Сияй, Бореалис! Армейские байки

В этот раз у феи-рыбки он заказал кружку пива. Девочка неустанно сверлила парня укоризненным взглядом.

— Ой, прости, — нарочито сказал он. — Я забыл, что ты ещё дитё, но я выпью за твоё здоровье.

Заказ принесли быстро. Из кухонного окошка за единственными посетителями исподтишка наблюдал полусонный повар, время от времени высовывая нос из окошка и подозрительно щурясь. Седой пригубил пиво, втянув пенку. Аика тем временем недовольно проследила, как тот неторопливо проглотил половину кружки, а затем отодвинул её в сторону. Парень расслабленно откинулся назад и зевнул. Он сложил руки за головой и смежил веки. Что-то зашелестело на столе. Седой тихонько приоткрыл глаз: Аика взяла его кружку и сделала несколько глотков, затем сморщилась от отвращения и сглотнула. Её лицо покраснело.

— Ну ты даёшь, девчуля, — хмыкнул Седой. — И вообще-то это моё пиво, я за него платил.

— Не понимаю, как это можно пить, — поморщила нос девочка.

— Когда вырастешь, вкус изменится и станет лучше.

Он зевнул и зажмурил уставшие глаза. От чего угодно, но от крайней степени усталости это его не спасло. Парень сгрёб в сторону поднос и положил отяжелевшую голову на стол.

— Как вьюга стихнет — разбуди, — полусонно пробормотал он.

— Ты серьёзно собрался здесь спать? — изумилась Аика.

В ответ её раздалось сопение.

Девочка уставила взгляд в окно. Фонари на улице упорно противостояли бушующему ветру. Снежные порывы разбивались о плафоны, рассыпались, подхватывались ветром и снова разбивались в снопах света. Никто не спешил проводить засидевшихся посетителей — видимо, на том сыграла погода. Аика допила молочный коктейль, а затем тихонько открыла чемодан и вытащила оттуда книгу в тёмном переплёте. Прежде чем открыть её, девочка удостоверилась в том, что наёмник крепко спит, а затем положила книгу на колени. Чуть хрустнули пожелтевшие страницы, и Аика, затаив дыхание, принялась разглядывать символы, рисунки и схемы непонятных ей вещей. К каждому рисунку давалось объяснение, написанное на старом лумейском языке, который едва поддавался расшифровке. Книгу писали от руки и вряд ли задумывались о разборчивости почерка. Девочка едва смогла разобрать отдельные слова. Эту книгу отец прятал до конца своей жизни, как прячут уродливый шрам. Даже брать в руки книгу Аике никогда не разрешали. Теперь же ограничений не было. Девочка с интересом погрузилась в изучение книги. Вначале был страх узнать что-то ужасающее, затем Аика поняла, что при всём желании тайна не раскроется сама собой. Старый лумейский язык давно отменили в школах, и эти знания были доступны разве что специалистам. Книга отдалённо напоминала учебник по высшей магии с введением физических формул и использованием древнего алфавита. Рисунки имели отдалённое сходство с обычными печатями, которые люди использовали повседневно, к тому же авторы книги явно были скупы на детальные разъяснения. Всё это больше напоминало справочник для продвинутых магов. Разочаровавшись, Аика полностью утратила интерес и к середине книги уже безразлично страницы, всюду находя похожие рисунки. Последняя страница неожиданно оказалась чёрной.

Девочка опешила. На такой чернильной бумаге ничего не было видно. Стало быть, здесь была особо важная информация. Аика воровато огляделась по сторонам: Седой дремал, а повар, тихонько следивший за ними, куда-то запропастился. Она осторожно подняла страницу на свет, всматриваясь в переплетение линий вокруг тёмного круга. Стоило только напрячь глаза, и узоры, будто ожив по воле воображения, формировали рисунок: семь филинов, замерших вокруг центра. У каждой птицы во лбу рисовался глаз — в точности, как на обложке книги. Однако Аику поразило во все не это. Она едва не выронила книгу, когда в голову пришло одно страшное опасение. Девочка завернула книгу и спрятала обратно в чемодан. Когда в голове роились мысли, куда тяжелее становилось оттого, что не с кем было разделить переживание

Когда метель стихла с приближением рассвета, Аика, борясь с утомлением, обратила взгляд на всё так же спящего Седого. Девочка ещё недолго разглядывала его, прежде чем разбудить. Парень проснулся сам, будто чужой взгляд его осторожно потрепал по плечу. Разлепив глаза, он сонно сощурился, вероятно, пытаясь понять, где находится. Ночь для него прошла незаметно. Седой выпрямился и потянулся, хрустнув позвонками. Этот ритуал он сопроводил глубоким зевком.

