Сияй, Бореалис! Армейские байки

Лирет скривила губы.

— Сильных противников я беру на себя, ты держишься в сторонке и выполняешь свою работу. Заодно займёшься слабым мусором. Мне же не стоит объяснять, как должен работать барьерщик? Прекрасно. И ещё: не приближайся ко мне во время боя, если вдруг развяжется. Пятьдесят метров — максимальное расстояние действия моей силы, — вдался в объяснения тот. — Конечно, ничего не будет, если ты вдруг пересечёшь дистанцию, но за себя я не ручаюсь.

— Самое время делиться этой информацией, — фыркнула девушка.

— А то. В экстремальных ситуациях информация лучше усваивается, разве не так?

— Есть ещё какие-то моменты?

— Да, если ты заразишься демоническими паразитами, то я тебя пристрелю на месте без раздумий, а если тебя просто убьют, то твой труп останется здесь, и таскать его я не намерен. Сдохнешь, как дворняжка.

— Это прямо повод не дать себе погибнуть, — мрачно усмехнулась Лирет.

— Люблю мотивировать.

Нарастающий ветер метал ледяные иглы, гуляя по улочкам брошенного городка. Пришлось разделиться. Лирет осторожно зажала кнопочку телепатора, и в голове загудел шум, какой бывает, когда пытаешься настроить радиоприёмник. Девушка морщилась, пока шум не растворился в череде окружающих звуков. Седой прятался где-то неподалёку и вынюхивал противника. В какой-то момент появилось навязчивое ощущение чужого присутствия. Оно возникло с ветром и пробирало насквозь. Лирет насторожилась, держа печати наизготовку. Она пряталась на крыше не то торгового центра, не то школы и неподвижно пристроилась у самого края, пытливо пытаясь уловить на запорошенных улочках хоть какое-то движение. Если бы не снег, глазу не за что было бы зацепиться совсем. Улицы пустовали. Девушка нервно облизнула обветрившиеся губы. Одна дорога сюда стоила того, чтобы за вылазку заплатили вдвое больше. В голове опять зашумело, и с непривычки Лирет дрогнула.

«Недалеко от тебя. Прикончи его, иначе он заметит нас и позовёт кого посильнее», — голос Седого раздался прямо в мыслях.

Девушка сосредоточилась, всеми фибрами чувств пытаясь уловить направление чужака. Хорошо было эманатам: их сенсорика позволяла распознавать врагов вплоть до точного количества и местоположения. Седой же любил загадки и игры: на просьбу дать точные координаты, Лирет услышала безжизненный белый шум. Благо на такой случай придумана специальная пластина, которая при активации реагирует на демонов вибрацией.

Девушка кротким шагом осторожно спустилась по пустующим этажам. Изо рта валил горячий пар, обжигавший губы. Вибрация в кармане нарастала, а воздух всё оставался неподвижным. Ощущение страха, позабытое и загнанное в глубокие недра, вдруг разрослось и потянулось лозами, подстёгивая сердце. Лирет сбавила шаг, проглотив судорожное дыхание. Так тихо здесь не может быть и не должно. Снаружи завывала вьюга, а сюда её стенания будто и не проникали. Тишина казалась искусственной и поддельной, как декорация в театре. Мертвенный воздух давил и пытался вытолкнуть наружу чужеродное, живое и тёплое.

По коридорам прокатился не то вой, не то плач. Детский. Под тёплой, промокшей от пота одеждой кожа сжалась, как от прикосновения льда. Девушка прижалась спиной к стене. Каменный холод принял в объятия. Онемевшие пальцы судорожно пересчитывали печати. Снова вой. Нет, теперь смех.

— Дядя даст конфетку, — беззаботно радовалось невидимое дитя.

Лирет аж передёрнуло, будто за ухом её лизнул кто-то отвратительный. Лучше бы сейчас здесь появилась самая жутчайшая тварь, чем неуловимый голос невидимки.

— Конфетка, конфетка! Дядя даст конфетку, — напевал голосок.

Лирет, морща нос, высунулась на полглаза. Пусто, никого. Печать незаметности ещё действовала. Печать сенсорики, печать защиты от демонов… Ещё никогда девушка не активировала печати так быстро, ещё ни разу не доводилось ставить двойную защиту.

«Седой, где ты, чёрт возьми?!»

— Хочу конфетку! — крикнуло за стеной.

Затем по стенам раскатился оглушительный визг. Девушка дёрнулась, неосторожно отпрянув, и угодила ногой в прогнившие доски. Поверхность под ногами треснула в щепки, и вместе с телом сердце рухнуло куда-то вниз. Лирет успела уцепиться за что-то на лету. Доски грохнули обо что-то, раскатив эхо. Капюшон плаща зацепил штырь, и девушка повисла над пропастью между этажами, как тряпичная кукла. Снизу к ней тянулись застывшие острия самодельных деревянных копий, между которыми воткнулись доски. Не самый лучший день, чтобы превращаться в кровавое мясное канапе. Дав дыханию восстановиться, девушка стала думать, как отсюда выбраться, попутно осматривая ловушку. Это даже не магия, а просто чёртова ловушка! Закусив губу, Лирет осторожно потянулась к штырю, торчавшему из другой стены. Детский крик разнёсся уже где-то далеко. Поминая всёх чертей, девушка заторопилась. Её тело заколыхалось над копьями, как мошка в паутине.

