Сказания о Тёмной Реке

Услышав эти слова, Патриарх нахмурил брови и спросил:

— Обменять одну жизнь на другую?

— Итак, вот в чём вопрос, — Бай Хэхуай обернулась и с интересом посмотрела на Патриарха. — Патриарх, кто в этом Паучьем логове был бы готов обменять свою жизнь на вашу?

Су Чжэ, сидя на земле, тихо произнёс:

— Хэхуай, прояви уважение.

Бай Хэхуай продолжала смотреть на Патриарха, ожидая его ответа.

После некоторого раздумья Патриарх медленно произнёс:

— А Ке.

— Да, Ке. Я помню, как в первый день, когда мы вошли в это Паучье логово, Патриарх едва держался на ногах, но при этом сохранял спокойствие. Вы даже сказали мне, что если бы я увидела, как он убивает, то не потеряла бы бдительности рядом с ним, — в голосе Бай Хэхуай прозвучала лёгкая насмешка. — И всё же этот самый А Ке, перед которым вы не могли потерять самообладания, пожертвовал своей жизнью ради вас.

— Где он? — спросил Патриарх.

Бай Хэхуай развела руками:

— Он ушёл. Он сказал...

— Мой долг перед тобой полностью выплачен. То, что ты мне должен, может подождать до следующей жизни. В свой последний момент он не пожелал ни быть Му Кевеном, ни принадлежать Тёмной реке.

За пределами внутреннего двора, Су Мую, держа в руках бумажный зонтик, с лёгким поклоном обратился к горбатому старику, стоявшему перед ним: «Дядя Ке, не подождёте ли вы, пока проснётся Патриарх?»

Му Кевен покачал головой: «Нет нужды встречаться с ним, даже если он проснётся. Наши долги и обиды исчерпаны. Поступайте с этим Паучьим логовом по своему усмотрению».

Су Мую ответил: «Если с Патриархом всё будет в порядке, то это Паучье логово станет собственностью Долины Короля Медицины».

Му Кевен улыбнулся, хотя улыбка его была уродливой: «Это замечательно. Эта юная божественная врачевательница — хорошая девушка».

Су Мую покачал головой: «Даже дядя Ке иногда позволяет себе подшучивать надо мной».

— Лишь лицом к лицу со смертью можно по-настоящему осознать себя и достичь истинного освобождения, — произнёс Му Кевен, похлопывая себя по груди. — Теперь я более не являюсь членом Тёмной реки, не Му Кевеном из рода Му и не хозяином этого Паучьего логова. Избавившись от этого бремени, я внезапно ощутил вкус к жизни и уже не столь сильно жажду смерти.

Су Мую оглянулся и заметил, как открылась деревянная дверь, и спустя некоторое время появился Патриарх.

— Он вышел? — спросил Му Кевен.

— Да, Патриарх взирает в ту сторону, — ответил Су Мую.

— Не стоит более встречаться, — произнёс Му Кевен, взвалив на плечи железный прут, и поспешил прочь, не оборачиваясь.

Бай Хэхуай, заинтригованная этой сценой, обратилась к Су Чжэ с вопросом:

— Отец, какая история произошла между ними?

Су Чжэ, задумчиво пережёвывая орешек бетеля, произнёс: «Они оба были из рода Му и, по-видимому, некогда являлись добрыми братьями. Однако один из них стал главой рода, а другой — безобразным горбатым стражем ворот. Такова, по-видимому, судьба этих двоих».

Су Мую был крайне удивлён: «Разве Патриарх не принадлежит к семье Су? Отчего же дядя Чжэ утверждает, что он из рода Му?»

Бай Хэхуай также была озадачена. Патриарх лично сообщил ей, что его фамилия — Му, и Су Чжэ подтвердил это. Отчего же тогда Су Мую произнёс «Су»? Неужели даже обитатели Тёмной реки не ведали, кто такой Патриарх?

Су Чжэ лишь пожал плечами и негромко произнёс: «Это совсем другая история».

— «Мую, входи. У меня есть к тебе несколько слов», — серьёзно произнёс Патриарх.

Су Чжэ поднялся, опираясь на свой посох, и неспешно вывел Бай Хэхуай наружу. Он произнёс: «Предстоящие дела более не имеют к нам отношения. Патриарх, напиши письмо во Дворец Вызывающих душ — я ухожу, и сообщи им, чтобы они не отправляли людей выслеживать меня».

— «Никто не может покинуть Тёмную реку», — ответил Патриарх. — «Вне зависимости от причины или прошлых заслуг, это запрещено».

— «О?» — Су Чжэ остановился, слегка оглянувшись. — «Так вы говорите, что это дело ещё не завершено?»

Су Мую выступил вперёд, преграждая путь между собой и Патриархом: «Позвольте мне сначала переговорить с Патриархом, прежде чем принимать какие-либо решения».

«Ха-ха-ха, ты прав», — усмехнулся Су Чжэ. После нескольких дней формальностей он выглядел утомлённым и вернулся к своему обычному юмору: «Говори первым. Если разговор пойдёт не так, как надо, я разберусь с этим за тебя».

«Тогда Мую надеется, что дяде Чжэ не придётся ничего разбирать», — с этими словами Су Мую вошёл в комнату.

Патриарх взглянул на буддийский посох Су Чжэ, а затем, сделав жест рукой, закрыл деревянную дверь.

Су Чжэ, склонившись к уху Бай Хэхуай, прошептал: «Дочь моя, возможно, нам следует предпринять бегство?»

«Бегство?» — Бай Хэхуай в недоумении приподняла бровь. — «Теперь это место — моя резиденция, отец. Поймите меня правильно: эта территория теперь принадлежит нам! Почему бы нам не прогнать их? Даже если они останутся, они должны будут платить за аренду!»

Су Чжэ на мгновение растерялся, но затем хлопнул в ладоши: «Блестяще!»

Бай Хэхуай улыбнулась: «Не правда ли?»

В глубине комнаты Патриарх сидел, скрестив ноги, и держал меч Спящего дракона горизонтально перед собой. Он произнёс: «Они хотят убить меня только ради этого меча Спящего дракона».

Су Мую кивнул: «Только меч Спящего дракона признаётся Дворцом Призывающих Душ. Только его обладатель может стать лидером Тёмной Реки».

— Да, дворец Призывающих душ возвышается над тремя семьями, контролируя награды Тёмной реки, а также назначая наказания и миссии для наёмных убийц. Кроме того, в их ведении находятся все богатства Тёмной реки.

Их принцип всегда был жестоким и пренебрежительным: без меча Спящего Дракона никто не может стать лидером Тёмной реки, даже при поддержке всех трёх семей.

— Патриарх взглянул на меч Спящего Дракона и спросил: — Все хотят этот меч. А что думаешь ты?

Су Мую покачал головой: «Патриарх, вы прекрасно знаете, что я не стремлюсь занять ваше место. Меня не интересует эта должность».

«Конечно, — улыбнулся Патриарх. — Как ты мог даже подумать о том, чтобы взять этот меч? Ведь твоё самое заветное желание — разорвать все связи с Тёмной рекой, покинуть это место и никогда не возвращаться».