Скандал у озера [litres]

– Это мудрое решение, – одобрил Валлас. – Мы будем рядом, моя дорогая кузина.

По дороге к дому доктора Теодора Мюррея Валлас узнал о жутких обстоятельствах гибели Эммы Клутье, убитой своим любовником. Он понял, почему Жасент так повела себя накануне, когда он приехал на их ферму в Сен-Прим. «Они все знали – она, ее брат с сестрой и их родители. Конечно, я не мог быть там желанным гостем, даже если я и не имею к этой трагедии ни малейшего отношения. Но моя фамилия – Ганье. В течение шести лет я регулярно виделся с убийцей Эммы. Я выпивал с ним в праздничные вечера, играл с этим типом в шахматы или теннис. Мой букет белых роз был нелепым, просто смехотворным», – думал он.

Будучи хорошим математиком, влюбленный в логику Валлас непременно нашел бы закономерным тот факт, что его пресловутый букет закончил свою короткую жизнь на навозной куче фермы Клутье.

Сен-Прим, ферма Клутье, тот же день, вечер

Использованные простыни, разложенные перед сараем и посреди двора, были покрыты желтоватым овечьим руном. От сваленной в кучу шерсти исходил сильный запах пота.

Весь день был посвящен стрижке овец – тяжелой работе, требующей хорошей физической подготовки, терпения и проворства. Нужно было на время обездвижить каждое животное, при этом быстро и ловко орудуя ножницами.

Шамплен был в этом деле настоящим мастером. Как только животное ложилось на возвышение сродни невысоким подмосткам, он зажимал его голову между колен и стриг всего за несколько минут. У Лорика был другой метод. Он сажал овцу у своих ног и орудовал правой рукой, левой поддерживая передние лапы животного. Пьер в основном помогал, подменяя Сидони, – в последние годы это было ее обязанностью.

– Остается только наша старая хромая овца, и делу конец, – заметила Альберта, обращаясь к дочерям. – Боже мой, я впервые бездельничаю в день стрижки овец!

Она наблюдала за процессом стрижки, сидя в кресле под навесом. Это была идея Жасент. Девушка была очень рада видеть мать почти что выздоровевшей.

– Я обязана этим Господу Богу и Пьеру, – заявила Альберта утром, в своей комнате, когда Лорик и Сидони удивились тому, что мать поднимается с постели. – А теперь оставьте меня.

Спустя двадцать минут она спустилась, волосы ее были аккуратно причесаны. На ней было длинное светлое платье по моде прошлых лет, а от тела исходил приятный запах мыла и одеколона. Шамплен, бросив на нее восхищенный взгляд, воскликнул:

– Ты просто красавица, женушка!

– Приходят дни, когда милость Божья указывает нам дорогу.

После такого загадочного ответа Альберта расцеловала Пьера в обе щеки, к полному изумлению своего супруга и самого Пьера. Растроганная этой сценой Жасент также была озадачена.

Тон этой субботе был задан; благотворная передышка между бурями позволяла набраться энергии, залечить раны.

Во время короткого обеда все набросились на толстый омлет с салом и картофельное пюре, обсуждали банальности и вновь вели разговоры о вызванных наводнениями убытках. Затем Жасент вынесла из гостиной кресло и удобно усадила в него мать.

– Хорошенько следи за нашими мужчинами, – шепнула она ей на ухо. – Мы с Сидо пока помоем посуду.

Тихий звук передвигаемых тарелок и приборов служил музыкальным фоном для разговора двух сестер. Они грели воду и мыли ею часть посуды, затем снова грели воду. Сидони мягким и решительным голосом вкратце рассказала Жасент о том, что произошло в комнате матери:

– Лорик попросил у меня прощения. Он поклялся передо мной и мамой, что освободился от своих нездоровых чувств и ревности. Он сказал, что наше озеро словно подарило ему второе крещение и он обернет это себе на пользу. Я почувствовала, что он говорит искренне. Если бы я сегодня его потеряла, после Эммы, то, думаю, не пережила бы этот новый траур. Мне кажется, это чем-то напоминает войну – смерть, которая каждое мгновение может постучать в дверь, и ты чувствуешь, что просто обязан быть счастливым, пусть хотя бы на час, на день, когда тебе удается ее избежать. Пьер останется на ужин сегодня вечером, это точно. Я испеку пирог с ветчиной. И мы хором споем!

