Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

Под прощальные крики мы покинула лагерь домэр и вышли на дорогу.

Ласточка и в самом деле послушно шла за мной, а вот буланая время от времени фыркала и дёргала поводья, но Джастер держал крепко.

— Мы их продадим?

— Почему? — удивился он.

— Ты же говорил, что не конюх.

— Не конюх, — Шут хмуро покосился на меня. — Но, во-первых, мы с тобой сейчас по дорогам пойдём, во-вторых, время дорого. Так что верхом сейчас сподручнее. По лесам гулять некогда.

— А в-третьих? — Я чувствовала недоговорённость.

— А в-третьих, от такого подарка не отказываются, ведьма. — Джастер нашёл прореху в зарослях клёна и свернул с дороги в сторону нашего лагеря. — У домэров самые лучшие кони. Они умные, быстрые и выносливые. То, что нам сейчас нужно.

— По-моему, это обычные лошади.

— Угу, — хмыкнул он в ответ. — Вот когда эта обычная лошадь твою голову из беды спасёт, тогда я посмотрю, что ты скажешь.

Опять он мне настроение испортил… Рассердившись, я решила, что не буду отвечать, но Шута это устраивало.

В полном молчании он собрал шатёр и приторачивал его на свою лошадь. Буланая иногда переступала копытами и стригла ушами, а вот Ласточка стояла спокойно.

— И как её зовут?

— Огонёк.

— Огонёк? — Я заглянула под коричневое брюхо и снова посмотрела на Джастера. — Но это же лошадь!

— И что? — Он хмуро покосился через плечо, вешая лютню на спину. — Я — Шут, она — Огонёк. Характер такой. Что тебе не нравится?

— А почему не Искра?

— Потому что горит долго.

В ответ я только закрыла лицо ладонью и молча покачала головой: возразить было нечего.

Характер такой…

Вспыхивает и горит долго.

У обоих. И Живой меч им в компанию.

— Куда мы теперь? — Я спросила, когда мы вышли на дорогу и сели верхом на лошадей. — В Салаксхем?

Джастер оглянулся на меня и фыркнул.

— Ты что, предупреждения не слышала? Или тебе жить надоело? Так способов самоубиться много, даже ехать в такую даль не нужно. Встань посреди толпы, посверкай золотом, и всё. Долго не протянешь.

— Я серьёзно!

— Я тоже, — он снова смотрел на дорогу. — Или я так на дурака похож?

У меня с души целая гора свалилась. Слава богам, он туда не собирается!.. Я даже заулыбалась, но Джастер этого не заметил.

— Кое-что важное мы узнали, но этого слишком мало. К тому же, у нас еда закончилась. Ещё я хочу поесть по-человечьи и выспаться в кровати. Так что мы едем в Костиноград. Но, если ты против, могу оставить тебя здесь. Не уверен, правда, что по этой дороге возвращаться буду…

— Джастер!

— Чем ты опять недовольна, Янига? — он хмуро покосился через плечо. — Что тебе опять не так?

«Характер у тебя огонь: и обогреть, и обжечь может»…

Я сердито прикусила язык. Ну что я опять делаю, в самом деле? Хочу его доверие вернуть, а сама опять ругаюсь…

— Прости, — я хмуро смотрела на лошадиную гриву. — Я не хотела тебя обидеть.

— Ты ничего не знаешь об этой ведьме, я правильно понял? — Шут даже бровью не повёл на мои извинения.

— Угу, — подтвердила я. — Впервые её имя слышу.

— Скверно. — Он потёр лицо ладонью. — Очень скверно. Отсюда далеко до вашего надела?

Я пожала плечами, потому что до сих пор не понимала, где мы находимся. Названия деревень и самого города мне ни о чём не говорили. И только сейчас сообразила, что Джастер смотрит на дорогу, а не на меня.

— Не знаю. Я вообще не понимаю, где мы. Я только Холиссин надел знаю и про соседние немного.

— Тогда вот посмотри и скажи, — воин сунул руку в торбу и протянул мне свёрнутый в несколько раз пергамент, перехватывая повод Ласточки.

Я отпустила поводья, полностью доверяясь Шуту, и развернула неожиданно большой лист.

— Что это? — я с изумлением рассматривала удивительный рисунок. Здесь были горы, леса, многочисленные точки и кружочки, соединённые извилистыми линиями и подписанные аккуратными мелкими буквами. Приглядевшись, я разобрала знакомые названия и поняла, что тонкие линии — это дороги, а широкие и похожие на ледяные трещины — реки.

— Карта, — спокойно ответил воин. — Очень удобная штука для путешествий. Торговцы ими часто пользуются.

— И много у тебя таких? — я не уставала удивляться новым для меня вещам.

— Достаточно. Так сколько до вашего надела отсюда?

Я снова погрузилась в разглядывание значков и букв.

Пеггивилль на карте обозначен не был, как и Выселки, и другие деревни, о которых я успела услышать за последнюю пару дней. Видимо, торговцам такие мелкие поселения были не интересны, и на карте рисовали только города и большие дороги.

К счастью, маковое зернышко Костинограда нашлось почти на юге, не так далеко от прерывистой черты, ниже которой было написано «Сурайя».

Теперь понятно, почему домэры в Эрикию попали. Тут же до границы рукой подать. Небольшой крюк для народа, который всю жизнь в странствиях проводит.

А вот Салаксхем куда ближе к столице Сердце Розы и показался мне настоящей червоточиной на лепестке южной провинции.

— Мы вот здесь, а надел Холиссы — здесь, — я показывала карту Джастеру, обводя пальцем знакомые названия. — А эта ведьма…

— Вижу, — хмуро буркнул он, забирая у меня пергамент. — Значит, отсюда до твоего бывшего дома примерно недели три-четыре… Схарашшш…

— Это сильно плохо? — встревожено я смотрела, как он убирает карту.

— Время дорого, ведьма. — Он хмуро покосился на меня. — Очень дорого. Мы знаем, где засела твоя карга, но это не значит, что и он там…

— А кто — он?

От того, как произносил Шут это слово, у меня по спине мурашки бежали. Да и чужой взгляд, ледяной и безжалостный, легко перекрывший ярость кхвана, я помнила хорошо.

— Потом, Янига, не сейчас. — Джастер недовольно дёрнул уголком рта, явно не желая разговаривать на эту тему. — Сейчас запомни главное. Если однажды я уйду и не вернусь к названному сроку… Не ищи меня. Ни за что. А ещё лучше — беги и прячься. И никогда, никогда не снимай оберег. Особенно, если я вдруг вернусь и буду просить его снять.