечают, и она может спокойно смотреть, как Киллиан Джонс с печалью слушает препирательства уже между Реджиной и Эммой. Что происходит? Всё предстало не так, как девушка воображала. Дать ответы на дюжину вопросов, появившихся за каких-то несколько секунд, мог только тот, кто привёл её сюда.

— Ты наложил на нас заклинание? Почему они не видят нас? — ей не удалось скрыть панику в голосе. Происходящее заставляло нервничать всё сильнее. Ругань и пугающие слова Эммы напрягали её. Шумно выдохнув, Венди поджала губы.

— Теперь ты понимаешь, почему я назвал Эмму бывшей Спасительницей. — Питер выглядел довольным. Он знал всё с самого начала. Он хотел, чтобы она тонула в своей растерянности. Он как всегда пользуется методом — застань врагов врасплох. Но разве она враг ему? Если только благодаря его же действиям. — Прошу представить, Свон — новая Тёмная. — Сделав продолжительную паузу, позволив той осмыслить сказанное, Питер вздохнул и почти с теплотой улыбнулся: — Я же говорил, игра только началась.

Мысль привлечь внимание пришедших за доктором мгновенно перестала казаться привлекательной.

***

У костра столпилось большинство Потерянных мальчиков, но, в отличие ото всех предыдущих вечеров, ныне они не пытались найти развлечение. Вероятно, этого делать и не нужно было. В ближайшее время, подумала Венди, точно никому не будет скучно. Жаль, что ей не удаётся вообразить всё с таким же радостным возбуждением, как и они. Где-то в глубине души она отчаянно хотела развлечься любым способом, лишь бы на время позабыть обо всех проблемах. Но за последнее время, а точнее, после её почти что смерти не было ни дня спокойствия. Только тревога, день за днём накапливающаяся злость и поиски способа попасть в место с волшебством — Сторибрук, чтобы затем очутиться в Неверлэнде.

Порой ей так и хочется взять и всё бросить. Но она не может. Не может предать свою семью. Ведь, судя по всему, Пэн и не думает оставлять её в покое — шанс на отсутствие его в своей жизни она добровольно променяла на Майкла. Возможно, когда-нибудь настанет тот день, когда более ничего уже не сможет позволять выносить ей это место. И… что будет тогда? Сдастся ли Венди, как-то хотел Пэн, или покончит с этим иным способом? Мысль о самоубийстве, по правде говоря, не раз посещала её во время заточения в клетке. Да и, наверное, мало кто смог бы чувствовать себя комфортно, находясь где-то против своей воли.

Как и всегда, Венди сидела вдалеке ото всех, но привычный запах горящего хвороста часто добирался и до неё. Иногда мальчики любили специально добавлять в резвящийся костёр особую траву, и, смешивая, получался весьма приятный запах, который мог быть только в Неверлэнде. Здесь росло очень много неизвестных для обычных людей с её мира травянистости. В любой другой момент, а особенно, будь у неё уверенность в возможности возвратиться, она бы припасла с собой что-нибудь отсюда. Не для помощи по открытию новых видов учёным. Просто… Как бы Венди не презирала остров, всё же за тот единственный год иллюзии свободы в Бостоне ей не раз вспоминались запахи, ощущения и вкусы, принадлежавшие Неверлэнду.

Как бы то ни было, она старательно отвлекала себя от главной проблемы, представшей перед ней лицом несколькими часами ранее.

Подоспевшая помощь, которая на глазах превратилась в, скорее, угрозу. Не только для Пэна, хотя тот ни за что этого не признает, но и для Венди. Если всё было именно так, как сказал ей Питер, значит, стоит быть в сотню раз осторожней.

Раньше она не задумывалась над всеми этими волшебными существами, будь те добрыми или настоящими порождениемя тьмы. Беспокоил её больше всего Пэн, потому что тот непосредственно влиял на её жизнь и жизнь Майкла с Джоном. Удивительно, что в далёком детстве, покинувшем её пусть и психологически, девушка часто воображала сама разнообразных фей, русалок, нимф. Если бы сейчас ей показали одного из предметов мечтаний, Венди бы только равнодушно пожала плечами и через секунду забыла бы об этом, решив не придавать тому значение.