— Надо выходить, — напомнила Аика, защёлкивая застёжки на шубе.

— Сначала следует поесть, — настоял парень. — Дорога дальняя, дело непростое и ещё неясно, что меня ждёт. Не хочу портить красивые моменты урчанием желудка.

Девочка не стала ему ничего говорить, запасшись остатками терпения. Седой неторопливо выбрал завтрак, дождался и так же лениво его принялся поглощать. Казалось, будто за ночь парень позабыл вкус чебуреков.

— Ты вообще наёмник? — изогнула бровь Аика. — Как можно так растягивать время?

— У тебя, кажется, слишком стереотипные представления о наёмниках.

Он вскоре покончил с завтраком — как раз в то время за окном ожили улицы, ночное небо стало выцветать, а людская суета вытеснила метель. Седой расплатился, застегнул куртку и двинул к выходу. Следом потащилась Аика, волоча чемоданы. Оба морщили носы на морозе — к теплу гораздо быстрее привыкаешь, чем к холоду. Под подошвами скрипел свежий снег, люди быстро протоптали в сугробах тропинки. По занесённым улицам задвигались зачарованные снегоуборочные лопаты, расчищавшие дороги. Аика следовала за Седым вплоть до окраины. Они не перекинулись ни словом, пока не миновали шумные улицы.

— Ты же предупредил свою подружку? — на всякий случай поинтересовалась девочка, опустив чемоданы на снег.

— Волноваться не о чем, — буднично ответил Седой. — Она не пропадёт со своими способностями. А я вот хотел бы поговорить насчёт оплаты — мы ведь договаривались на полную предоплату?

Аика ничего не сказала. Сдержав своё слово, она вытащила из-за пазухи золотую банковскую карту, провела по ней пальцем, произнеся никому неслышное заклинание. Над картой образовался портал, и девочка осторожно, будто в аквариум с пираньями, засунула внутрь руку. Седой пытливо вытянул шею, борясь с навязчивым желанием нырнуть в портал хранилища. Оттуда разило теплом, которое пахло денежной бумагой. Портал с треском сузился и исчез, как только Аика вынула оттуда несколько пачек абсолютно новых купюр, сложив стопкой. Она без тени во взгляде протянула их парню, как бы показывая своё доверие. Тот осторожно взялся за другой конец стопки. Девочка пристально посмотрела ему в глаза, прежде чем разжать пальцы и отдать деньги.

— Самое время в путь, — взбодрился Седой, спрятав пачки за пазухой.

Он создал портал из оставшейся печати. Девочка обещала переместиться следом — какую технику она собиралась использовать, парень так и не понял, но его это совершенно не интересовал в тот момент. Он приготовился честно выполнить задание и параллельно думал о том, на что потратит заработок. Проблема денег, по его мнению, как раз заключалась в том, что при большом количестве они чаще уходили на всякую ерунду.

Седой встретился с Аикой в заснеженной рощице, неподалёку от которой на холме высился особняк. Теперь им нужно было попасть в дом незамеченными. Парень решил использовать специальную печать и готовился нанести неожиданный визит. Девочка собиралась следовать за ним.

— Ты хочешь увидеть всё это? — спросил Седой, заряжая пистолеты.

— Я здесь не собираюсь торчать, — упёрто заявила та.

— Раз ты настаиваешь, то я сделаю всё красиво. Надеюсь, у тебя не будет психологической травмы. Хотя лучше не мешайся мне.

— Тебе не проникнуть внутрь без моей помощи, — сказала Аика. — На дверях и окнах стоит мощная защита, немногие знают, как её можно убрать.

— Тогда будешь проводником.

— Войти лучше с чёрного хода, — объяснила та.

— Это уже классика, не подумала? Нас там могут ждать.

— Нет, то потайной ход, про него знают только члены семьи. Идём же.

И они стали петлять между деревьями, протаптывая в сугробах глубокие следы. Уже давно расцвело, и Седой всё внимательно осматривался: не следят ли за ними. Аика двигалась впереди. Все эти места она хорошо знала. Вскоре впереди вырос высокий каменный забор. Седой озадачился, остановившись. Он собирался взобраться по каменному отвесу, но вдруг девочка провела ладонью по забору, нащупав какой-то камень. На нём засветились письмена, и в стене вдруг образовался проход, будто кто-то прорубил большую дыру. Аика позвала парня кивком, и тот поспешил шагнуть внутрь. Девочка, прихватив чемоданы, нырнула следом. Пробоина в заборе заросла камнями, точно рана.