Сказка для Анжелики

Роберт!

Глава шестнадцатая

Меня толкают в спину, я спотыкаюсь и падаю в раскрытые дверки минивена. Краем глаза вижу, что к входу в дом спешит прислуга. Видимо родители вызвали для уборки дома. Ага, там как раз надо прибрать трупы!

– Роберт, - слышу, как мать окликает моего похитителя.

Она уже без пистолета в руках. Хватает того за грудки и что-то шепчет ему на ухо. Но тот лишь сально ухмыляется и до меня доносится ответ: У меня есть теперь игрушка моложе лет на -дцать.

О чём это он? Это меня он игрушкой назвал? Ошибся адресом паренек, я ещё повоюю, не рад будешь.

А мать? Она только что убила своего мужа и уже виснет на плечах молодого мужика. Кстати, а как она собирается объяснять прислуге трупы в нашей гостиной?

И тут мать замечает прислугу, что встала столбом у дальнего входа. Те топчутся и испуганно смотрят на меня. У меня есть надежда, что они уведомят кого надо о моем похищении. Не могли же они не увидеть мои связанные руки.

– Пошли вон, - орет на них мать. – Вон! Я сказала.

Те испуганно вздрагивают и семенят на выход. По-моему у меня сообщников среди них нет. Ни одна даже глаза на меня не подняла. Им насрать на разборки в семье. Вряд ли они позвонят, чтобы меня успели спасти.

Мать еще какое-то время вешается на шею Роберту. Но тот грубо ее отталкивает и уходит к машине. А она с ненавистью смотрит на меня. Меня затягивают внутрь и бросают между сиденьями.

Машина резко взревела и с визгом и пробуксовкой выехала со двора.

Мы гоним по городу на предельной скорости, а я молю бога, чтобы нам попался гаишник, ну хоть кто-нибудь пусть остановит эту машину. Но нас не тормозят. Вот за окном замелькали сосны и березки. Мы уже вдалеке от города. А вот и знакомый рекламный щит, возле которого мы поворачиваем. Со своего места я плохо вижу дорогу, но даже по тем ориентирам, что проскакивают мимо несущейся машины, я понимаю, что мы едем в тот же дом, где я была прошлый раз. То есть, ума-то совсем нет.

Мне это на руку, если Пашка забеспокоится, что меня нет, будет искать, то приедет и проверит этот дом.

И вот мы проезжаем ворота и тормозим возле главного входа. Дом, видимо, строился в девяностые. Окна маленькие, беспорядочно разбросанные по наружной стене, в одной стороне балкончик, прилепленный, как ласточкино гнездо. Все какое-то несуразное, но зато большое.

В этот раз меня заносят на третий этаж в биллиардную и вновь бросают на пол.

– Хоть бы подстилку бросили, а то, как собаке бездомной, на полу лежать приходится, - бурчу я.

И двое парней бросают мне матрасик для собак, они ржут и фотографируют, как я устраиваюсь на ней. Но попе холодно, выбора у меня нет.

Меня по-прежнему мучает жажда, неприятно затекли руки, связанные позади, мокрая кофта липнет к телу, вызывая мурашки.

Но я устраиваюсь по удобнее, ведь не известно, как долго придется ждать помощи.

Через час засыпаю. Просыпаюсь от толчка в бок. Заспанно хлопаю глазами. Надо мной возвышается Роберт.

– Ну, что? Готова, - он улыбается, и его улыбка напоминает мне оскал гиены.

– К чему? – удивляюсь я.

– Сейчас замуж выйдешь, - ржет он. – Будешь Хусаиновой.

Я молча смотрю на него, а он наклоняется и перерезает веревки, что стягивали мои руки.

На миг горячее тепло хлынуло по сосудам к пальчикам, ладошки нагрелись, как батареи. Но через несколько мгновений появляется неприятная боль. Руки я отлежала. Пока я разминаю руки, Роберт достает откуда-то мою сумку и ищет, я даже знаю что. Но паспорт лежит в скрытом отделении, просто так его не найти. Я лишь усмехаюсь про себя.

Покопавшись немного, он машет рукой. Посылает всех к черту, хватает меня за предплечье и тянет вниз.

Мы проходим по коридорчику и спускаемся по ступеням, дом действительно построен запутанно, здесь есть этажи и межэтажные ответвления, ведущие в непонятные комнаты, темные и неуютные.

Внизу нас ждала женщина, этакая совдеповская тетка в строгом, деловом, трикотажном костюме с папкой в руках. На голове хала, очки в золотистой оправе, ноги обуты в зимние сапоги, рядом на стуле доха из нутрии.

– Начнем?
– спросила тетка, бросив на меня быстрый, оценивающий взгляд.

– Давай, - бросает ей Роберт.

Та семенит к столу, кладет папку на стол, раскрывает на нужной странице и достает ручку.

– Готово, - кивает головой Роберту.

Тот тоже кивает в ответ и встает рядом со мной, как жених.

Тетка начинает нести бред про брак, ну что там обычно бормочут чиновницы брачующимся, а меня накрывает смех. Я тихонько хихикаю, а тетка строит мне страшные глаза.

– Согласны ли вы Роберт Хайдарович взять в жены Анжелику Дмитриевну?

Не, тетка не спрашивает, она утверждает.

– Согласен, - Роберт кивает головой и скашивает глаза в мою сторону.

– Согласна ли вы Анжелика Дмитриевна…

– Я не могу сочетаться браком с Робертом Хайдаровичем, - обрываю тетку на полуслове. – Я уже в браке. Заключила вчера в Ленинском загсе. Можете даже номер посмотреть, у вас есть база.

Теперь на меня смотрят в четыре глаза тетка и Роберт.

Да, мне надо сказать спасибо Пашке, когда я ему все рассказала, что возможно бедна, как церковная мышь, и за душой у меня не гроша. Он вдруг предложил мне не тянуть, а сразу расписаться. И я согласилась. Он дал на лапу такой же тетке, как та, что сейчас стоит передо мной, и та нас быстро расписала.

Вот сейчас мне это и пригодилось.

– А развод нам сразу не получить, - говорю я спокойно. – Моя мать только что убила моего отца, значит, полгода у меня на вступление в наследство.

Я даже не знаю, достанется ли мне наследство, но говорю уверенно, так, чтобы отбить у Роберта любые мысли в сторону брака.

– А мой муж точно со мной просто так не разведется, как узнает о наследстве, так будет тянуть с разводом.

Не, Пашка точно не возьмет от меня ни копейки, ну этим знать об этом не обязательно.

Лицо у Роберта становится красным, даже на шее выступают некрасивые красные пятна, он сжимает и разжимает кулаки. Давно бы уже ударил меня, но тут свидетель.

– Федька, - кричит он кому-то в сторону коридора.

– Роберт Хайдаровичем, я не могу вас сочетать браком, вы меня понимаете, - бормочет растерянная госслужащая.

– Федька,- еще громче орет Роберт.

На его крик из бокового коридора показывается здоровая толстая харя, жующего парня.

– Чо?

– Этих двоих в подпол, готовь машину, - командует Роберт.