Сказка Шварцвальда

Служанка, испуганно крестясь, забилась в угол, наблюдая за приготовлениями. Через считанные мгновения ее слух потряс страшный вой роженицы, нечеловеческий, звериный. Бедная женщина скрутилась в узел от сотрясающих ее потуг, от нечеловеческой боли, раздвигающей ее намертво застывшие тазовые кости. Она завыла по волчьи от безысходности, от предчувствия смерти. Ребенок просился жить, а плоть матери его не пускала. Повитуха метнулась к роженице и, положив одну руку ей на голову, вторую на живот, забормотала странную молитву более похожую на заклинание. Зажавшаяся в угол служанка не могла разобрать ни слова. Но через мгновение страждущая успокоилась, и ее живот перестал пульсировать, принося адскую боль.

— Так, как там тебя? — обратилась Регина к бледной как полотно девушке

— С-с- София — еле вымолвила служанка, заикаясь от страха.

— София, срочно наливай воду, положи ближе ко мне ветошь, и… иди отсюда… иди от греха. Не должно тебе все это видеть. Иначе или твой ребенок не найдет к тебе дороги!

Девушка испуганно вскрикнула, поставив как можно быстрее перед кроватью чан с теплой водой и бросив чистое белье на край ложа, поспешила к двери. Но, помедлив на мгновение, она поддалась искушающему ее любопытству и обернулась.

Регина, не видя служанку, развернула принесенный красный сверток и достала оттуда острый и длинный нож

— О Господи! — выдохнула испуганная девушка

Регина быстро обернулась и сказала

— Иди, ступай с Богом! Не надо тебе на это смотреть. И молись…, - а потом тихо добавила…

— своему Богу.

На этот раз испуганная прислужка не теряя ни минуты покинула покои умирающей хозяйки.

Услышав, что дверь затворилась, Регина встала со смертного ложа и плотно задвинула засов, потом подожгла принесенный пучок сухоцветов и вдыхая сладкий дым, отошла на середину комнаты. Широко вытянув руки, она начала кружиться, сначала медленно, потом убыстряя темп.

— Земная Богиня….всесильная Фрейя…. Помоги бедной душе, дай ей силы разрешиться от бремени. О, великий Гернуннос, рогатый Господин, приди ко мне, вложи свою силу в руки мои, помоги освободить несчастную от бремени. Ветры восточные, ветры западные, южные и северные, освободите Иоланту от боли на время, помогите выйти ребенку. Дайте дорогу новой жизни. Духи лесные, земные, духи горные и водные сплотитесь за моей спиной, дайте мне силу содействовать предрешенному, помогите сохранить хотя бы одну жизнь, если две отныне не суждено…

Воздух в комнате сгустился от травяного аромата, масляные светильники начали потрескивать и чадить. На губах Регины заиграла улыбка. Ее помощники откликнулись и пришли на зов.

Не теряя более не минуты, она достала приготовленную склянку, вытащив зубами пробку, влила несколько капель красного, словно кровь эликсира в приоткрытый рот полумертвой роженицы.

Иоланта на мгновение открыла глаза, почувствовав, как волшебное снадобье проникло в нее, уменьшая боль, путая сознание. Она уже не видела, как Регина, решительно подняв ее мокрое от пота и утробных вод платье, обхватила обеими руками огромный пульсирующий живот и приложила к нему ухо, как бы прислушиваясь, потому что погрузилась в сладкий опиумный сон.

Повитуха, приложив щеку к животу роженицы, гладила ее чрево и шептала

— Не бойся, малышка, сейчас ты увидишь другой мир властью Великой Богини, ты придешь ко мне, моя красавица, моя девочка

Потом Регина, нежно поцеловала натянутую кожу и быстро полоснула по ней остро наточенным ножом.

