Сирийский рубеж 3

— Ладно. Некогда отношения выяснять. К делу. Довожу замысел операции, — сказал представитель командования корпуса.

Нашему полку было предписано нанести серию ударов по объектам в приграничной полосе. А именно — по радиолокационным постам, опорным пунктам и складам вооружения, которые уже успели соорудить на территории Турции.

По сути, мы также продолжаем бороться с мятежными войсками и бандформированиями, которые орудуют на севере Сирии. В чём здесь ответ Турции, неясно.

— Естественно, что никто не собирается наносить удар по базе Инджирлик. Есть информация, что Ф-16 вылетал именно оттуда. Ударить по строящимся заводам турецкой авиационной промышленности мы тоже не можем — они далеко. Поэтому исходим из того, куда можем достать и на что нам дали добро. Всем это понятно? — спросил Каргин.

Вопросов ни у кого не возникло. Дальше всё пошло быстрее. Командирам самолётных эскадрилий «раздали» цели, довели маршруты и порядок работы в районе нанесения ударов.

Довели также и порядок работы с Як-44 и самолётами-прикрытия. Следом пришла очередь довести порядок ПСО.

— А порядок ПСО, доложит у нас… — посмотрел Бунтов на Батырова, готовясь на него перекинуть эту обязанность.

Ай да молодец, товарищ командир смешанного полка! От такого финта даже Батыров обалдел. А Тобольский и вовсе прикрыл глаза.

— Доложит майор Клюковкин, — переадресовал на меня Бунтов, когда Димон стрельнул в мою сторону глазами.

Вот так и тащи потом этих академиков по всем горам Афгана! А они даже доложить нормально не могут.

— Хм, интересно, — сказал я.

— Товарищ майор, вы будете докладывать или нет? — наехал на меня Каргин.

— Во-первых, порядок ПСО доводит обычно начальник поисково-спасательной службы. Во-вторых, я вообще не принимаю участия в вылетах. Если нужно моё мнение по порядку ПСО, я готов его высказать.

— Высказывайте, — показал на карту Виктор Викторович.

Я подошёл ближе и показал зоны, где следовало бы разместить экипажи ПСС.

— Расчётное время выхода в зону дежурства для этих вертолётов — за 10 минут до подлёта ударных групп. Однако без прикрытия экипаж ПСО рекомендую не отправлять. Хребет Джебель-Ансария скрывает ещё много отрядов боевиков.

— Почему мы их ещё не уничтожили там? — спросил Каргин.

— Не могу знать. Наверное, в сирийской армии думают, что они оттуда как-нибудь сами уйдут, — ответил я.

Каргин посмотрел на меня и улыбнулся.

— Хорошо. Сан Саныч, я полагаю? — протянул он мне руку.

— Так точно, Виктор Викторович, — ответил я, пожимая её в ответ.

— Мы с вами завтра будем наверху, — показал Каргин на потолок.

Тем самым полковник намекнул, что завтра будет находиться рядом с руководителем полётами. Там, если честно, связь лучше.

— То есть, вы, я и группа руководства полётами.

— Именно. Будете мне помогать в деле организации управления армейской авиацией. Командир полка мне вас рекомендовал, как знающего, опытного и ответственного офицера.

Я аж чуть не покраснел. А вот Батыров, козёл, еле сдержал улыбку. Наверняка не верит, в то что я именно такой — знающий, опытный, ответственный.

— Будем работать, Виктор Викторович, — ответил я.

— Будем. Всем спасибо! Отдыхаем, — объявил Каргин и, в сопровождении, Бунтова пошёл на выход.

А вот сейчас Виктор Викторович мне уже нравится.

— Чуть не забыл. Сан Саныч, а что у вас за история с УАЗиком в Соколовке случилась? Расскажете? — остановился Каргин перед дверью.

Тут уже Батыров не выдержал и заржал. Не смог сдержаться и Тобольский. Ох уж этот УАЗик! До сих пор по всем войскам легенды слагают.

— Разрешите завтра. Заодно и подготовлюсь, чтоб более подробно всё рассказать, — ответил я с иронией в голосе.

— Хорошо. Всем доброй ночи, — сказал Виктор Викторович и вышел вместе с Бунтовым.

Перед сном я предъявил Батырову не только за смех, но и за «стрелки» в мою сторону по поводу ПСО. Конечно же, мы отошли с ним в сторону, чтобы я не нарушал субординацию.

— Димон, это что было на совещании? Ты в ПСО не волокёшь?

— Саня, давай не возбухай. Это для твоего же блага, — ответил Батыров.

— Для моего же блага, я должен быть уже в Торске в моей уютной служебной однушке и пить чай с Антониной Белецкой. Ну ладно! Чай мы бы сейчас не пили, а занимались несколько другим делом.

— Скоро будешь. Надо просто, чтоб ты был здесь.

— Кому надо?! Тебе?! — возмутился я.

Батыров выдохнул и достал сигарету. Похоже он что-то знает о настоящей причине моего пребывания здесь после госпиталя.

— Так, не тяни кота за Фаберже. Быстро говори.

— Ну это я попросил Бунтова. Точнее настоял, чтобы тебя оставили, — сказал Батыров.

— И зачем? Только не говори, чтоб было тебе спокойнее. Мол Тобольский в воздухе, а я тут, на земле, — возмутился я.

— Всё так и есть. Олег Игоревич опытный, но я доверяю только тебе…

Ой, ерунда ерундовая! Бред сивой кобылы!

— Ты мог бы мне лично сам это сказать, товарищ подполковник. Мол, Саня, брат, на пару дней задержись. Но нет же! Ты, как обосранный заяц, решил зайти издалека. Красавчик! — показал я Батырову большой палец.

— Правда?! — удивился Димон.

— Нет. Пошли операцию будем разрабатывать. Завтра работы много.

Утром подъём был ранний. Лётный состав уже с первыми лучами солнца был готов к запуску. Техники быстро подготовили самолёты и вертолёты.

В это время я уже был на КДП рядом с руководителем полётами.

— О! Здаров! — поприветствовал меня Володя Шохин — бессменный руководитель полётами в Хмеймиме.

— Привет! Готовы? — спросил я, заметив как Владимир разложил план вылетов на сегодня перед собой.

— А то! Не каждый день турку даём просраться, — посмеялся Шохин и встал со своего места.

В зале управления уже стояли индикаторы системы ВИСП-75, с помощью которых группа руководства управляла полётами. Пока что всё было тихо. Запуск дали только для Як-44 и его прикрытия.

Пока я смотрел на стоянку, кто-то докладывал и вызывал Шохина через аппараты громкоговорящей связи. Но он даже не дёрнулся.

— Владимирович, а ты ответить не хочешь пожарной машине? — спросил я.

— Саня, у меня правило. Я ни одну смену не начинаю, пока не налью себе чай или кофе, — ответил он, наливая кипяток в кружку.