Сирень из прошлого

В любом случае, всё хорошо. Она жива. Ещё жива, и это главное.

— Ты выглядишь испуганной.

Внутри всё похолодело. Девушка будто вернулась в ту воду в своём сне. Погрузилась в неё полностью, да так глубоко, что возможности вынырнуть как можно скорее не было.

Тихо вскрикнув, Венди стремительно приняла положение сидя и крепко, до боли стиснула края одеяла. Кого-кого, а появления Питера она ожидала меньше всего. Она не желала, чтобы он видел её в таком состоянии: испуганную, нервную и… уязвимую.

— Что ты тут делаешь? — стараясь не сильно кричать, Венди отыскала в недрах своего разума остатки спокойствия. Наверное, самые последние.

Пэн не торопился с ответом, и та невольно окинула его внимательным взглядом, повторно изучая те детали в его внешнем виде, что особенно привлекали Венди: руки, имевшие достаточную силу и власть, несмотря на подростковый возраст, слегка вьющиеся тёмно-русые волосы, изящной формы и мимики брови, длинные ресницы, которые захотела бы каждая девушка и, конечно, глаза. Глаза всегда имели определённую магию в себе, будь то в волшебном мире или обычном. Глаза излучали эмоции, правда, случай с Питером был даже интересней. Юноша мог с лёгкостью внушить окружающим, что он вовсе не желает им смерти, мог включить, точно как в компьютере, определённую программу по типу дружелюбия или желания помочь. Трудность в угадывании.

— Хотел посмотреть на твою реакцию, — сказал подросток и даже не стал сдерживать смешок, как если бы он был мелким проказником, у которого вышло поиздеваться над старшими. Иногда ей становилось жаль Питера, ведь он давным-давно перестал быть настоящим ребёнком. В отличие от Венди, которой ещё не довелось по-настоящему испытать на себе все взрослые проблемы.

Увы, каждая на свете вещь имела свои ответвления к другим.

— А если серьёзно, — как ни в чём не бывало продолжал Питер, не дождавшись от неясной реакции, — меня одолела скука.

— Скука?

Теперь хотелось смеяться уже ей. Это что, его новая тактика? Если это так, то хорошо бы догадаться о причинах прежде, чем он добьётся своего.

— Ты всё-таки признаёшь мои недавние слова о тебе? — сдержанно интересуется Венди, наконец чуть ослабив хватку одеяла. В конце концов, она ведь не была обнажённой. Длинная полупрозрачная блузка и шорты — это уже что-то.

— Ах, ты об этих детских мыслях…. Да, — словно спохватившись, он делает значительную паузу, вызывая у девушки нетерпение, — они забавны. Но не более, Венди. На самом деле, я пришёл к тебе совсем не из-за моей временной скуки. Кстати, поверь мне, ты бы сейчас испытывала то же самое, если бы поняла, как порой нелегко выжидать и находить подходящий… момент.

Питер как бы между прочим несколько оценивающе скользнул взглядом по её видневшимся из не до конца застёгнутой блузки ключицам, а затем, опускаясь ниже, недовольно поморщился, стоило той начать говорить. Было странное, а тем неправдоподобное ощущение, что его отвлекли.

— Момент? — ей хотелось с головой спрятаться под одеялом, но, точно желая ещё больше причинить самой себе психологического дискомфорта, Дарлинг выпрямилась. — Для чего?

Конечно, спрашивать было бессмысленно, поскольку она и так прекрасно знала ответ. Для…

— Воплощения моего заманчивого плана.

А может, ей всё-таки не стоило давать время для надежд, а исполнить то, что было задумано сразу же? Венди молча глядела на Питера, не находя подходящих слов для ответа. Признаться, она не знала, что было бы правильнее. Ведь, решив не заострять внимание на деяниях обитателей остров, в том числе и самого взрослого среди них, следовало воплотить мысли в жизнь. Её действительно не касалось это.