Вильгельм, сидящий в соседней комнате на корточках, обхватив голову, чтобы не слышать душераздирающие крики жены, удивлялся внезапно воцарившейся тишине. Через мгновение ее словно клинок рассек резкий, истошный писк исстрадавшегося по белому свету младенца. Вильгельм вскочил на ноги и бросился в спальню жены, забыв, что дверь крепко закрыта на засов.

— София! Иди ко мне! — послышался спокойный голос повитухи из-за двери. Девушка нерешительно двинулась к двери, боясь поднять глаза на стоявшего рядом хозяина. Она знала, что ему предстоит увидеть через несколько мгновений и боялась выдать взглядом собственный страх.

Стоило ей войти, как ждавшая за дверью Регина, сразу же плотно прикрыла дверь, не давая отцу заглянуть в покои.

— О Боже, О Дева Мария и святые угодники… — только и вымолвила посеревшая от ужаса служанка, взглянув на красные насквозь промокшие простыни. Она никогда еще не видела столько крови. Хозяйка, бледная как смерть, откинувшись на подушки в алой постели напоминала хрупкую сердцевину замысловатого цветка, покрытого страшной росой, непрерывно сочившейся на пол…

Регина, решительно встряхнула ее

— Так, девушка, бояться будешь потом, а сейчас слушай и помогай мне изо всех сил.

— Первым делом- обмой младенца, пуповину я уже отрезала, смой пленки и кровь, проверь рот, чтобы там не осталось слизи. Искупай девочку, видишь, какая красавица у нас получилась, и заверни ее в теплое одеяло. Все. Делай. А я пока займусь мамой.

Стараясь не обращать внимания на кровь и сдерживая подступающую рвоту, София осторожно взяла кричавшего младенца и на вытянутых руках поднесла его к чану с теплой водой. Она первый раз в жизни держала родившегося маленького человечка, он походил на гнома из ее детских сказок, только голого, покрытого бордовыми пятнами крови и запекшейся слизью. Но отвращения крошечное существо у нее не вызывало, лишь восторженное удивление и благоговение перед Создателем.

Сделав все, что ей приказала повитуха, она повернулась к кровати, где та колдовала над еще живой роженицей.

Иоланта, прикрытая теплым покрывалом, дрожала, словно осиновый лист на ветру от потери сил и крови, которая не переставала идти, быстро унося из нее жизнь. Регина сидела на краю кровати, держа одну руку под покрывалом на уровне ее живота, другой гладила несчастную по лицу.

— Вот и все, милая, вот и все. Девочку ты родила, здоровую, сильную, красивую. Теперь отдыхай, не переживай, все будет хорошо, сестра

Иоланта, мертвенно бледная, медленно подняла огромные воспаленные глаза, ища ребенка. Регина сделала незаметный знак Софии, служанка осторожно положила притихшего младенца на грудь умирающей.

— Спасибо тебе, как имя твое, женщина — спросила она, еле ворочая языком.

— Регина меня зовут. Только ты не говори много. Сил осталось у тебя, милая, на несколько мгновений. Сейчас мужа твоего позову. Простись с ним.

Повитуха быстро подошла к двери и приподняла засов. Вильгельм ворвался в комнату и, поняв все, с горестным стоном бросился на колени пред кроватью Иоланты, схватив ее за руку.

— Любовь моя! Милая моя, не покидай нас. Иоланта, радость моя…

Горячие слезы текли по его щекам. Вильгельм иступлено прижал руку умирающей жены к губам и начал молиться, ни разу не взглянув на младенца…

В этот момент девочка, испугавшись, вновь начала жалобно попискивать. Регина взяла ее на руки и нежно зашептав малышке на ушко, отвернулась к окну.

Иоланта высвободилась из судорожных объятий мужа, погладила Вильгельма по щеке, ее рука бессильно повисла.

— Любовь моя, Вильгельм, видимо Богу угодно, чтобы я перешла в его удел. Не плачь, мне уже не больно, мне легко и спокойно, видишь, я не одна ухожу, ангелы небесные сошли за мной. Вот они, стоят у кровати и ждут. Ты видишь?