Несмотря на удовольствие, которое испытывала Жасент, глядя, как будущий супруг улыбается и работает вместе с отцом, ей не удалось до конца насладиться всеобщим хорошим настроением. У нее перед глазами все время стоял Лорик, готовый исчезнуть в прозрачных водах большого озера. Эта мысль приводила ее в дрожь, и она зябла, несмотря на ослепительное солнце. Неясная фраза, услышанная ею в полусне двумя неделями ранее, всплыла и снова не давала ей покоя:

– Озеро давно ждет вас: твоего брата, сестер и тебя. Эмму оно забрало первой.

Если бы не Пьер, Лорик стал бы второй жертвой.

* * *

Отара Клутье была заперта в просторной овчарне. На следующий день животных приведут на соседнее пастбище. Жалобное блеяние нарушало спокойствие этого вечера. Собранная в надлежаще перевязанные кипы шерсть лежала на полу в сарае.

Пьер и Жасент, держась за руки, покинули двор и направились по дороге, ведущей в деревню. Они собирались забрать машину Пьера. На обратном пути они должны были пригласить на ужин Фердинанда.

Небо бледнело и постепенно становилось светло-сиреневым, по нему плыли облачка, края которых светились золотым светом заходящего солнца. Воздух был теплым и наполненным благоухающими ароматами.

– Спасибо, сегодня утром ты спас моего брата, – прошептала Жасент. – Сидони мне все рассказала. Мама права, Господь сжалился над нами. Если бы тебя там не оказалось… Я постоянно гоню от себя эту мысль, но с полудня только об этом и думаю. Я могла бы благодарить тебя за это всю свою жизнь.

– Случай, судьба, божественное провидение – как правильно назвать ту цепочку событий, которые приводят в итоге к счастливому или трагическому концу? – ответил Пьер. – Если бы Эльфин вчера мне не позвонила, я бы не приехал в Сен-Прим. Если бы ты не смогла пойти со мной этой ночью и, что самое главное, если бы я не заснул у хижины, мечтая о тебе во сне, все было бы по-другому. Проснувшись, я захотел пройтись вдоль берега, поджидая восхода солнца. Возможно, Господь привел меня туда, возможно, это было предначертано свыше. Каков бы ни был ответ, я думаю, что Лорик больше не будет докучать Сидони. Страх смерти, мои нравоучения с кулаком в придачу – все это привело его мысли в порядок.

– И обещание, которое он дал матери, тоже, – доверилась Пьеру Жасент. – Еще одно благодеяние с его стороны! Когда мама собрала их в своей комнате, этим утром, она поклялась восстановить свои силы, начать питаться, не предаваться больше своему горю, но только при условии, что оба они станут благоразумнее. Сидони считает, что в этом есть и ее вина. Судя по ее словам, она поощряла Лорика в его безумии, повторяя ему, что он для нее был идеальным мужчиной, что у нее не было ни малейшего желания выходить замуж, что они могли бы довольствоваться друг другом. Были и еще некоторые странные вещи, о которых я даже не подозревала, потому что в свое время уехала с фермы на учебу в Монреаль, а затем жила в Робервале. Я не справилась со своей ролью старшей сестры.

По пути к причалу они обменялись и другими признаниями. Жасент кратко рассказала Пьеру, при каких обстоятельствах она появилась на свет. Пьер был возмущен.

– Тебя это сильно мучает? – спросил он.

– Не то чтобы сильно, но я хотела бы больше никогда об этом не говорить. Страсть толкает мужчин и женщин на множество безумных поступков. Смерти Эммы мне достаточно, это мой крест. И потом, сейчас со мной ты.

Некоторые прохожие с ними здоровались, чтобы обменяться парой-тройкой слов: люди с любопытством смотрели на их переплетенные руки, свидетельствующие о том, что они готовы заявить всем о своей любви.