Сияние луны

– Как скажешь, но мне всё равно эта его, как он говорит, «усталость» не нравится.

Сказав это, он направился переворачивать столы в пяти метрах от выхода, создавая стену полумесяцем. С минуту подумав над его словами, я всё же вновь решила не ломать голову над загадкой поведения своего друга и начала помогать Прекрасному с возведением баррикад, а именно - таскать книги и сваливать их с изнаночной стороны столов, дабы воспрепятствовать их возможному смещению во время битвы. Но что если это, действительно, ложная тревога, и мы теряем время из-за какого-то пустяка? Не знаю... звуки из коридора становятся всё громче, и к ним к тому же добавился хрип, как у раненного животного... может, действительно, какой-нибудь зверь случайно попал в пещеры и не смог выбраться... а учуяв нас, отправился на охоту? Не знаю... я ничего не знаю, и это меня бесит. Почему я так бессильна и слаба пред неизвестностью?

– Я всё, - подошёл ко мне Прекрасный.
– А у тебя как?

– Порядок, - заставила себя улыбнуться я, отогнав мысли на задний план.

Расположившись неподалёку друг от друга, мы замерли в ожидании возможного противника. Минуты ползли медленно, словно улитки в коме... и вот в проходе, наконец-то, показалось движение. Что-то ползло по полу, судорожно перебирая передними конечностями и беспрестанно хрипя. Готовые в любой момент отразить нападение мы ждали, пока оно выползет на свет, и нервно сжимали в руках своё оружие. Ещё немного... совсем чуть-чуть и мы узнаем, насколько были обоснованными наши приготовления... сейчас!

Я резко натянула тетиву лука, готовая в любой момент выстрелить... но не смогла и пошевелиться, ибо увиденное полностью парализовало меня... к нам полз человек или то, что от него осталось. Весь в крови и тянущейся за ним, словно лохмотья, кожей, он что-то из последних сил безостановочно хрипел... словно хотел рассказать о чем-то, что важнее его собственной жизни. Несмотря на боль, он всё равно продолжал ползти к нам, оставляя за собой кровавый след. Придя в себя, я бросила оружие и кинулась к нему на помощь, но помочь ему чем-либо было невозможно, ибо несчастный уже доживал свои последние минуты, испытывая страшные мучения, а разобрать его хрип оказалось невозможно из-за частично перерезанного горла. Кто-то явно не хотел, чтобы его узнали или услышали, но... но до боли знакомые мне голубые глаза говорили лучше всяких слов...

– Тулио, - еле слышно прошептала я в ужасе от собственной догадки, но он услышал и улыбнулся мне в последний раз... умиротворённый тем, что сумел достучаться до меня...

С трудом оторвав взгляд от обезображенного и теперь навеки застывшего лица лучшего друга, я с постепенным осознанием происходящего медленно посмотрела наверх... посмотрела на того, кто убил и принял личину Тулио. А он просто стоял... просто стоял, облокотившись на перила второго яруса, и смотрел на нас, не выказывая ни раскаяния, ни даже капли сожаления...

– Кто ты?
– чуть не трясясь от гнева, спросил Прекрасный.
– Как твоё имя, ублюдок?! Я лично напишу его на той выгребной яме, в которой тебя закопают!

– Контролируй свои эмоции, сын, - до жути знакомой интонацией ответил тот.
– Столь простолюдинские и попросту хамские заявления не должны слетать с уст наследника трона...

– Наследника чего, отец?
– вызывающе оборвал его Прекрасный.
– Сожжённых дотла руин и праха наших граждан, которых ты обязан был защищать?! Какой ты правитель после этого?!

– Помолчи, - всё также невозмутимо ответил ему Велкон.
– У меня нет никакого желания выяснять отношения с нашкодившим ребёнком, который, похоже, забыл, что стоит сейчас в присутствии своего короля и отца.

– Когда ты занял его место?
– неожиданно спросила я спокойным и ровным голосом, несмотря на текущие по щекам слёзы.

