Скандальный роман с бывшим мужем

Я закатываю глаза. Его самоуверенность раздражает.

— Игорь, ты ведь не думаешь, что я простила тебя, после того, как ты вышвырнул меня из нашего дома и из своей жизни из-за какой-то глупости? — спрашиваю устало, опускаюсь на край кровати.

Разговоры с ним утомляют, в особенности потому что мне приходится очень сильно напрячься, чтобы сдержать свои эмоции и чувства при нем.

— А если я скажу, что осознал свою ошибку, Агата? Если скажу, что без тебя все эти пять лет мне было безумно хреново? Ты простишь?

Он заглядывает мне в глаза, словно мой ответ и в самом деле важен для него. Но обида так глубоко в душе засела, и эти пять лет без него, с нашим сыном, о котором он ничего не знает…

— К чему вообще этот разговор, Игорь? Пять лет прошло, а ты только сейчас понял, что ошибку сделал? Ты бы еще через лет десять мне об этом сообщил. Здесь душно, я пойду наверх. Хорошего вечера, — резко поднимаюсь с кровати и мчу к двери.

Дергаю за ручку, то та не поддается.

— Черт, — злюсь, что не удается даже уйти с достоинством.

Щелкаю туда-сюда защелку, но ничего не получается.

— Дай мне, — рука Игоря накрывает ручку поверх моей. — Кажется, замок заклинило, — заключает он, хмурясь.

— Это шутка? Ты специально что-то сделал с дверью? — догадываюсь на ходу. Смотрю на мужчину с подозрением.

— Если я хочу, чтобы женщина стала моей, мне необязательно для этого придумывать ребяческие глупости, Агата, — отвечает холодно, словно я его своими словами задела. — Сядь в кресло и отдохни, пока я буду с замком разбираться.

— Ну уж нет, сама лично хочу проконтролировать, что ты не сделаешь хуже, заперев нас здесь до утра, — завожусь я, смотрю на него с вызовом. Скрещиваю руки на груди, давая понять, что ни на шаг не отойду отсюда.

— У тебя платье задралось, — кивком указывает на подол моего платья и я раздосадовано шиплю.

Поправляю платье, прислоняюсь боком к стене и наблюдаю за безуспешными попытками Игоря открыть дверь.

— У тебя и раньше не очень-то получалось с работой по дому, — не могу удержаться от шпильки. — Приходилось вызывать то слесаря, то электрика.

— Не утрируй. Ты вызывала их только в случае, если у меня на работе завал был или я в командировку уезжал. В остальное время я со всем прекрасно справлялся. Напомнить, кто каждый раз чинил твой ноут?

— Ноут не считается, — хмыкаю я.

— Тогда, может, поговорим о том, как ты заказывала еду из ресторана и выдавала ее за свою?

— Я не… — задыхаюсь от возмущения. — Я никогда не выдавала ресторанную еду за свою.

Так и есть, я просто смолчала, что не я ее готовила.

— Но и не отрицала, когда я хвалил тебя за вкусный ужин. Только ты всегда забывала, что мусор выносил я и бросала туда коробки с логотипами ресторанов, — звучит как упрек.

— У меня не всегда было время для готовки, Игорь. Поэтому приходилось выкручиваться.

— Конечно, ведь ты сутками напролет встречалась с подружками и бегала по салонам красоты.

— Вообще-то я постоянно торчала в клиниках, пытаясь понять почему не получается забеременеть и это выбивало из меня все силы, — повышаю голос и сразу же сдуваюсь от того, что сболтнула лишнего.

Замечаю, как взгляд Серебрянского резко изменился после моих слов.

Я ему никогда не говорила насколько отчаянно хотела ребенка. Ведь мы уже не один год были женаты, а беременность не наступала. Я безумно боялась, что не смогу. Что из-за этого муж меня оставит. Эти мысли съедали меня изнутри, делали неуверенной в себе, а еще забирали все силы, и делать ничего не хотелось. Даже готовить любимому мужу.

Мне удавалось скрывать от Игоря свое состояние и он так ничего и не заподозрил.

— Но родила ведь сына в конце концов, — внезапно заключает он. С грустью в голосе.

— Родила, — мой голос скатывается до шепота. Я понимаю, что мне стоит отойти от Игоря как можно дальше и закрыть рот. Иначе обязательно взболтну еще что-то лишнее.

Я разлепляю веки, чувствую что мне очень жарко. А еще ощущаю как вздымается чья-то грудь у меня под ладонью.

В первое мгновенье не понимаю где нахожусь. Яхта, шампанское, Серебрянский.

Глаза широко распахиваются от понимания происходящего, я резко сажусь в кровати, оглядываюсь.

Я в каюте. Похоже, пока Игорь копался в замке, я прилегла и задремала. Вот только почему проснулась с ним в одной постели? Слава богу одетая.

— Почему ты здесь? — спрашиваю, так как Серебрянский не спит. Щелкает что-то в телефоне, несколько раз на меня хитрый взгляд бросает. Разлегся рядом, раскаяния не проявляет. — Ты не справился с дверью? — с подозрением кошусь за закрытую дверь.

В каюте тихо, звука мотора не слышно, в окне одна и та же картинка. Похоже, мы причалили уже.

— Ее заклинило основательно. Я уже вызвал персонал по обслуживанию яхт. Не волнуйся, они скоро будут, — как ни в чем не бывало отвечает он, не отрываясь от своего мобильного.

— Вечеринка уже закончилась? Сколько вообще времени? — тянусь за телефоном.

— Мы на яхте одни остались, — сообщает мне Игорь так спокойно, словно это нормально, что мы с ним в каюте посреди ночи застряли.

— Черт, — тяжело вздыхаю и прикрываю веки. — Уже за полночь. Почему не разбудил? Я же Тимку с няней до одиннадцати оставила.

— Не волнуйся, у тебя звонил телефон и я ответил. Попросил Элеонору побыть с ним до утра. Перевел ей на карту оплату по двойному тарифу в качестве извинения за форс-мажор.

— Ты что?.. — смотрю на него огромными глазами, с силой телефон свой сжимаю. — Игорь, тебе не кажется, что ты пересекаешь все границы? Ты не имел право принимать какие-либо решения насчет моего сына.

— Что именно тебя возмущает? То, что я решил дать тебе отдохнуть, не разбудил и сам решил твои проблемы?

— Моя самая большая проблема в жизни — это ты, Серебрянский! — вскрикиваю.

Он единственный человек, которому так легко удается вывести меня на эмоции. Одно слово и я вспыхиваю словно спичка, хотя умом понимаю, что веду себя словно несдержанная истеричка и по большому счету повода для приступа гнева у меня нет. Он ведь повел себя как настоящий джентльмен. Решил все мои проблемы. Но это-то и злит. Серебрянский весь такой из себя идеальный, а на самом деле…