Внизу вдруг что-то зашевелилось. По звуку будто разлили что-то липкое и вязкое, как густой кисель. Кряхтя, Лирет нехотя зыркнула вниз. Её глаза округлели, волосы стали дыбом, а руки засуетились, как заводные. Демонический слизняк одним своим видом вызывал скрытый талант к скалолазанию. Эта бесформенная тварь смолянистого цвета медленно просачивалась между копьями и поглощала в себя весь мусор, подбираясь к жертве. Хлюпающий склизкий звук приближался — это слизняк отращивал щупальца, чтобы ползти вверх. Забавно, но в обычных условиях такие слизняки совершенно безобидны, пока не замечают беспомощную жертву. Девушка, поднатужившись, подтянулась наверх. Щупальца едва коснулись её щиколотки, затем тварь издала отвратительный визг, получив ожог от защитного барьера. Если верить справочникам, у таких слизняков имеется по нескольку десятков зубных рядов, а пасть способна расширяться. К слову, свою пасть это богомерзкое создание демонстрировало в порыве ярости. Вскарабкавшись по отвесной стене, Лирет интуитивно кувырнулась в сторону, лихо миновав десяток хаотично роящихся скользких тентаклей. Девушка тотчас дала стрекача, на ходу воздвигая огненные ловушки. Разъярённая тварь угодила аккурат в одну из них, и её душераздирающий визг растворился в реве пламени. Здание изнутри окинуло палящим заревом. Тихо прокрасться не вышло.

Адресовав Седому букет брани, Лирет спряталась в укрытие. Один чёрт знал, куда запропастился напарник, но без его помощи было совсем худо. Впрочем, Седой дал понять, что на него не стоит лишний раз рассчитывать.

«Чтоб тебе фарш из кошки в чебуреке попался!»

Спину обожгло чьё-то зловонное дыхание. Лирет, почувствовав, как внутри неё сжались органы и стали выталкиваться наружу, даже не стала оборачиваться и машинально метнулась прочь. Следом несся четырёхлапый демон. На вид — гигантская остроухая псина с парочкой рогов и светящимися фосфором глазами. Псина, брызжа слюной, стремительно нагоняла барьерщицу. От неожиданности Лирет даже не сразу сообразила, какую печать здесь лучше поставить. Обычно барьерщики работают в команде, а здесь приходилось полностью выкручиваться самостоятельно.

Судорожно оглядываясь, девушка не заметила, как впереди выросла преграда.

По лбу неслабо треснуло.

Темнота.

— Зорг-зорг, — монотонно донеслось откуда-то из-за завесы.

Лирет с трудом разлепила глаза. Руки свело судорогой — не пошевелить. Они были чем-то обездвижены. Сквозь рукава просачивалось что-то липкое.

— Зорг, — пробормотал кто-то рядом.

Девушка попыталась различить в тенях хоть один силуэт. Притворившись спящей, она наблюдала за тем, как в полутьме шевелились две фигуры: одна мохнатая, другая тощая, ростом с человека. Мохнатое создание уселось по-собачьи, а силуэт поменьше потрепал его по голове. Привыкнув к темноте, Лирет узнала демоническую псину, а тот, что стоял рядом, вероятно, был её хозяином. Псина благоговейно высунула язык, спокойно дав себя гладить. Человек, одетый не то в полушубок, не то в шкуру какого-то зверя, нисколько не страшился монстра и вел себя с ним, как с обычным псом, причём девушка была полностью уверена, что то был человек, а не демон.

Руки по-прежнему немели. Лирет осторожно повернула голову, насколько позволила затёкшая шея. Вся спина вместе с футляром утонула в какой-то клейкой мерзости, размазанной по стене, руки на манер распятия клеились по обе стороны, пальцы тонули в уже затвердевшей субстанции, как во льду. Печати, которые девушка собиралась использовать, размокли и превратились в бесполезную бумажную кашицу. Сориентировавшись в пространстве, Лирет попыталась шевельнуть хотя бы мизинчиком, но пальцы намертво окоченели. Слишком много происшествий за каких-то полчаса. Тем временем псина учуяла что-то и, тяжело ступая по каменистой земле, подошла вплотную к пригвожденной к стене девушке. Та сжала губы, отогрев щёки о собачье дыхание. Рядом на землю шмякнулось несколько крупных капель слюны, и в воздух поднялась зловонная испарина. Лирет, зажмурившись от омерзения, вообразила себе угрюмое лицо капитана Терреса, в которое летят несвежие чебуреки и разбиваются в ошмётки, — это было единственное, что пришло на ум и позволило хоть на немного отвлечься от вони. Затем псина удосужилась лизнуть девушку в лицо, щедро умыв ей лицо слюной.

— Зорг! Зорг! — взволнованно возопил человек, когда его зверушка, взревев, отскочила прочь как ошпаренная.

В холодный воздух поднялся запах палёной шерсти.

Псина заскулила, зализывая ожоги от барьерной магии, и больше не осмелилась приблизиться к пленнице. Человек в шкурах, утешив свою скотину, настороженно метнул взгляд на пустующую стену и замер, тупорыло разглядывая кляксы клейкой слизи. В напряжённой тишине разносилось фырканье.

— Зорг, — произнёс человек, переглянувшись с псиной. — Зорг?