Сияние огненного опала

– Но по твоему виду этого не скажешь, – заявил Брэдли.

Гарет посмотрел на сына.

– Только из-за того, что я кажусь себе идиотом. Вы когда-нибудь простите мне такую глупость?

Эрин и Брэдли никогда не слышали таких слов от отца. Все трое сели на диван.

– Па, тебя не за что прощать, – с подчеркнутым сочувствием сказал Брэдли.

– После смерти мамы ты оказался уязвимым, будто сирота, и в это время тебе подвернулась такая вот обманщица с богатым опытом, – добавила Эрин.

– Но вас-то она не сумела обмануть, – возразил Гарет. Ему было стыдно, и в то же время он гордился своими детьми.

– Па, ты всего лишь человек, и ничто человеческое тебе не чуждо, – сказала Эрин. – Прости сам себя и просто забудь эту историю.

– Я знаю, что запустил наши дела. Можно сказать, довел их почти до катастрофы. В деловом отношении я очень зависел от вашей мамы. Наша галерея держалась на ее таланте художника и на деловой хватке.

– Мама всегда заставляла тебя поверить, что ты следовал ее советам, а на самом деле она была лишь резонатором твоих идей, – сказала Эрин.

– Нет, это не так, – запротестовал Гарет.

– Так, папа. Мама всегда смеялась над этим. Она мне часто рассказывала, что самые удачные идеи, которые ты приписывал ей, на самом деле были твоими. Просто ты должен снова поверить в себя.

– Если бы это было легко! – вздохнул Гарет.

– Мы поможем тебе, ведь мы рядом, – напомнила ему Эрин.

– Я знаю, и я вас очень люблю, вы даже не представляете себе, как сильно. Но для возрождения галереи нам нужны хорошие картины.

– Мы найдем какого-нибудь молодого и талантливого художника, – сказал Брэдли. – Я уже стосковался по талантам.

– Давайте устроим выставку и широко ее разрекламируем, – с восторгом сказала Эрин. Она уже с радостью предвкушала, что сможет снова взяться за работу – и ей не придется видеть возле себя Лорен.

Гарет видел, как изменилась за время поездки в Австралию его дочь. Скоро она станет прежней Эрин, полной восторга и энтузиазма.

– Все будет хорошо, правда? – спросил он и обнял своих детей.

– Да, папа, все будет хорошо, – подтвердила Эрин.

40

– Брэдли, я-то думал, что буду смотреть картины. Зачем мы встретились в этом переулке у твоего вэна? – спросил Альберт и подошел к парню, стоявшему возле своей машины.

– Художник, чьи картины ты будешь смотреть, хочет остаться анонимным, – сообщил Брэдли.

– А-а, – отозвался Альберт. – Он что, в вэне?

– Конечно, нет, – рассмеялся Брэдли. Альберт всегда отличался суховатым юмором. Часто было трудно понять, серьезен он или шутит. – В вэне его картины. – Он открыл заднюю дверцу.

– Тебе это может показаться странным, – сказал Альберт. – Но я уже не раз встречал художников в самых необычных местах.

– В нищих ателье под крышей?

– Если бы так. Один художник, беженец из Трансильвании, выдавал себя за потомка графа Дракулы. Он требовал, чтобы мы встретились в кактусовом саду на крыше его дома в Грейвсенде. Он работал в маленьком лесу из самых колючих кактусов, какие мне приходилось видеть. Куда бы я ни поворачивался, везде в мою кожу впивались острые колючки. У меня на теле остались красные болячки, зудевшие много недель. Я тогда едва с ума не сошел!

– Зачем художник работал среди кактусов? – удивился Брэдли.

– Он плохо говорил по-английски, но я понял, что кактусы защищали его произведения от воров. У него были интересные картины, но мне больше не хотелось заходить в тот кактусовый сад. Другого художника я встретил в ванной отеля «Метрополитен». Представь, как это выглядело со стороны – двое мужчин встречаются в ванной комнате отеля. Весьма странно.

Брэдли поднял брови.

– Парень работал там целый месяц. Его выкинули из дома, так как он не платил за свое проживание. Довольно трагичная ситуация, особенно когда его выгнали и из отеля. В другой раз одна весьма странная женщина пригласила меня в зоопарк, к клетке шимпанзе. Я чуть не пошел от любопытства. Ей хотелось, чтобы я увидел сходство изображенных ею приматов с живыми шимпанзе. Пока я пытался разговаривать с ней, она периодически стрекотала, как шимпанзе, и утверждала, что умеет объясняться с приматами. Это было действительно гротескно.

Брэдли засмеялся.

– Однажды я даже встретился с художником в сарае – он был дворником в маленьком отеле. Там хранились краски, веники, ведра, швабры и все прочее, что необходимо для уборки и ремонта здания. Он работал в сарае при свете свечей. Еще там стояла керосиновая лампа, а лампочку он вывернул – мол, электрический свет разрушал его картины. К сожалению, через неделю после нашей встречи отель сгорел. Никто не пострадал, но картины тоже сгорели.

Брэдли покачал головой.

– Причиной пожара стали свечи?

– Несомненно, – ответил Альберт. – Среди нас, Брэдли, иногда попадаются странные люди, – вздохнул он. – К счастью, не все художники такие эксцентричные, но если бы твой сидел в вэне, я бы не удивился. Ну а теперь давай посмотрим, что там у тебя.

Брэдли показал Альберту три картины, написанные акриловыми красками, – два пейзажа и натюрморт.

– Ну, что скажешь? – нетерпеливо спросил он, ожидая оценки.

Альберт неторопливо рассматривал каждую из картин, а Брэдли в это время наблюдал за его лицом, бесстрастным лицом игрока в покер, по выражению которого невозможно было что-либо понять. Такая способность оказывалась полезной, когда речь шла о стоимости картины, которую приобретала галерея. Даже глядя на работы знаменитых художников, он не проявлял никаких эмоций.

– Хорошие, – сказал наконец Альберт.

– Правда? – Брэдли обрадовался, но хотел услышать новое подтверждение.

– Да, действительно. Я очень впечатлен. Давно я не видел такие хорошие вещи какого-то неизвестного художника. Ты уверен, что он хочет остаться анонимным?

– Да, к сожалению. Возможно, когда-нибудь я уговорю его изменить свое мнение, но пока еще рано.

– Что ты знаешь о нем?

– Не так много, – ответил Брэдли, словно извиняясь. – У меня сложилось впечатление, что он никогда не верил в свой талант.

– Жалко, так как он явно очень талантлив, – уверенно заявил Альберт.

Брэдли захлопнул заднюю дверцу вэна.

– Я погляжу, достаточно ли у него работ, чтобы мы могли показать его на выставке.

– Сначала спроси у отца, что он скажет об этих картинах, – предложил Альберт.

– Если они нравятся тебе, отец тоже их одобрит, – уверенно заявил Брэдли.

– Тогда я желаю тебе успеха.

В галерее Брэдли уже ждали Эрин и Гарет. Всю неделю они приглашали неизвестных художников приносить картины в галерею для их оценки. Купили несколько работ, но не увидели ничего, что стоило бы показать на выставке. Они постепенно теряли надежду.