Сияющие создания

Никто в жизни не называл меня прекрасным и тем более принцем. Я был самым обычным, из тех, кто не выделяется в толпе. Но если, тот, кто забрал твоё сердце, считает иначе, метаморфозы происходят мгновенно - хорошеешь на глазах, даже чуть выше становишься.

– Ну, извини, я уже свалился, и от меня не так-то легко избавиться.

Я взял его за руку и притянул к себе. Никогда не испытывал особого восторга от того, что другое человеческое существо стоит рядом, но сейчас меня переполняла настоящая эйфория.

– Ты всегда так прямолинеен?
– он улыбнулся.
– Хотя не могу не признать, это жутко романтичный подкат.

Я хотел возмутиться, сказать ему, что это не просто какой-то там подкат, что мне сейчас море по колено и крылья бьются за спиной, но он добавил:

– Только, если честно, твой напор немного пугает. В наше время трудно верить во что-то слишком хорошее. Сам не понимаю, почему до сих пор не сбежал или не вызвал патруль.

– Потому что это было бы нечестно, вот так нагло взять и сбежать с моим сердцем. Ты же понимаешь, что теперь взамен я должен получить твоё.

– Ого. После такого заявления, хочется одного - поскорее унести ноги.
– Он не отнял у меня свою руку и не тронулся с места, но я на всякий случай переплёл наши пальцы.
– Хотя все равно, ты ужасно мил... э-э-э... и мне очень неловко в этом сознаваться, после всех твоих признаний, но я не запомнил твоего имени.

– Хью, - сказал я.

– Хью, - повторил он.

Когда хочется слышать своё имя из чьих-то уст снова и снова, всё становится ясно, как божий день. Со мною всё было ясно с той первой встречи в подземке, и до сих пор ничего не изменилось, моя несвобода от Дэйви с годами только окрепла. За последние три года мои чувства к нему превратились в гигантский айсберг, дрейфовавший в ледяном океане одиночества. После того, как Дэйви Пэджет вошёл в мою жизнь, а потом в один прекрасный день исчез из неё, больше ни у кого не было ни единого шанса занять его место.

Вернуться в Де-Мойн снова было нелегко, слишком много воспоминаний связывало меня с этим городом. Они обрушились, вспыхивая призрачными образами, стоило только ступить на знакомые улицы. Де-Мойн принадлежал Дэйви. Принадлежал не в прямом смысле, конечно, а как птице - небо или ветру - поле, так и здесь, приезжая в этот город я подсознательно надеялся увидеть его.

Именно Дэйви был причиной, по которой я пошёл на поводу у Габриэля и приехал сюда.

'Де-Мойн, Квартал развлечений, Четвёртая улица, клиника 'Исцеление'. Спроси Ричарда Холла. Приезжай немедленно', - послание в духе Габриэля Бирна, бесследно исчезнуть на два года, а потом сбросить бестолковое голосовое сообщение, зная, что я брошу все дела и примчусь ради одной смутной надежды.

Габриэль. Гэб. Жизнь беспощадно раскидала нас по разным углам ринга, заставляя соперничать во всём с самого детства. Ненавижу проигрывать. А с Гэбом было только так, и в какой-то момент я сдался и предпочёл сбежать. Жить где угодно, только не в его тени.

Ему пророчили головокружительную карьеру и блестящее будущее. В корпорацию Reditum его пригласили, когда он был ещё студентом. Гэбу досталось всё, а мне разве только неприметное место в тени его славы. Он был не только гениален, но ещё и красив, как дьявол. Я становился словно невидимым, когда рядом появлялся он.

Однажды я положил перед собой наши фотографии и провёл небольшой сравнительный анализ. По результатам получалось, что мы, конечно, похожи, но в случае с Гэбом кто-то искусно поработал с ретушью.

Я мог бы возненавидеть его за всё, чего лишился по его вине, но он был слишком умён и дальновиден, чтобы это допустить. Он каждый раз бросал мне вызов и каждый раз заставлял принимать его. Я из кожи вон лез, чтобы ни в чём не уступать ему. У Гэба было пять лет форы, и поначалу это немного утешало меня. Ведь он так часто хлопал меня по плечу и говорил, что гордится мной: 'Ты наступаешь мне на пятки, братишка'. У него было звучное имя кинозвезды, раскатисто и с пафосом возвещавшее о том, что все должны восторженно поднять головы и взирать на явление героя, а у меня глухое и невзрачное - ледяная пустошь, глухая и скучная, как пейзаж в серых тонах. Наверное, мои родители зевали от тоски, когда оно пришло им на ум, хотя по большому счёту я на них не в обиде. Чтобы нести его гордо, пришлось закалять характер.

