Сирень из прошлого

— Какие-то возражения? — так же грубо отпихнув от себя девушку, он встал напротив и с выжиданием глядел на неё, на этот раз уже не выглядев столь сурово. Питер вежливо улыбнулся, будто специально желая как можно сильнее позлить её.

— Возражения? Ты издеваешься?!

— Так значит, они отсутствуют?

Венди готова была убить его прямо сейчас. Однако это был не выход. Смертей ей и так хватало. Вместо этого девушка попыталась взять себя в руки.

— Питер, — хотелось вложить в это слово всё своё убеждение, но, кажется, это было больше похоже на мольбу. Шагнув к нему, она внимательно посмотрела ему в глаза. — Пожалуйста, не делай этого.

В какой-то момент взгляд юноши словно… теплеет? Нет, всё-таки показалось. Его лишь сильнее забавляла эта ситуация. Как может такой человек понять её?

— Я уже сделал, птичка.

Звучало, как приговор.

Но ты можешь изменить, ведь можешь!

— У тебя есть его сердце! — не подумав, Венди взяла одну его руку и приложила к маленькому мешку, привязанному к его ремню. Оба они в ту секунду могли отчётливо слышать не только биение сердца Виктора, но и стук своих.

Молчание длилось не так долго, а Венди, подав снова голос, чувствовала себя так, как будто простояла здесь, рядом с ним, прикасаясь к нему, целую вечность. Питер с интересом следил за каждым её движением, почему-то не смея первым оттолкнуть её, как несколькими минутами ранее. Лишь наблюдал. Ждал, каков будет её следующий шаг.

— Ты не должен мстить. — Она наконец опустила руку, но всё ещё ощущала на себе тепло его кожи. — Тебе это не нужно, Питер, ведь ты даже не сожалеешь о смерти какого-то там Потерянного мальчика!

— Неужели? — издав ехидный смешок, подросток наклонил голову чуть влево. — Тогда зачем я, по-твоему, это делаю? — глаза его недовольно сверкнули, и Дарлинг не решалась что-либо ответить. Но Питер и не ждал от неё ничего другого. Притворно грустно вздохнув, парень снисходительно, точно с этим уже нельзя было ничего поделать, сказал: — Ты слишком глупа, Венди Дарлинг.

— А ты слишком самоуверен, — не удержалась от колкого замечания та. Как же он любил её раздражать! — Поверь мне, есть причина, о которой я тебе говорила не раз. Но ты отвергаешь её, сводя всё к моей глупости.

Доля грусти появилась в её голосе и глазах. Она словно прочувствовала состояние Питера и сейчас отчаянно желала как-то помочь ему. Но Венди не жалела его, нет. Что-то, похожее на понимание, было в ней. Пусть Питер и любит заставать людей врасплох, она всё равно каким-то удивительным образом смогла разгадать загадку.

— Ты боишься, Питер… — Венди неуверенно поднесла руку к его щеке и мягко дотронулась до неё, сделав вид, что не заметила, как тот вздрогнул. Как же странно осознавать, что он застыл на одном этапе, отделяющем его от взросления. Навсегда ли? Не дав ему времени опомниться, девушка добавила: — Помимо скуки есть и страх. Вот те причины, почему ты делаешь это. Ведь я права, Питер? ..

Наверное, это был первый раз, когда власть над ситуаций на какое-то время перешла в руки Венди. Или же он дал ей в это поверить?

Были ли у него мурашки от Венди, как у неё от него? Странный, ни на что не похожий взгляд юноши — только по этому можно было пытаться что-нибудь выяснить. Ей хотелось верить в его благоразумие. Хотя сама она сомневалась, что это сейчас присутствует в ней. Венди играла с огнём и могла в любой момент обжечься.

Его слова долетели до неё не сразу. Лишь когда Пэн перехватил её руку и вновь крепко сжал, девушка вынырнула из уютных иллюзий.

— Не мешайся у меня под ногами, Дарлинг.

Ничего. Этого и следовало ожидать. Разве нет?

Венди не могла смириться с тем, что все её попытки достучаться до него были подобны бросанию гороха об стену. Он никогда не откроется ей. Даже если её слова указывали на правду, которую он сам тщательно избегал.

Это и было печальнее всего.

***

Прошло около недели после того дня. Казалось бы, должно было произойти множество событий, в том числе и чья-то смерть. Но до девушки так и не доходили радостные вести о победе или свершении мести над чужаками, которые уже были давно в Сторибруке вместе с козырем Пэна — Виктором Франкенштейном. Потрудиться узнать всё точно у самого хозяина Неверлэнда Венди не смела, решив наотрез заговаривать с ним первой. Впрочем, юноша тоже не спешил разрушать ту иллюзию, будто бы они друг для друга невидимки. Не особо избегая, но в то же время не мешая друг другу, Венди с Питером возвели вокруг себя защитные стены. Причина, по которой это сделал он, была очевидна: никто не любит, когда кто-то заглядывает в твою душу. Что касалось девушки, то она… Она просто устала.

Но от чего можно устать, кроме как не от физического труда? Венди проводила каждый свой день на острове в молчании, часто даже не выходив из деревянного домика до самого вечера. Общество этих Потерянных ей было не только не нужно, но и чуждо. Так почему же она, всеми силами стараясь отрешиться от их проблем, делала словно всё наоборот? Чувство какого-то неудовлетворения почти ежесекундно напоминало о себе. Будто Венди должна была сделать что-то важное, но забыла. Неожиданно прийти к ответу ей помогло общество Эрика.

После очередного тревожного сна Дарлинг ощутила мучительную пустоту в желудке и, вспомнив наконец о потребностях каждого человека, решила пойти в лагерь и по-нормальному поесть. До этого мысли от пищи вызывали тошноту, так что за эту неделю скулы на её лице стали заметнее, но, помимо плюса, прибавился и минус в виде явных синяков под глазами. Хотя тому послужило причиной не только недоедание. Ежедневные кошмары или, чего хуже, бессонница вряд ли могли пойти кому-то на пользу.

— Давно я тебя не видел, — без приветствия сказал Эрик, присев рядом с бледной девушкой. Та отреагировала на него без особого энтузиазма, точнее, Венди было всё равно. Едва заметно пожав плечами, она принялась за еду. Правда, её равнодушие длилось не так долго, как хотелось.

— Что-нибудь случилось? — стараясь делать вид, что ей всё равно, Дарлинг хмуро ковыряла деревянной ложкой завтрак. — Как там… дела с местью?

Уточнять, про какую именно месть она говорила, не решилась. В последнее время ей удавалось почти не думать об Энзо, и чувство вины отошло на второй план, благосклонно уступив место другому состоянию, полному отрешённости и безразличия.

— Ничего особенного, — чуть погодя, ответил чёрноволосый и вздохнул. Венди упорно смотрела в свою тарелку, но чётко ощущала на себе его внимательный взгляд. И что ему надо? Пытаться утешить — не самая удачная идея сейчас. — Да и какие-либо подозрительные действия через доктора были бы слишком рискованными сейчас.

Такое заявление несколько ошарашило Венди.

— В каком это смысле? Для чего же тогда Пэн нагло вырвал у Виктора сердце? Не изучать же он анатомию решил! — против воли съязвила девушка, мысленно отругав себя. Она же сама хотела не привлекать к себе внимание, быть невидимой и для других, включая Эрика. И что теперь делает? В голове так и всплывали воспоминания, где были изображены самодовольные лица мальчишек, которым было забавно наблюдать за Дарлинг, вернувшейся подавленной в лагерь после неудавшихся переговоров с их предводителем.