– Как раз в тот момент, когда ты свистнула в проход хранилища, а он из-за почти перерезанного горла даже не смог предупредить тебя об опасности. Довольно забавно было смотреть на то, как этот мальчишка, наплевав на собственную жизнь и боль, пытался прорваться к вам, что даже мне стало интересно - хватит ли у него сил на подобное. Но поскольку в мои планы это не входило, то пришлось придавить его посильнее пустым стеллажом из-под обручей. Видимо, он изодрал себя об крючья, пока выбирался, а так прожил бы ещё полдня, если бы смирно остался на месте. Вот только моему замыслу это нисколько не помешало, и даже, наоборот, поспособствовало.

– Зачем было устраивать весь этот спектакль и самому предлагать ключ к замку, под которым была моя магия? Что тебе дало моё освобождение от обруча?

– Особой на то причины не было, ибо я и сам вполне мог снять его с тебя, если бы ты оказалась без сознания. Но мне хотелось проверить - отличаешься ли ты, Мать, хоть чем-нибудь от тех жалких остроухих насекомых, что сгнили в этих подземельях, и должен признать, что весьма разочарован. Никакого самоконтроля, груба и криклива, словно уличная девка. Отдельная похвала за быструю реакцию в критических вопросах, логическое мышление, мастерское владение обычным оружием и целительские навыки, но тут нет ничего особого, за что можно было бы чего-то вроде тебя считать кем-то уникальным.

– Вполне лестное описание для той, в ком от эльфа больше, чем от человека, Ваше Злодейшество, - съязвила я.
– Не боитесь перехвалить?

– Отнюдь, - невозмутимо ответил Велкон, даже бровью не поведя на издевательство.
– Всего лишь уважение способностей своего врага, и ничего более. Но что весьма странно - почему ты не пытаешься обрушить на меня свой гнев при помощи магии, ибо она теперь свободна.

– Я не настолько наивна, чтобы биться головой об стену, которую мне не проломить, Велкон, - ответила я, краем глаза следя за тем, как Прекрасный незаметно карабкается по стене наверх... к своему отцу с ножом в зубах. Надеюсь, что последний, действительно, увлечён разговором со мной и не заметил исчезновения из поля зрения собственного сына.

– Ты же Мать, - продолжал гнуть своё Велкон, не замечая того, что в трёх метрах от него скрытый колонной Прекрасный перебрался через перила второго яруса и уже тихо спрыгнул на пол.
– Жалкие заклинания алдоренийцев не способны одержать верх над богиней.

– Ну, значит я не богиня, - поднявшись с колен, отрезала я, глядя ему прямо в глаза и по-прежнему сжимая в руках лук. Надо ещё немного потянуть время, ибо Прекрасный уже зашёл ему за спину.
– Ибо моя магия никогда в этом пространстве не работала, но если бы я была той, за кого ты меня принимаешь, то уверяю тебя, мне бы ничего не стоило обрушить на тебя всю свою мощь.

– О, да, - впервые за всё время ухмыльнулся Велкон.
– Не сомневаюсь, что твой гнев в одно мгновение стёр бы меня в порошок, будь бы у тебя подобная возможность... и именно поэтому ты так долго поддерживала столь милую беседу, дабы дать время моему сыну подобраться и перерезать мне горло.

Резкий взмах руки - и Прекрасный повис посреди зала, в пяти метрах над полом, как беспомощная кукла, задыхаясь, словно кто-то в этот момент держал его за горло!

– Ублюдок!
– прорычала я, мгновенно вскинув лук и выпустив в него стрелу, от которой тот просто отмахнулся, как от надоедливой мухи.

– Довольно игр, - аккуратно опустив Прекрасного вниз, сказал Велкон.
– Вы оба всего лишь неразумные дети, которые пытаются противостоять тому, чего им попросту не постичь...

Сказав это, он раскрыл ладонь, и из неё тут же выпал какой-то предмет, который, едва достигнув пола, тут же раскололся и взорвался яркой вспышкой.