Скалолаз

Рядом остановилась Алина.

– Прокладываешь путь? – спросила она.

– Да, – ответил Ларс. – Первые навороты льда можно обогнуть, – он указал рукой, – но, чтобы достичь полки второго нагромождения, придется пробираться через глубокий снег.

– Увязая в нем по пояс, – добавила Алина. – Дальше – хуже: глубокие трещины и более глубокий снег…

– Хуже для кого? – улыбаясь, спросил Шеель.

– Только не для нас.

Он обнял ее и дружески потрепал по щеке. Уже по-дружески…

Девять часов утра, а солнце нещадно сжигает неприкрытые плечи. Ларс Шеель раздет по пояс. Он во главе колонны. В некоторых местах он проваливался по плечи, и пар от разгоряченного тела клубился над командиром. Кое-где встречались более или менее сносные участки – там верхний слой снега покрыт толстой коркой; тогда удавалось перекатиться по нему или пройти несколько метров на четвереньках.

Вторым шел Дитер Лемке, третьим – Йорг Больгер. Четвертая – Алина Райдер. Замыкали шествие Йохан Фитц, Мартин Вестервалле, Вальтер Майер и Хорст Кепке.

Алине в середине цепочки идти легче всех, труднее всего – Ларсу. Капитан прикинул, сделав пятиминутный перерыв, что до плоской зоны в середине ледопада осталось около ста метров. А идти приходилось с полным грузом, отсутствие базового лагеря – необходимого в горных экспедициях – делало переход изматывающим. Плюс ко всему новички, которые впервые в жизни находились на такой высоте.

Шеель обернулся на Лемке. Тот тяжело дышал и постоянно отирал лицо колючим снегом. Командир подбодрил его глазами и голосом:

– Ничего, Дитер, скоро будет полегче.

– Правда, ненадолго, – добавил Кепке, невольно передергивая плечами. – Это «скоро» быстро закончится, Дитер, и наступит «потом», когда придется трудно даже мне и Ларсу, альпинистам со стажем.

– Спасибо тебе, Хорст, ты всегда умел успокаивать, – с нездоровым придыханием отозвался Лемке. И все же он был благодарен и командиру, и Кепке, которые подарили ему пять минут передышки.

Без движения в мокрых брюках холодно. Шеель возобновил путь. Наконец, последняя, запорошенная снегом трещина. Командир помог Лемке, и они вдвоем втянули Больгера и Алину. Вслед за ними на краю трещины оказались остальные члены отряда.

Шеель в мощный бинокль оглядел подножье ледопада: никакого движения. Координатор дал расклад вплоть до минуты.

– Чехи появятся только завтра к вечеру, – озвучил он свои мысли. – Временем пренебрегать не стоит: темп и еще раз темп. Это ничего, что на протяжении нескольких дней нас можно будет наблюдать с подножья ледопада в бинокль.

– Что верно, то верно, – вступил в разговор Кепке. – Мы попадем под оптику и непальских солдат, и спецов из личной охраны Мирослава Кроужека.

– Это входит в наши планы, Хорст.

– Ой, – чуть слышно обронил Кепке.

В двенадцать часов дня прошел короткий дождь. К этому времени отряд преодолел пологий участок ледопада. Теперь путь террористов шел под снежными карнизами, с которых, подобно сталактитам, свисали серебристые сосульки.

Вынужденная остановка. Единственный путь – через снежный карниз. Шеель отыскал глазами Алину, глазами же и распорядился: «А ну-ка, девочка, покажи класс».

Алина сбросила рюкзак и подошла к вертикальной снежной стене. На ногах женщины ботинки с жесткой подошвой и такими же жесткими выступами. Ими она выдолбила ступени и, выплюнув жевательную резинку себе под ноги, высоко подняла руки. Найдя опору, она выбросила тело вверх, погружая пальцы в снег. Ноги мгновенно нашли опору. И – еще один рывок: Алина уже на два метра возвышалась над товарищами в вертикальном положении.

На эту стену с метровым слоем снега мог забраться и Кепке. Для этого ему потребовалось бы два ледоруба и кошки, привязанные к ботинкам. Поочередно вонзая зазубренные клювы ледорубов и когти кошек в затвердевший снег, в скорости он мог поспорить с электриком, взбирающимся на столб. Алина также могла попросить второй ледоруб, но придерживалась совета командира и показывала класс.

На ней шорты и шерстяные гетры. Рельефные бедра покраснели. Кепке с полуулыбкой провожал взглядом ее третий и последний рывок. Мысленно подсаживал ее, невольно заменяя привычное «задница» на «попку».

Алина укрепила наверху брошенную ей веревку и страховала членов команды, поодиночке забирающихся на карниз.

Глаза Хорста блеснули, когда влажная ладонь Алины встретила его пальцы.

Она подмигнула ему и сильно дернула к себе.

Они рядом, сидят друг перед другом на коленях. Кепке не отпускает ее ладонь.

– Не надо, малыш, – прошептала Алина, большим и указательным пальцем сжимая запястье Кепке.

Сухожилие на руке словно сжало раскаленными щипцами. От приема джиу-джитсу хватка Кепке моментально ослабла.

– Сегодня вечером встретимся? – так же шепотом спросил он. – Теперь моя очередь сделать тебе больно. Так мы встретимся?

– Конечно, если тебе понравилось. Надеюсь, ты вчера удовлетворился?

– Еще бы!

– И где это произошло – за соснами или в спальном мешке? Мне кажется, сквозь сон я слышала какое-то хрюканье.

– Итак, до вечера?

– До вечера, мой грубиян.

Солнце раскалилось настолько, что лабиринт верхнего яруса ледопада очистился от снега как-то стремительно, расщелины и трещины визуально увеличились. Высота – 5600 метров.

– Красиво! – Алина сделала несколько десятков шагов, развязала на шее платок, сняла вязаную лыжную шапочку, на некоторое время подставляя шелковистые волосы под палящие лучи солнца. Прямо над ней высился склон, выше него – семидесятиметровая стена. Чуть левее – карнизы, и уже за ними виднелось скальное ребро Мыши.

– Вот сука! – хмыкнул Кепке. Тихо порадовался, что ругательство не прозвучало чересчур грязно: Шеель услышал его. Кепке пришлось объясниться: – Никак не могу взять в толк, как такая женщина, вроде Алины, может восторгаться хоть чем-то более или менее возвышенным.

– Себя ты в расчет, конечно же, не берешь, – заметил командир. – Хочу тебе напомнить, Хорст, что родина Алины – горы, она выросла в Альпах.

Он вспомнил первую встречу с Алиной. Это случилось четырнадцать лет назад на тренировочной базе, дислоцированной на Шпицбергене. До высшей точки острова, где оттачивали свое мастерство солдаты из горных и полярных частей Норвегии и Германии, было чуть больше пятисот метров. Шеель был в звании капитана. Пошел последний год его службы в бундесвере. Он уходил по выслуге и твердо решил создать собственную армию. Ему исполнилось всего тридцать пять.