Сложные отношения, но надо признать, именно благодаря брату я выработал в себе хорошую привычку к движению вперёд. Если вдруг я начинал топтаться на месте, к счастью или нет, в моей жизни всегда появлялся Гэб и давал хорошую встряску.

***

Когда я пришёл по указанному адресу, путь мне преградил угрюмый одноглазый охранник.

– Меня зовут Хьюго Бирн, мне нужен Ричард Холл. Он ждёт меня.

Одноглазый пристально оглядел меня с головы до ног, потом кивнул и скрылся за массивной дверью с многообещающей вывеской 'Исцеление'. Через несколько минут из-за двери выглянул худосочный омега в зелёной пижаме и спросил:

– Это вы? Вы Хьюго Бирн?

– Да, - подтвердил я.

– Очень приятно, меня зовут Ричард Холл, - из дверной щели ко мне протянулась тонкая жилистая рука, и мне пришлось пожать её.
– Вы приехали, чтобы помочь?

– Я приехал встретиться с Габриэлем, - пожал я плечами.
– Честно говоря, я не слишком понимаю, о чём идёт речь.

– За вами следили?
– глаза омеги сверкнули недоверием.

Я заверил его, что не заметил никого подозрительного, и он сухо кивнул, приглашая меня внутрь. Присмотревшись к нему, я заметил, что одет он не в пижаму, как мне показалось сначала, а в изрядно помятую медицинскую униформу. На бейдже на его груди высвечивалось 'Доктор Ричард Холл. Клиника 'Исцеление'. Тут меня осенила нехорошая догадка. Это заведение как раз походило на одно из тех, что сектанты 'Прозрения' основывали в умирающих городах вроде Де-Мойна - маленькие частные клиники, где психически нестабильным альфам и омегам промывали мозги, после чего они бросали свои семьи и подавались в так называемые 'общины', поселения за пределами 'цивилизации', отрезанные от технологий, прогресса, живущие в нищете и беззаконии. Эти люди называли себя 'прозревшими' или 'беглецами', но по факту были несчастными бедолагами, одураченными кучкой мошенников. Принимая веру в сомнительное учение Джона Дэвиса - опасного преступника в розыске, они не только разбивали сердца своим близким, но и вероломно грабили их перед побегом, чтобы купить себе билет в мир иллюзорного счастья.

– Где Габриэль?
– я остановился и пригрозил: - Отвечайте немедленно, что это за место и где Гэб!

– Я...
– он остановился, устало потёр глаза, и меня окатило холодом: - Я не знаю. Он связывается со мной, только когда сам считает нужным. Габриэль сказал, я могу на вас рассчитывать, а 'Исцеление' - это клиника скорой медицинской помощи, об этом написано на входе.

– Послушайте... Ричард, простите, я не хотел орать, но...
– мне стало стыдно. Я беспричинно накинулся на ни в чём не повинного человека, который ждал моего приезда и надеялся на мою помощь. Не знаю, что именно пообещал ему Гэб, но после моего внезапного выпада доктор заметно сник, даже опёрся рукой о стену, а потом вдруг начал оседать на пол. Я еле успел подхватить его и тут до меня, наконец, дошло, он едва жив от усталости.
– Так, тихо-тихо. Гэб прислал меня помочь, и я обязательно помогу, а сейчас мы пойдём, присядем, и вы постараетесь вести меня в курс дела.

Я подставил ему свой локоть, и он тут же повис на нём. Мы медленно двинулись вперёд и вскоре оказались в помещении без окон, где стояли стол и пара кресел. При ярком освещении я смог разглядеть, что доктор Холл действительно измотан настолько, что вообще было удивительно, как он до сих пор на ногах держится. Красные глаза в тёмных провалах глазниц говорили о постоянном недосыпании, а дрожащие руки - о сильном напряжении и стрессе. Я налил ему стакан воды и сел напротив, приготовившись слушать.

– Простите, - прошептал он.
– Я не спал почти трое суток, а перед этим у меня была сложнейшая операция. Это частная клиника, но, понимаете, иногда приходится брать пациентов, направленных по горячей линии. Просто 'Исцеление' оказалось ближе всего от места аварии, и поэтому его направили сюда.

– Кого 'его', доктор Холл? Я уже говорил, что не в курсе вашей ситуации.

– Его... его зовут Зак Эванс по документам, но это не настоящее его имя. Документы сомнительные, из тех которыми пользуются люди из общин. Я решил проверить его по общей медицинской базе...
– он закатил глаза и замотал головой из стороны в сторону с таким обречённым видом, будто собирался выдать мне военную тайну.
– Если бы они только знали, кого привезли сюда... Господи...