Сиреневый ветер Парижа

Я с трудом заставила себя покинуть Лувр, пообещав, что непременно сюда вернусь. Хотя мир срочно требовал, чтобы его спасали, и при одном воспоминании о схеме, лежавшей в сумке, мне начинало казаться, что сама сумка становится тяжелее и оттягивает плечо, я все же решила еще немного себя побаловать — и пешком направилась к Эйфелевой башне.

В конце концов, побывать в Париже и не взобраться на Эйфелеву башню — это, извините, никуда не годится. Отбившись от продавцов сувениров, я смело встала в хвост очереди, стоящей к подъемникам. Наконец я покупаю билет, вхожу в лифт, и металлические конструкции башни плавно утекают вниз. Мы поднимаемся на самый верхний этаж.

…Боже, какой тут ветер!

А какой вид!

Затесавшись в толпу галдящих на разных языках туристов, я чувствую себя совершенно счастливой. Ах, если бы рядом был Денис… Но его нет, и уже не будет никогда.

Очередная экс-продавщица картошки, собрав вокруг себя группу моих соотечественников, с вдохновенным видом вещает, перечисляя никому не интересные цифры:

– Эйфелева башня построена инженером Гюставом Эйфелем… Ее высота — 324 метра… Вес металлической конструкции — 7300 тонн, общий вес — 10 100 тонн…

И тут что-то словно щелкает в моем мозгу.

324 метра! 7300 тонн… 10 100 тонн… Разве не эти цифры были на загадочной схеме?

Дрожащими руками я достаю ее и сверяю… Так и есть!

Ах я, разиня, ничтожество, да что там — попросту идиотка! Елисейский дворец! Атомная станция, военная база! Ведь разгадка была у тебя под носом… ведь она напрашивалась, можно сказать, сама собой! Этот гад не разменивается на мелочи, он хочет уничтожить Эйфелеву башню… скорее всего, взорвать! Эти сложные расчеты — просто вычисления, сколько надо взрывчатки, чтобы уничтожить строение высотой 324 метра, весом 7300 тонн — или 10 100 тонн, если считать с фундаментом…

Скорее, скорее вниз! Предупредить… предъявить доказательства…

И вот мы снова в подъемнике. Сквозь стеклянные двери кабины видно, как ажурные металлические конструкции утекают на этот раз вверх.

– Второй этаж, — говорит девушка-лифтер, управляющая лифтом.

Я хочу остаться, но плотная толпа выносит меня из кабины, и я не успеваю вернуться.

Что же, второй этаж так второй этаж… Кусая губы от напряжения, я обхожу его. Тут есть магазинчик, торгующий сувенирами. А на верхней площадке я могла выпить шампанского в баре, но не успела…

Я захожу в магазинчик. В конце концов, туристка я или нет?

И я покупаю сувенирную монетку, где изображены Эйфелева башня, собор, Триумфальная арка, церковь Сакре-Кёр и Мулен Руж, а на обороте написано: «Monnaie de Paris» [19] и наверху, по-русски, — «Франция».

Через несколько минут подъемник вернется, и я спущусь вниз. Пропущу первый этаж, не так уж это важно, в конце концов… и сразу же — на выход.

Я даже не сделала фотографии, ах, какая досада! Я достаю свой фотоаппарат и, пока лифт не приехал, принимаюсь снимать окружающие виды, но руки у меня дрожат, и кадры получаются нечеткими.

19

Парижская монета (франц.).

В следующую секунду в мои уши врывается голос. Вкрадчивый голос с бархатными интонациями, который я бы узнала из тысячи, да что там — из миллиона…

Чувствуя дрожь уже не только в руках, но и в ногах, я быстро оглянулась. Клянусь, возле меня не было никого, похожего на Принца Макса. Только метрах в десяти яркая красавица на каблуках сантиметров в десять, с черными жгучими глазами и черными же волосами до пояса разговаривала с господином в инвалидной коляске. Ему было лет пятьдесят, если верить морщинам, он был сед и носил темные очки. Он-то и произносил бархатистым голосом слова на непонятном языке, обращаясь к своей спутнице.

Я бросила на него только один взгляд, словно он был Медузой-горгоной, мифическим чудовищем, которое обращало в камень одним своим видом. Что будет, если убрать седой парик, темные очки и весь грим? Правильно — останется знаменитый террорист, которого разыскивают во всем мире, а он в это время находится на Эйфелевой башне. И, конечно же, он здесь не просто так.

Глава тридцать первая

Если бы у меня был здравый смысл, я бы тут же удрал.

Джеймс Хедли Чейз. Ты никогда не знал женщин, глава IV

В голове у меня крутилась настоящая карусель. Были тут и какие-то глупейшие мысли о Канарских островах (или Гавайских?), на которых сейчас наверняка очень хорошо, и другие, не менее нелепые, о том, как здорово было бы провалиться куда-нибудь под землю. Однако тут я живо представила себе, что в буквальном смысле могу в ней очутиться, если сделаю хоть одно неверное движение, и мне стало не по себе. Все мое существо подавало сигналы SOS, инстинкт самосохранения призывал бежать, причем немедленно и без оглядки. Я ничего не соображала, от ужаса у меня все плыло перед глазами. Я испугалась, что у меня снова начинается проклятый приступ, и, очевидно, страх оказал отрезвляющее действие — туман уже не застил мне взор, но я по-прежнему не знала, что мне делать.

Только представьте себе: избавиться от преследователей, отдохнуть в самом фешенебельном отеле Парижа и вдруг на самой заурядной туристической прогулке нос к носу столкнуться с террористом, имеющим ко мне претензии личного характера! Клянусь, тут я сильно пожалела, что оставила пистолет в сейфе. Впрочем, я тотчас же вспомнила о металлоискателях при входе на башню — и сникла. Конечно, никакой пистолет мне бы пронести сюда не дали.

Во всяком случае, пока Макс здесь, взрыва точно не будет. Террористы очень любят приносить в жертву своим идеям чужие жизни, но как только речь заходит об их собственной, они проявляют невероятную осмотрительность.

Пока я размышляла, Макс со спутницей направились к лифту — она толкала коляску, а вежливые туристы уступали дорогу любознательному инвалиду и его спутнице. Итак, он просто решил в последний раз подняться на башню, которая будет уничтожена, как только он даст сигнал. Значит, у меня еще есть время.

Я настроила увеличение и несколько раз сфотографировала Макса вместе с его спутницей, стараясь зафиксировать все детали. Мои недруги уехали вниз, а я стала дожидаться следующего лифта. И хотя я чувствовала, что не буду спокойна, пока не окажусь на твердой земле, я уже обдумывала свои следующие действия.

В конце концов, у меня есть сотовый Лукаса, отличный смартфон последней модели. Он выключен, но я в любой момент могу воспользоваться им. А сейчас, судя по всему, как раз и есть такой момент.

* * *

– Алло, полицейский комиссариат слушает.

– Мне нужен инспектор Миртиль.

– По какому делу?

– Я была у него свидетельницей. Он попросил меня позвонить ему, если я что-то вспомню, вот я и звоню.

В трубке раздается удовлетворенное хмыканье.

– Вам повезло, он еще здесь. Эй, Габриэль! Какая-то дамочка просит тебя к телефону.