Сияние черной звезды
Шрифт:
В ужасе взирая куда-то вперед.
Я сместила картинку и посмотрела на кесаря, ледяным взглядом сопроводившего самоубийство сначала одного из напавших на пытающуюся сейчас встать леди Вэнтэр, а потом и второго, который так же зачарованно глядя на кесаря, молча перерезал себе горло. После чего император Эррадараса молча перевел взгляд на застывших во дворе замка элларов. И еще четверо, не сказав ни слова покончили с собой. Когда они рухнули, обагряя кровью заиндевелые плиты, возле меня вспыхнул портал и мой супруг молча протянул мне руку.
Я последовала к нему со всей величественностью,
— Приказы моей любимой супруги — не обсуждаются. Назначения моей любимой супруги — не обсуждаются. Любое желание моей любимой супруги — принимается как истина. Считайте мое появление — предупреждением. Первым и последним.
После чего мне указали на портал.
И я покинула весьма и весьма холодное место, ощущая, что основательно продрогла.
Но в жар кинуло мгновенно, едва последовавший за мной Властитель Эррадараса одной рукой обняв меня, второй крутанул карту, безошибочно отыскав Туманный замок. Здесь вмешательства не потребовалось — четверо сыновей лорда Таграна действовали как один, формируя четыре грани непробиваемого магического щита. У тех немногих, а именно сторонников старшего из сыновей прежнего Владетеля Туманного замка, не было и шанса.
— Устала, нежная моя? — убедившись, что новый глава замка держит ситуацию под контролем, неожиданно мягко спросил кесарь.
— Относительно, — ощущая настоятельное желание опереться об императора, ответила я. — Что с моим домашним арестом?
— Принц Ночного Ужаса еще жив, — последовал ответ.
— И что мне делать, если он решит жить вечно? — раздраженно поинтересовалась я.
— Риторический вопрос, — насмешливо ответил кесарь.
Представила себе перспективу оставаться в этом дворце вечно… В смысле год, но это почти то же самое что вечно…
— Отправляйся в спальню, тебе требуется отдых, — холодно приказал Великий Араэден, убирая руку с моей талии.
— Едва ли вы в праве отдавать мне подобные приказы, — не оборачиваясь, и прокручивая карту в поиске человеческого города, парировала я.
Кесарь остановился, и стоя все так же за моей спиной, склонился к моему виску, чтобы едва слышно выдохнуть:
— Я интересовался твоим мнением?
— Нет, — с грустной усмешкой на оитлонском ответила я, — не припомню подобного никогда за всю мою жизнь. Я полагаю, мой кесарь, вам в принципе не свойственно интересоваться чьим-либо мнением. И, — обернувшись, взглянула в ледяные, искрящиеся гневом глаза, — вы, кажется, были заняты?
И мило улыбнулась, недвусмысленно намекая, что у кого-то кажется был военный совет по устранению причины безвылазного содержания меня в данном унылом временами покрывающимся черными трещинами и кровью помещением, ошибочно именуемым дворцом. Хотя я бы назвала его иначе.
— И как же? — зло спросил кесарь.
Я промолчала, и вербально и мысленно.
Мне не хотелось сейчас ни спорить, ни отстаивать свое право тратить отпущенное мне время так, как я считаю нужным.
И в этот момент раздался стук в двери, а затем приоткрыв ее, стражник произнес:
— Леди
Вентэр.— Пусть войдет, — мгновенно разрешила я.
В канцелярии царила сосредоточенная работа, скрип перьев по бумаге и готовность следовать и далее выбранному императрицей режиму. Несколько выделялся лишь Адрас, вольготно устроившийся у окна, с яблоком и ножом, коим кромсал фрукт, таким образом видимо решив пообедать. И несколько разбавляя ту тяжелую атмосферу напряжения, что присутствовала здесь вместе с присутствием собственного кесаря.
И именно кесаря мгновенно увидела леди Вентэр, мгновенно рухнувшая на колени, едва вошла.
— Встаньте, — приказала я, — вы женщина, к тому же Великая леди Снежного дворца.
Девушка, а она была достаточно молода, поднялась, держа голову опущенной. Я отстраненно отметила разбитую губу, которую похоже старательно припудрили, а быть может и залечили, остановив кровотечение, но в целом выглядела эллара не лучшим образом.
— Пресветлая императрица, Великий император… — она запнулась, избавив нас от витиеватого описания титулов и собственно наших сияющих личностей, видимо хорошо усвоив урок, преподанный мной в тронном зале, и набрав побольше воздуха, резко произнесла: — Я прошу прощения, за случившееся. К моему искреннему сожалению, мне не было известно о том, что на отце присутствует артефакт, сигнализирующий о его смерти братству Льда. Они действовали достаточно быстро и за шесть часов захватили власть во дворце, перебив моих сторонников. Я готова понести наказание.
И она вновь рухнула, правда уже на одно колено.
— Братств… Льда? — переспросила я.
— Да, — не поднимая головы, ответила леди Вэнтер, — семь тысяч пресветлых воинов, чьи помыслы чисты как снег, а сияние отражает свет белого светила. В молитвах и покаянии, они достигают высшего уровня силы и могущества.
А я вдруг вспомнила, как во время захвата дворца, против кесаря вышло два… снежных воина с ледяными клинками. В смысле сначала был один, а после ранения первого рядом возник второй, но не суть.
— Эдогар, — произнесла, повысив голос, — почему никто не сообщил мне о наличии семи тысяч предателей на территории моей империи?
Кесарь на мой вопрос отреагировал странной усмешкой, Адрас перестал есть яблоко, заинтересованно наблюдая, а глава моей канцелярии сдержанно пояснил:
— Братство Льда покинули территории Эррадараса едва император Араэден взошел на престол после смерти своего… отца, объявив правителя недостаточно… светлым. Поэтому формулировка «предатели», несколько… — он замялся.
— Эдогар, — достаточно мягко прекратила я его попытки оправдать не оправдываемое, — оформите в приемлемой, но не слишком уважительной форме мой приказ явиться ко дворцу всем… ледышкам. В ином случае я объявлю их изменниками родине и обвиню в противодействии Свету.
И тут кесарь произнес на оитлонском:
— Сложно обвинить в противодействии Свету тех, кто отказался подчиниться императору из-за тьмы в его крови, нежная моя.
— Ничего, я справлюсь, — заверила супруга.
Внимательный взгляд сверкающих глаз и неожиданный вопрос все так же на оитлонском: