Скажи «да», Саманта

Остановившись у пансиона, он бережно поцеловал меня и сказал:

— Ты устала, Саманта, и тебе пришлось немало пережить этой ночью. Постарайся ни о чем не думать. Просто ложись в постель и усни.

— Когда я тебя увижу? — спросила я. И хотя я знала, что мне следовало бы подождать, пока он сам спросит об этом, слова вырвались у меня помимо воли, до того, как я успела о чем-нибудь подумать.

— Я заеду за тобой завтра в одиннадцать, — ответил он, — оденься попроще, и мы поедем на ленч куда-нибудь за город.

На другой день мы выехали из Лондона и отправились подальше от Брэй-парка.

Мы нашли забавную маленькую харчевню в небольшой деревушке в глубине Хертфордшира.

Еда там была не слишком хороша, но мне было все равно, как, наверное, и Дэвиду, и мы проговорили много часов. Мы болтали обо всем на свете, кроме, как я вспоминала уже позднее, наших отношений и нашей любви.

Это была спорная тема, а ведь мы решили не допускать никаких споров. Но вопрос, конечно, возник снова в один из ближайших вечеров.

Дэвид хотел, чтобы мы поехали к нему домой, а я отказывалась. Я боялась, что если мы поедем туда, то я позволю ему делать с собой все, что он захочет, и после этого вопрос о том, ехать ли мне с ним на уик-энд в загородную гостиницу, отпадет сам собой.

— Ты боишься меня, Саманта? — спросил он, выслушав мой отказ.

— Наверное, — ответила я. — Но я также боюсь… и себя.

— Неужели ты не можешь понять, — сказал он, — что любовь — это настолько важное чувство, что нам не следует терять время на подобные глупости? Мы любим друг друга и вместе с тем не можем быть счастливы, как счастливы друг с другом все мужчины и женщины с сотворения мира!

Я ничего не ответила, но он понял, что я размышляю.

— Неужели ты и вправду думаешь, что брак сделает нас счастливее? — раздраженно спросил он. — Это просто потому, что ты, как и все другие женщины, хочешь поймать мужчину в силки. Вы хотите загнать его в загон, словно дикое животное, и держать при себе. Но я болен клаустрофобией, Саманта, и никакие слезы в мире не помешают мне уйти, если я этого захочу.

— Но, по крайней мере, я была бы твоей женой, — опрометчиво возразила я.

— И что бы это изменило? — спросил он. — Ну, если, конечно, не считать того, что я должен был бы оказывать тебе финансовую поддержку.

— Об этом я не думала, — заметила я.

— Зато я подумал. Я не только не хочу жениться, но и не в состоянии содержать жену.

Я удивленно посмотрела на него. Ведь у него есть машина, и хотя я ни разу не была в его квартире, я знала, что он живет в дорогом районе и что у него есть слуга, который следит за порядком в доме.

Как всегда, Дэвид понял, о чем я думаю.

— Конечно, в настоящее время я зарабатываю немало, — сказал он. — Что верно, то верно. Но долго ли это продлится? Люди, подобные мне, живут сегодняшним днем, ведь и планы относительно съемок фильма могут лопнуть, как мыльный пузырь!

Всю эту неделю я словно пребывала между раем и адом. То я была безмерно, неописуемо счастлива, потому что Дэвид был ласков со мной и я убеждалась, что он любит меня. Но уже в следующий момент он мог отпустить какое-нибудь язвительное, колкое замечание, после чего я чувствовала себя убитой и была глубоко несчастна.

Наверное, к пятнице мы оба были уже на пределе, и надо мной, точно дамоклов меч, висел все тот же вопрос: ехать с ним на уик-энд или нет?

Иногда он принимался убеждать меня:

— Ну будь же благоразумна, дорогая, — говорил он своим чарующим голосом, который способен был растопить любой лед. — Я люблю тебя, я в жизни не встречал более прелестного существа, и не удивительно, что ты сводишь меня с ума. Я хочу, чтобы ты принадлежала мне. Хочу сохранить тебя для себя.

Он целовал меня до тех пор, пока мир вокруг меня не начинал кружиться и я не чувствовала, что мы одни в созданном нами раю.

И тут я, задыхаясь, говорила:

— Нет, Дэвид… нет! — и мы в одно мгновение с размаху хлопались об землю.

— Проклятье! — воскликнул он однажды. — Ты способна довести человека до того, что он в конце концов запьет.

В пятницу я уже собиралась выйти из студии на ленч, как вдруг зазвонил телефон, и мисс Мейси прокричала мне вдогонку:

— Это вас, Саманта!

Я поспешила к телефону, надеясь, что это Дэвид, и это действительно был он.

— Послушай, Саманта, — сказал он. — Мне сообщили, что начинаются съемки фильма по моей книге, и я должен срочно выехать в Америку. Если я потороплюсь, то смогу попасть на «Королеву Мэри» в Саутгемптоне еще сегодня вечером.

— Сегодня вечером? — переспросила я.

— Да, — ответил он. — Но у меня очень мало времени. Будь добра, собери мои вещи! Я не знал, что так случится, и дал слуге выходной.

— Конечно, я помогу тебе.

— Я позвоню привратнику и скажу ему, чтобы он впустил тебя в квартиру, — продолжал Дэвид. — Чемоданы в шкафу, в холле. Мне понадобятся фрак и смокинг.

— И долго тебя не будет? — спросила я еле слышно.

— Понятия не имею, — ответил он. — Но фильм будут снимать, это решено. Поторопись, Саманта, не то я не успею на поезд с вокзала Ватерлоо.

Я взяла такси и поехала к нему домой. Я впервые попала к нему в квартиру и нашла, что она очень хороша. Здесь стоял красный кожаный диван и висели занавеси в тон. В квартире была масса книг, а мебель, даже на мой непросвещенный взгляд, была старинная и очень дорогая. Спальня тоже была элегантна, хотя и обставлена несколько по-спартански.

Я отыскала чемоданы там, где сказал Дэвид, и начала собирать его вещи. К счастью, мама много лет назад показала мне, как надо укладывать чемодан для мужчины. На дно следует уложить брюки, сверху пиджаки, потом нижнее белье, а на самый верх кладут рубашки, чтобы они не помялись.

Пижамы Дэвида мне очень понравились. Они были из плотного шелка, а на кармане были вышиты его инициалы.

У него были белые жилеты для вечерних приемов, созданные Майклом Арленом, и хотя я никогда не видела его в таком жилете, но была уверена, что он выглядит в нем весьма элегантно.