Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

Даже короткая борода не делала его серьёзней.

Никогда не подумаешь, что он владеет какой-то волшебной силой.

Оглядевшись, я выбрала место на солнышке, села, достала мешочек с бисером и высыпала содержимое на подол. Ни разу не смотрела, как он мне его дал.

Бусины были разные. Большие и не очень, из стекла — три голубые, синяя, четыре красные, три прозрачных, как слеза. Из недорогих камней — полосатые и в крапинку, коричневые, жёлтые, бордовые и рыжие, словно ворох осенних листьев. Бисер покрупнее и помельче, разноцветный и яркий, наоборот, напоминал букет полевых цветов.

— Что ищешь, Янига? — Джастер подошёл ко мне. Хоть он до сих пор выглядел уставшим, в светлых глазах горели весёлые искры.

— Вот, — я протянула ему зелёную бусину. Неровности внутри переливались радугой. — Мне за работу дали.

— Ух ты! «Зелёная радуга», — Джастер с удовольствием рассматривал её на свет. — Повезло тебе, Янига. Такие бусины даже в Сурайе редкость. Их в Тоберии делают, это далеко отсюда, по ту сторону гор. И стоят они по вашим деньгам почти «розу» за бусину.

— Я её хотела на браслет надеть, — призналась я, тихо радуясь, что ему понравилась бусина. — Она мне очень нравится…

— Так надень, — он протянул редкость мне. — Кто тебе мешает?

— Но ведь… — я растеряно смотрела на него. — Ты же говорил…

— Что ты сама поймёшь, когда и какую бусину добавить, — он спокойно пошёл к сараю. — Ты же ведьма. Дурой не будь.

Я молча смотрела ему в спину. Вот как так? И радостно и горько сразу…

Как же я сразу не догадалась…

Дурой не будь…

Ох, Джастер…

«Зелёная радуга» — символ нашего примирения, — теперь нравилась мне ещё больше. Я очень хотела надеть её на браслет, но ведь это сделает нити короче…

И то, что случилось с Чернецами — точно не такого цвета.

— Что задумалась, ведьма? — Джастер вынес свою торбу и положил у стены сарая, на солнышке.

— Это ведь не та бусина, из-за которой мы здесь?

Он подошёл ко мне и опустился рядом.

— Не та. И её пока не ищи. Пусть эта побудет. — Шут развязал браслет и нанизал «зелёную радугу».

— Джастер… — я не сдержала вздоха, глядя, как он снова завязывает нити на моей руке. — Но ведь он… он становится…

— Судьба — это судьба, Янига, — воин легко сжал моё запястье. — Её можно как укоротить, так и растянуть.

— Растянуть? Как?!

— От многого зависит, ведьма, — он без улыбки вытирал мне навернувшиеся слёзы. — Не думай об этом. У нас других забот хватает. Пошли, поедим, готово всё.

Я собирала бусины и бисер обратно в мешочек. «Зелёная радуга» на запястье грела мне душу.

И она была чуть крупнее чёрной.

Тёмную пока не искать…

Ох… И радостно, и… тревожно.

Завтракали мы молча. Похлёбки в чугунке хватило бы на несколько человек, но мы всё съели вдвоём. Я не думала, что настолько голодная, пока не опустошила две миски и налила половинку добавки. Джастер доел остальное. В его котелке настаивалась ромашка.

— Ну вот, жить можно, — воин довольно улыбался. — Теперь собираться будем потихоньку. И давай-ка его с собой возьмём. Хороший попался, нравится он мне.

С этими словами он взял чугунок с нашими мисками и отправился их мыть.

— А что нам собирать? — я вышла следом за ним.

— Да так, по мелочи всякое, — Шут споласкивал посуду из ведра. — Головы помыть, сделать кое-что…

— Что именно? — я заинтересованно смотрела на него.

— Попоны с пологом на солнышке посушить. Плащ твой тоже пусть проветрится. — Он с усмешкой сунул мне в руки чистые чашки. — И посуду тоже поставь куда, пусть обсохнет.

— А ты?

— А я воды принесу. Или ты в ополосках голову мыть хочешь?

Я успела не только расстелить плащ, попоны и полог на просушку, но даже распустила косу и расчесала волосы, когда Шут вернулся.

В своей миске Джастер развёл золу водой и помог мне намазать этой смесью голову, а затем намазался сам. Чистую воду он зачерпывал миской из ведра и поливал аккуратно, помогая мне промыть кудри. Затем принёс котелок с ромашковым настоем и сполоснул мне волосы. Со своей шевелюрой он разобрался сам, пока я выжимала из волос воду.

— Ну вот, совсем другое дело, — Шут вылил остатки отвара себе на голову. — Не баня, конечно, но в нашем положении и так хорошо.

— И зачем это? — Я повернулась спиной к солнцу, чтобы волосы сохли быстрее.

— Чтобы чистыми быть, — ухмыльнулся он. — И вообще, рыжей ты мне больше нравишься. К твоему характеру и веснушкам больше подходит.

Пока я смущённо разглядывала свои посветлевшие пряди, пытаясь понять, насколько волосы обрели родной цвет, Джастер уселся возле стены сарая и взял торбу. Его шевелюра после мытья стала намного светлее, и в сочетании с тёмной бородой выглядело это очень ярко и необычно.

Неужели, он собирается в таком виде дальше идти?

— Эх, не для того брал, ну да ладно, — Джастер спокойно выудил из недр торбы огромную бутыль с прозрачной жидкостью, которую купил в Кронтуше у аптекаря.

— Что это?

— В аптекарских свитках эту штуку называют «огненная вода», — Шут ножом аккуратно достал пробку, потянул носом и снова закупорил бутыль, но до меня донёсся резкий и сильный запах. — Это очень-очень чистое и крепкое вино. Можно сказать — сущность вина. Отличная вещь. Хотя штука редкая и очень дорогая, потому что сделать её сложно.

— А почему она огненная?

— Потому что горит. — без улыбки ответил он. — У тебя пустой склянки нет случаем?

— Нет. Я же не продавала ничего. А остальные все под зельями.

Вода, которая горит… Раньше я бы решила что он шутит. Но сейчас….

Сейчас я верила каждому его слову.

— Ладно, придётся такие взять… — Джастер поставил бутыль в сторону и достал из своей торбы один из ящиков с фиалами.

При виде сверкающей на солнце красоты, я восхищенно вздохнула. Всё же работа мастера Извара была великолепна.

— Янига, иди сюда, помогай. Хоть по таким разлить.

Он достал из ящика фиал, открыл, и протянул мне.

— Держи крепко и не тряси. — Джастер сунул один конец сорванной соломинки в горлышко, а другой — в бутылку и начал медленно наливать жидкость в крохотный сосуд. По соломинке текло ровно и почти не капало.

— Ну вот, — он взял соломинку в губы. — Закрывай этот и бери следующий.

Когда остался только один незаполненный фиал, Джастер закупорил бутыль.

— Хватит пока.