Сияние черной звезды

— Все ужасно, — честно сообщила я обратившемуся ко мне монаху. — Все просто ужасно.

И брат Льда, не остался глух к моим страданиям. Он, выйдя из строя ему подобных, подошел, сел рядом и участливо спросил:

— Что именно, пресветлая императрица?

Я развела руками, подбирая слова, и в итоге они полились почти нескончаемым потоком:

— У вас нет ни экономики, ни внедренного законодательства, ни дорог, ни системы налогового обложения, вас ненавидит весь этот мир, причем столь рьяно, что старается изничтожить любым способом, даже яблоки вам травит так, что смотреть страшно. Смешно сказать — целая река явственно демонстрирует элларо и тенетро убийсвенные намерения, отчаянно защищая людей. О, Великий Белый Дух, расскажи я что-либо подобное на совете Альянса Прайды айсир Хайто и прочие правители попадали бы с мест от неудержимого истеричного смеха… Но вот я здесь, и то, о чем невозможно даже подумать — просто суровая реальность! Как это понять и принять?! Как с этим работать?! У меня всего год на создание крепкой сильной единой империи, а у вас тут похоже многовековая война без правил даже не с людьми, гномами и самими собой — вас сам мир ненавидит до невозможности! — а затем, искоса взглянув на участливо внимающего мне брата Льда, обиженно заявила: — Да еще и вы предатели!

Льдистый вскинулся было, но прежде чем он заговорил, я категорично ответила:

— Здесь из явно противодействующих только две стороны — Эрадаррас и Тэнетр. Светлые и темные. Все, других вариантов нет! А вы взяли, и всей своей излишне мускулистой компанией предали Эрадаррас, просто ушагав в горы, когда ваш император нуждается в вашей помощи. И это предательство, уважаемый пресветлый брат Льда, пусть пассивное, но предательство. И вам с этим жить. Пусть даже в ваших горах, хотя я понятия не имею что там можно делать, в этих вечно голубых снегах.

Терпеливо выслушавший меня монах, свирепо раздувая ноздри, зло произнес:

— Это не НАШ император! В нем течет кровь темных!

— Серьезно? — я повернулась к нему и издевательски поинтересовалась: — А где были вы, великие и могучие воины Голубых Льдов, когда этот арахнид… ммм в смысле Архагарандар Властитель Ночи умыкнул вашу светлую императрицу и надругался над ней?

Лицо сидящего на ступени рядом со мной пресветлого окаменело.

— Где были вы, многочисленные и непревзойденные воины, когда он, огромный сильный мужчина, ломал сопротивление отчаянно надеющейся на спасение юной пресветлой эллары?

Я протянула ему свою руку, дернув рукав платья вверх и продолжила:

— Посмотрите на мои руки, уважаемый пресветлый Снежный воин, — вы видите насколько тонкие у меня запястья, насколько слабы пальцы. Сравните с вашей рукой, а после ответьте мне, что слабая женщина, может противопоставить возжелавшему ее мужчине?

Ледяной бросил взгляд на собственную ладонь — внушительную, раза в три превышающую размер моей, на проступившие от частого напряжения вены, на отчетливо заметные мышцы. И спрятал ее под полой мехового плаща.

Что ж, я тоже натянула рукав, а после добавила:

— То, что Элисситорес была пленена не ее бесчестье — а ваше. Исключительно ваше. Вы не защитили свою императрицу, вы не спасли ее, вы ее бросили. И после этого заявлять, что рожденное дитя не ваш император — просто мерзко. Мы имеем тех правителей, которых заслужили. Вы своим бездействием и слабостью, заслужили императора с примесью темной крови. Примите это с честью и смойте с себя позор трусливого невмешательства!

Они все стояли, потрясенно и как-то даже виновато глядя на меня. Но тут из задних рядов раздалось:

— Элисситорес обязана была убить это дитя, едва оно появилось в ее чреве!

— С чего бы? — повысив голос, поинтересовалась я. И продолжила так же громко, и не менее издевательски: — Знаете, интересная попытка перекинуть всю вину на жертву. Потрясающе просто! Значит из-за того, что вы ее не сумели защитить, она пострадала и испытала то, чего я бы не пожелала даже врагам — насилие. Жестокое, издевательское насилие. И вы же, те кто обязан был, но не спас, не защитил, требуете, чтобы она, жертва, еще и убила собственное дитя. С какой стати вы решили, что за ваши ошибки и вашу трусость, расплачиваться должна вновь она?! Пресветлые, это какая-то извращенная мораль, вы не находите? И вот если бы я лично оценивала вас по вашим высказываниям, то могла бы с уверенностью утверждать, что передо мной стоит кучка ленивых, трусливых, лживых и не готовый принять на себя ответственность озабоченных темных!

Эллары окаменели, став как-то разом выше, прямее и суровее.

Но если бы они были главной моей проблемой, увы нет. Я с ужасом осознавала, что за год, построить единую могучую империю становится все более и более невыполнимой задачей. И ее мне стало отчетливо ясно, почему для элларов были построены магически созданные дороги, с таким уровнем защиты, что любой иной ступивший на них превращался в пепел… И тут же, сходу, я вспомнила как сама вступила на светлую вымощенную камнем дорогу… и в пепел я не превратилась… Я теперь светлая?

Глухо застонав, спрятала свое бледнеющее лицо в ладонях. Я — эллара. Следовало бы догадаться раньше, возможно… К примеру, еще тогда, когда после укуса кесаря так стремительно начала бледнеть моя кожа… Или когда во дворце мне не довелось узреть ни единого зеркала. Или… А, впрочем, какой смысл винить себя? У меня толком не было никаких исходных данных, чтобы прийти к нужному выводу.

— Пресветлая императрица, вам плохо? — осведомился сидящий рядом со мной видимо глава братства Льда.

— Очень, — прошептала я.

Знала бы я, что за этим последует — возможно промолчала бы.

Но братство Льда, то есть как я понимаю его верхушка, вдруг сделала невероятное заявление:

— Мы знаем, что вы стали предметом желания принца Ночного Ужаса! — заявил кто-то в толпе.

— Мы искупим свою вину! — добавил еще один из снежных.

— Мы защитим вас, — негромко, но очень решительно сказал сидящий рядом со мной глава братства.

И я конечно была очень расстроена, но внезапно поняла, что теперь никто не будет тыкать копьями воздух вокруг меня и подумала — а почему бы и нет? Все же такая военная мощь где-то в горах пропадает даром, а тут будут при деле.

— Айсира Катриона, — протягивая руку сидящему рядом со мной воину, представилась я.

— Светоч Экхатар, — ответил он, осторожно пожимая мою ладонь.

А затем встал, чтобы резко опуститься на одно колено, чему последовали и все остальные снежные, и на пороге кесаревского радужного замка раздались слова клятвы, из которой я лично мало что поняла, кроме того, что теперь все они будут служить мне до последней капли крови. Отстраненно подумала, что я только что уела кесаря и обзавелась личной гвардией…

Причем судя по тому, что на этих пресветлых были такие же плащи, как на тех, которые под полными надежд взглядами напали на кесаря, гвардия у меня вовсе не слабенькая, а очень даже вполне приличная.

В эпический момент завершения произнесения клятвы появился Адрас. Принц Мрака несколько опешил, моя снегольдовая охрана несколько угрожающе засверкала, я же величественно поднявшись, представила народ друг другу:

— Великие пресветлые стражи, познакомьтесь, это наш темный брат. Ваше темнейшее высочество принц Мрака, познакомьтесь — это великие воины, что отныне станут верной охраной своей пресветлой императрице.