Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
Вот значит как… И в самом деле, сам всё делает.
Я подняла плащ, и сердито встряхнула. Подумаешь, сама так сказала… Мог бы и позвать помочь…
Свернув плащ, я собрала полог и попоны и направилась к сараю.
Джастер как раз закончил наполнять фиал и тщательно закупорил бутыль.
— Протрезвел и моя помощь тебе больше не нужна? — обиду в голосе скрыть не получилось.
Да и вещи я почти бросила сердито, а не положила аккуратно.
— Нет, ведьма, — Шут оглянулся, сорвал несколько мелких голубых цветочков «мышиного уха», бросил в пузырёк и поболтал.
— Спрячь у себя, на всякий случай.
— Почему? — Я разглядывала фиал. На моей ладони словно лежала нежная розовая драгоценность.
— Крепко держишь? — уточнил он, тщательно отмывая ступку и пестик. — И держи. Это яд.
— Что? — я в ужасе уставилась на него. — Зачем?!
— Мало ли, — он спокойно осматривал пестик и ступку на предмет чистоты. — Вдруг пригодится. Можешь в питьё накапать, можешь в еду. С пары капель человек просто крепко уснёт, а если больше — то не проснётся. В любом случае, сны у него будут не самые приятные.
— Ты чего туда насыпал? — мне хотелось бросить склянку, но я не решалась. И фиал жалко и Джастер рассердится не на шутку.
— Семена снежноягодника. Помнишь такие? — он с усмешкой убирал бутыль и мешочек с семенами в торбу. — Хорошая вещь. Главное — действует быстро. До семи сосчитать не успеешь.
— А цветы зачем?
— Для красоты, — ошарашил он меня ответом. — Ты же женщина. Ладно, не смотри на меня так, я пошутил. Чтобы с остальными не спутать.
— Очень надеюсь, что мне это не пригодится, — я осторожно отнесла фиал и убрала его в магическую часть сумки.
— Я тоже, — Джастер без улыбки посмотрел на меня. — Но лучше пусть он будет. На всякий случай.
Поймав себя на том, что судорожно сжимаю под платьем коготь кхвана, я снова посмотрела на безмятежного Шута, который достал из своей торбы свёрток с чёрным платьем.
— Не соскучились по работе, госпожа? — он с усмешкой бросил свёрток мне.
Следом из его торбы появился Живой меч и мой в ножнах.
Шут с нежностью провёл по своему оружию ладонью.
— А я вот соскучился.
— Мы больше не прячемся? — я поймала себя на том, что не очень хочу одеваться в чёрное и носить меч на поясе.
— Нет, — воин когда-то успел взять моё зеркало, и теперь брил ножом бороду. — А тебе понравилось?
Я только вздохнула. Понравилось…
Мне не нравилось, что меня принимали за простую травницу, но яркие платья нравились больше традиционного чёрного. А ещё нравилось как он мне волосы расчёсывал и косу заплетал…
— Ты уверен, что это безопасно? — Я не спешила разворачивать платье ведьмы.
Шут отвлёкся и посмотрел на меня.
— Как тебе сказать… За тобой охотиться самая сильная ведьма этого королевства. За мной — лучший убийца этого мира. Оба сейчас при власти и деньгах. Что в нашем положении может быть безопасным?
Он спокойно вытер нож и снова продолжил бриться, пока я пыталась прийти в себя от услышанного.
— И… что мы теперь будем делать?
— Играть, разумеется. — Весело и страшно
ухмыльнулся Шут, умываясь из ведра. — Не только эта карга знает что такое «ловить на живца».Два меча, два «жала», лежали в траве в подтверждение серьёзности его слов.
23. Вран
В яркой рубахе светловолосый и безбородый Шут, вопреки всей серьёзности нашего положения, выглядел юным и очаровательным менестрелем. Счастливая и радостная улыбка, с которой он взял в руки Живой меч, и вовсе делала Джастера беззаботным мальчишкой.
Мальчишкой, который оружие знает только по рыцарским песням, а любовь и горе — по балладам.
А волшебство… Разное, удивительное, неизвестное ведьмам тёмное волшебство, да к тому же служителей Смерти, о которых в Эрикии и не слыхал никто…
Конечно, нет.
Ничего опасного. Совсем ничего.
Просто красивый и молодой трубадур, который наслушался баллад и сказок, и покинул дом в поисках приключений.
Да я сама так думала иногда, не смотря на его задиристый нрав и умение сражаться.
Ум и силу Джастера выдавал только проницательный взгляд, но все вокруг видели юного музыканта или нахального наёмника. Но если к наёмнику люди относились серьёзней из-за грозного вида и оружия, то вот такой «юный менестрель» наверняка будет вызывать только снисходительные улыбки зрелых мужчин да призывные взгляды женщин и девиц.
Даже я не сразу поверила, какая сила и глубина скрываются за его привлекательной, а сейчас ещё и безобидной внешностью.
Шут отодвинул в сторону сложенные попоны и полог, и с мечом в руках кувыркнулся по траве, плавно и текуче оказавшись затем на ногах. Голубое лезвие Живого меча осколком неба сверкало в его руке, а он словно танцевал в окружении этого сияния.
Танцевал, как волновались на ветру травы, как шумели кроны деревьев, как шелестели листья. Так бежал ручей, так текла река, так сиял солнечный луч, взрезая набегавшие облака.
Джастер был частью мира. И мир был частью его.
Как же я раньше этого не видела?
«Ты просто смотришь, как все».
«Я — не все».
Только сейчас я вдруг поняла насколько же он на самом деле… другой.
Во всём — другой.
И рядом с ним всё становится… иным.
Всё вокруг — живое. Даже если выглядит… иначе.
«Я спросил лес, и он мне ответил»…
Мир — живой.
Вот почему Джастер даже от комаров всего лишь отмахивается, деревья в лесу обихаживает и с любым зверьём по-доброму разговаривает. Даже с нежитью и нечистью по-человечески договаривается.
Для него это не куклы, не игрушки, не чудища и кровопийцы, а живое…
Такое же живое, как он сам.
И мир отвечает ему благодарностью. Вот тебе и тайные тропы, вот тебе и ягоды с грибами, вот тебе и проводник на болоте, вот тебе и снежноягодник…
Опытный воин забытого племени, переживший, умеющий и знающий столько всего, что рядом с ним я до сих пор чувствую себя глупой девчонкой, ничего не видавшей кроме своей деревни.
Удивительный. Мудрый. Волшебный.
Но предпочитает жить как простой человек.