Сказ о Владе-Вороне

«Как же я на него такого сяду?..» — подумал Влад, сглотнул и произнес слегка подрагивающим голосом:

— Из-за тебя Кощей к Моревне в застенки угодил, а из-за меня его болотный хозяин похитил. Что так посмотри, что эдак, а оба мы перед ним виноваты и равны меж собой. Не в чем мне упрекать тебя, я и не буду.

Конь снова фыркнул и согнул передние ноги, чтобы забираться на него легче оказалось. Влад вздохнул, но не отступил. Не было ни узды, ни седла, пришлось за гриву хвататься. Он подпрыгнул. Неведомая сила подхватила — как на спине коня очутился, сам не понял. По телу прошла волна жара, а затем — обжигающего холода. Влад скрипнул зубами, затравленно дыша, сердце в груди так и заходилось.

— Наг…оним? — промямлил он, запинаясь.

— Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да тогда вдогон ехать — и то поспеем.

Влад кивнул, и пусть конь никак не мог подобного видеть, но все-таки понял, тряхнул головой и велел:

— Держись за гриву, глаза закрой и открывать не смей. Ни одному человеку еще усидеть на мне не удавалось.

Ничего Влад говорить не стал, послушался: зажмурился и в темный жесткий волос не просто вцепился, а вокруг запястий его обмотал, благо, длина позволяла. Конь не стал ускорять шага, сразу ввысь прыгнул и так и застыл в воздухе. Сердце тотчас в желудок провалилось, а вздохнуть не вышло.

Время киселем застыло; чудилось, будто и они тоже никуда не движутся, стоят на месте. Влад пытался считать про себя, но уже на втором десятке сбивался. Чем дальше, тем сильнее хотелось приоткрыть веки, но он терпел.

Вскоре совсем странно сделалось: в ушах гул возник, ладони пламенем опалило, а кончики пальцев закололо, как после обморожения. В щеку что-то острое врезалось, оставив после себя шипящую боль и теплую струйку.

«А если бы в веко угодило», — со страхом подумал Влад и сильнее к конской шее пригнулся.

Вдруг кто-то позади него опустился, за плечи сжал, прошептал непонятное, опалив мочку уха жарким дыханием. Влад дернулся — не понять ведь, существо из плоти и крови, дух или чудовище кровожадное, — но глаз не открыл.

Зря о чудовище подумал — в загривок тотчас впились клыки. Влад зашипел от боли. По спине мурашки разве только не стадами шествовали, и просто невыносимо хотелось отцепить от себя навязавшегося попутчика, ударить, скинуть с конской спины. Но вряд ли у Влада получилось бы подобное, пока он за гриву держался. Приходилось терпеть.

— Нравится, — рассмеялось существо неясно, женским или мужским голосом.

— Сгинь, — процедил Влад сквозь зубы. Страшно уже не было, стало противно. — Чур меня!..

— Не про тебя добыча, — внезапно заговорил конь. — Оставь, — и добавил имя, которое Влад забыл тотчас, как только услышал.

На ухо зашипели, а потом исчезли жар с ледяным потусторонним холодом, тяжесть, на спину давившая, и само ощущение чужого присутствия. Словно из-под пудового камня выбрался — так легко сделалось.

— Спасибо… — поблагодарил Влад.

— Не для тебя стараюсь, — буркнул конь.

— Все равно, — произнес Влад упрямо. Какая разница, почему помощь оказана. Без нее многократно хуже было.

Конь фыркнул, как показалось, одобрительно, и Влад решился спросить:

— Скоро догоним?

— Готовься меч из ножен вынуть и ударить, — посоветовал конь, и Влад хотел уточнить, но язык прикусил. Он все же не мясник, да и те с мечами против говяды не ходят. Как же бороться с лошадью?

В следующий миг мир вокруг ожил. Влад вряд ли сумел бы объяснить, как это почуял, но сомневаться не стал.

Первым ветер встрепенулся — ударил по лбу и дернул за волосы (таковой оказалась скорость, с которой они летели). Затем зашумели деревья, зажурчала вода, пару раз над головой каркнули. Конь встал как вкопанный. Влад, не ожидавший подобного коварства, кубарем полетел вперед через конскую шею, но каким-то чудом на ногах очутился и наконец открыл глаза.

Глава 12

Хозяин болота некоторое время стоял как был, потом очертания его размылись. Секунда-другая миновала, и вместо чудо-коня предстал витязь. Высокий, но не сказать, чтобы очень уж могучий. С киевскими не сравнить, у тех и не понять, где мышцы в жир переходят. В человеческом обличье Конь Болотный оказался чем-то сродни самому Владу, но чуть выше, шире в плечах, длиннее седым волосом и намного старше: не внешне — внутренне.

Коли не присматриваться, дал бы Влад сопернику никак не больше тридцати годков, а вот если бы в глаза зеленые-зеленые посмотрел пристально — не меньше тысячи. Жуткими виделись очи Коня Болотного, да точно не страшнее Кощеевых. Потому Влад и не подумал робеть, меч из ножен потянул и шагнул к обидчику. Тот Кощея из рук выпустил, на болотную кочку положил, ряской оплел, а свой меч взял прямо из воздуха — двуручный, тяжелый, с крупным изумрудом в рукояти.

Первый удар загнал Влада в болото по колени. Он и сам не понял, как умудрился лезвие подставить и атаку чужую отбить, попытался выбраться, да трясина не выпустила, только и успел руку с мечом вскинуть.

— Нечестно, — фыркнул конь Кощеев и ударил в жижу копытом пару раз.

Влада на поверхность подняло и в воздух кинуло, он извернулся и, улучив момент, сам нанес удар. Показалось, соперник отбил его с видимым усилием. Но на этом и все — дальше лишь обороняться приходилось. Ни в быстроте, ни тем более в силе Конь Болотный ему не уступал, а в опыте превосходил многократно. Да и не способен человек олицетворенную стихию победить, тем паче на ее территории. Хозяин болота лишь тешился, но от мысли об этом Влад вовсе не спешил руки опускать, а рубил все яростнее.

Меч, описав идеальный полукруг, полоснул его по боку. Влад успел отпрянуть, но недостаточно проворно. Перед глазами вспыхнуло, по бедру потекло липкое и теплое, взор алым затянуло, но он моргнул, в себя приходя. Досадливо стало, что даже трех минут не продержался, еще сильнее — обидно, но не из-за ранения, а потому что снова оплошал: и себя погубил, и Кощея подвел в шаге от границ царства Навского.

Ноги подломились, однако, падая, Влад сумел ткнуть мечом не глядя. Будто змеиный клубок разворошил — тотчас же разлилось по болоту шипение, от которого кровь в жилах застыла.

В образовавшейся затем тишине раздался спокойный ровный голос, полный ледяной ярости:

— Мне хотелось бы знать, что здесь происходит.

Кощей сидел на кочке и, презрительно морщась, стряхивал с рукава ряску.

— Какого лешего вы оба здесь творите?! — Кощей был разозлен и совсем чуть обеспокоен.

Владу почудилась тревога в глубине стальных глаз, но запретил себе о ней думать — очень уж не хотел обманываться. С трудом поднялся, опираясь на меч, и, прихрамывая, побрел к Кощею. Соперника он больше не опасался: вряд ли тот решился бы продолжить поединок или ударить в спину при таком свидетеле. В какой-то момент под руку поднырнуло упругое и темное. Влад, моргнув, с удивлением воззрился на Кощеева жеребца — тот лишь оскалился.