Тёмная Эмма. Отсутствие в их компании Румпельштильцхена… Новая Тёмная. Не значило ли это смерть предыдущего? Насколько она знала, так оно и было. Только убив его же кинжалом, сможешь перенять ту силу. Правда, Венди бы не сказала, что силой можно считать то, что крайне трудно контролировать. И Румпель… Разве не радовался бы Пэн его смерти? Он бы первым делом поделился этой «прекрасной» новостью, как настоящий любящий отец. Венди смела надеяться, что всё обошлось без летальных исходов.

Но помощи просить у той, кто хладнокровно предлагал убить всех Потерянных мальчишек… Нет. Эта не та Эмма, на которую можно было положиться. Не Спасительница. Больше нет.

— Питер! — она увидела его ещё издалека и, не медля, вскочила со своего места и поспешила ему навстречу. — Ты ничего не объяснил. Что случилось с твоим сыном?

— С кем? — посмотрев на неё так, словно Венди была кроликом, что-то требовавшим от волка, юноша изобразил на лице непонимание. — Сын… Ах, да! Как же я мог забыть о том, в чьих жилах течёт одна со мной кровь…

— Это не смешно! — несмотря на каменное лицо до его появления, девушка чувствовала, что была на взводе. Типичная для Питера неизвестность и недосказанность уже откровенно бесили. Ей хотелось как следует накричать на него, ударить, но вместо этого девушка пару раз с шумом выдохнула и стальным голосом спросила: — Что с ним?

Румпельштильцхен не мог умереть. В конце концов, она видела его ещё несколькими неделями ранее!

Без особого интереса и с одолжением подросток наконец сказал:

— Он жив, успокойся. Тебе следовало давно понять, что мы с ним связаны.

Что ж, хотя бы одна хорошая новость за сегодня. Или же… Невольно Венди задумывалась о том, что бы принесла ей смерть, по-видимому, бывшего Тёмного. Она была бы освобождена от сделки. Но разве сейчас это не так? Румпельштильцхен не имеет больше возможности давить на людей так, как это может теперь Эмма. Ей можно со спокойной душой припрятать зелье для какого-нибудь иного случая, что, она надеется, никогда не появится.

Но было ли разумно, что Питер Пэн будет продолжать жить, а затем обретёт окончательную власть и станет сильнее любого Тёмного? Он же может захотеть сделать всё, что только взбредет ему в голову! Без каких-либо ограничений, которые лишь пока ненамного сдерживают его. Трудно представить, что может быть хуже того, что происходит сейчас. Может, и на земле будет ад?

— Что с тобой, Венди? — с лёгким любопытством окликнул её невзрослеющий подросток и криво улыбнулся. — Обдумываешь, как использовать новые возможности?

— Не важно, — поспешно буркнула Дарлинг, помрачнев. — Так что ты намерен делать?

— Я? — выгнув одну бровь, переспросил Питер, точно она предложила ему жениться на ней. — А с какой стати я должен что-то делать?

— Ты… Ты издеваешься?

Венди опешила. У него сегодня такое развлечение — пугать её своими странными фразами? Питер ничего не ответил и, вежливо и ненавязчиво сдвинув девушку с пути, прошествовал к Потерянным, которые тут же принялись с жадностью расспрашивать его о том, что Венди знала и так: сколько чужаков на острове, кто. Будто им не было известно об этом с самого начала. В отличие от неё, мальчикам дозволено перемещаться по острову когда душа пожелает. Хотя опыта в плане маскировки и слежки Венди имела гораздо меньше. Что бы сделали Эмма, Реджина и Крюк, если бы она пару часами ранее всё же попыталась бросить ветвь в их сторону, привлекая внимание? Неизвестно, что именно им известно, а потому Венди можно легко принять за ту, кто встал на сторону Пэна — врагом больше.