Но вина за появление доктора на острове в какой-то степени лежала и на ней тоже. Она могла сама попросить Румпельштильцхена проследить за тем, чтобы ничьи чужие глаза не наткнулись на дверь посередине зала. Не сделав этого, Дарлинг подвергла себя сомнениям и всевозможным догадкам. Узнать сейчас, было появление Виктора Франкенштейна здесь случайностью или новым изощрённым планом бывшего Тёмного, было невозможно.

— Хорошо, — когда казалось, что ответа ждать от девушки уже не было смысла, она наконец, слегка нахмурившись, с несвойственным для неё равнодушием, говорила: — Удачи. Надеюсь, твой план оправдает твои ожидания.

Похоже, Пэн ожидал от неё чего-то другого. Но что же она могла сделать? Пытаться отговаривать парня, молить его о снисхождении? Зачем? В этом не было никакого смысла. Он бы сделал всё только назло ей. А так… Лучше забыть обо всех бедах вокруг. У неё есть свои проблемы, есть братья. Семья — самое важное и ценное, что у неё есть. Так просто забывать об этих вещах было ужасно глупо с её стороны.

— Что ж, — смакуя слова, Пэн почти искренне улыбнулся и сделал шаг назад, собираясь развернуться и вот-вот уйти. — Я рад, Венди, что ты наконец осознала бесполезность своих попыток помешать мне.

Он устало вздыхает, и через какую-то долю секунды Венди видит на его месте лишь пустоту. Исчез, используя магию. Неужели хочет убедить её в своей безграничной силе? Она всё равно давно догадалась о его проблемах в этой сфере. Как долго это будет продолжаться? Как долго у него хватит выдержки поддерживать иллюзию, что всё не идёт к краху? Несмотря на беды, причинённые им, Венди не могла не предположить о имении у него какого-то очередного плана, о котором пока никто не догадывается. Ведь, если ему верить, «Питер Пэн никогда не проигрывает».

Сон не желал приходить то ли из-за прошлого кошмара, то ли из-за осознания того факта, что Питер неизвестно сколько наблюдал за ней спящей. Это… смущало.

— И да, — от едва слышного мягкого тенора его голоса Дарлинг испуганно вскрикивает, мысленно проклиная за своё намерение расслабиться. Ситуация не пугало бы её так сильно, если бы Пэн не находился по другую сторону кровати. Совсем рядом.

Он застиг её врасплох. Без сомнений, специально.

— Что? .. — севшим от нервозности голосом откликнулась та, стараясь не глядеть в его сторону. Она продолжала лежать так, словно ничего особенного не произошло. Неужели надеялась на его повторное исчезновение? – Что?

О, чёрт, Венди даже не в состоянии выдавить из себя больше, чем одно жалкое слово. Но никакие новые заклинания к её воле, голосу или разуму не были применены. Она сама… Сама себя накрутила.

Краем глаза девушка видит, как он ухмыляется. Ему это нравилось. Нравилась её реакция, её нелепые бормотания, её попытка сохранять спокойствие. По телу пробежали мурашки, и Венди поняла, что юноша наклонился ещё ближе, почти прикоснувшись губами к её шее.

— Спокойной ночи, Венди.

От ощущения его горячего дыхания на своей коже Венди резко отошла от оцепенения и, дёрнувшись, едва не упала с постели в намерении от него отодвинуться. Но было поздно.

Питер Пэн снова ушёл, оставив после себя кучу пугающих вопросов.

Остаток ночи был проведён за бессмысленными ожиданиями новой «атаки» хозяина Неверлэнда. Сотню раз девушка хотела встать и приоткрыть дверь наружу, чтобы убедиться в своих убеждениях. Навряд ли Пэн стоял за дверью и выжидал, когда его птичка сама вылетит из клетки, но под воздействием страха она могла поверить во многое.

Так и не выспавшись, ранним утром, когда солнце только начало показываться на горизонте, кто-то несколько раз тихо постучал по дереву. Поморщившись от головной боли, Венди прислушалась, желая полагать, что это была проделка птицы.