Сказка старого эльфийского замка

Да, он понимал и Владиуса, пекущегося об устойчивости трона и даже отчасти других своих родных, чья кровь, постепенно разбавляясь, отдаляла их потомков от королевского дома, а с помощью такой вот «невесты» опять возвращала в лоно Семьи.

Хорошо хоть Кайрина никаких девок из дома Морельских не натянула сюда. Да, в общем-то, она единственная из всех родных более-менее приняла его Лиссу. Хотя Рой прекрасно понимал, что это было сделано не столько из искренней симпатии к его любимой, сколько потому, что ту принял король. Ну, и еще, быть может, отчасти из природной сестрицыной лени, потому как давно знал, что та в принципе не любит вмешивать туда, где от нее потребуется хоть какое-то терпение. А чтоб пропихивать брату дальнюю родственницу, это надо, хоть какое-то упорство применить. Для нее проще принять все как есть, а уж там посмотреть, что ей будет удобней — толи общаться с новой сестрой, толи отдалиться от той.

Рой, в привычном к этому дню раздражении, окинул залу взглядом. Девы уже растеклись по нему — кто с престарелой родственницей рядом, возле других просто немолодая служанка держится позади. Все достойно и мило… а вот его охватывает злость. Когда было предложено, чтобы к его Лиссе приехала дина Клена, то Владиусом было сказано, что места в замке для той уже нет. А Лилейка слишком молодая и яркая, чтоб воспринималась, как положенное сопровождение незамужней девицы. Так что опять получился непорядок — все девы прибыли в приличной компании, а возле его невесты взрослый мужик! И ведь не уберешь его с глаз — он типа единственный родственник и без него положение Лиссы в глазах «достойного» общества выглядело бы еще хуже!

Рой скрипнул зубами, в очередной раз подумав, что зря пошел у Кая на поводу и с ходу не объявил родственникам, что они с Лиссой женаты. Ну, по вопили бы денек и заткнулись потом, все же клятвы в храме перед Лицом Отца это уже серьезно и, что важно, неотвратимо, а потому отправили бы своих девок по домам. Или хотя бы в столицу, дожидаться там, при дворе, начала грядущего Праздника, да и начинать поиски другого жениха.

Но — нет, приходится терпеть внимание девиц и выслушивать наставления родственников. Сейчас вот подтянуться и потечет все по заданному кругу — станут подтаскивать поближе своих протеже, при этом отвлекая Лиссу ненужным ей разговором, потом танцевать еще с каждой заставят, а под конец, как пить дать, попытаются кого-то из них навязать, чтоб проводил деву до комнаты. Хорошо хоть у его жены ума хватает не обижаться ни на самих родных, ни на дур, что те привезли.

Золоченый хронометр пробил о том, что да часа да полуночи, так что сейчас очередное действо и начнется. Да и в зале давно уж все готово: столы со сладостями и зимними фруктами накрыты, струнное трио тихонько тренькает в углу и двери настежь открыты — заходите, гости дорогие, мы вам, конечно, не рады… но вы, к сожаленью, и не спрашивали нас!

Хорошо хоть Кайя уехала, а то от ее капризов даже король устал. Мэрид, кажется, все же остался… или все же — нет? Лучше бы и он за женой отправился, а то продыху от него не будет — еще та липучка, похуже навязанных «невест»!

Впрочем, первым объявился Владиус с Сентиусом под ручку и сразу, кто б сомневался, направился в сторону своей протеже. Неужели прямо сейчас все начнется?! Он не готов! А вот Лиссы еще нет…

Следующим в залу вкатили Кая, этот хоть и сожалеет о том, что молодой паре портят нервы, но упорно стоит на своем. Дескать, покушение так и не раскрыли, а потому все должны считать, что все в жизни Наследника остается по-старому и можно пробовать на него повлиять.

А вот в двери вошла и чета Монтэсэлтийских. Герцог, как всегда, издалека выглядел намного моложе, чем ему бы было положено — прямая спина, гордо вздернутый подбородок и чуть насмешливое выражение лица, на котором на таком расстоянии не было заметно морщин, но вот блеск глаз, довольного жизнью человека, был виден и с противоположной стороны залы. Он вышагивал, четко выбрасывая ногу, как человек хорошо тренированный и совершенно не чувствующий слабости возраста. Невысокая пухленькая блондинка герцогиня семенила рядом и в своей обычной манере смотрела себе под ноги, периодически кидая взгляд вверх и вбок — на супруга. Жена двоюродного деда была, похоже, опять в тягости и, продвигаясь вперед по зале, держалась двумя руками за его локоть. Отчего создавалось впечатление, что она прикрывается мужем.

Вид этой пары, с ее странной манерой держаться, вызвал в Рое двоякие чувства. С одной стороны сам Викториан будил в нем недоумение и чисто мужское уважение — это ж как надо себя держать, в его-то годы, чтоб молоденькая супруга, которой едва перевалило за двадцать, души в тебе не чаяла и ни разу не была замечена в интересе к другому мужчине. Да что там в интересе! Порой казалось, что она вообще никого кроме мужа не замечает!

Но вот с другой стороны, эта неловкость и явная боязливость в поведении молодой женщины наводила на мысль, что она в королевской семье чувствует себя, как во вражеском лагере. С чего бы это? Насколько знал Ройджен, ей никогда и слова дурного никто из родственников не сказал. Да, над дедом подшучивали на ее счет и на счет позднего наследничка, но опять же, не со зла, а, скорее, по-родственному. И уж точно не при ней, а в чисто мужской компании. А тогда тем более закрадывается мысль — что же она такого знает, что остерегается чего-то в самом охраняемом в королевстве замке?

Уже ставшая привычной подозрительность проснулась в Рое при виде этой пары, и он неприятно напрягся, вынужденно излучая симпатию к ней — кивнул деду, здороваясь, и приложился к руке его жены. Та вспыхнула будто девица на выданье и спрятала глаза, что Роя совсем не умилило, а послужило очередным поводом для раздражения. А дед, как и ни видя его состояния, принялся хохмить в своей привычной манере:

— Что ж ты стоишь тут один, как весеннее дерево после праздника на опустевшей поляне?! Вон девушек сколько сидит и каждая ждет! Был бы я помоложе… — он оборвал себя на полуслове, увидев как жена еще ниже опустила голову, — и не женат, — скорее ей, чем принцу, добавил он, — то успел бы уже к этому часу не только сплясать с каждой, но и еще в темном углу подарить по поцелую!

— А я жду невесту, вот с ней и спляшу, и поцелуюсь, — сквозь зубы ответил Рой на эту подначку, — хорошего вечера, госпожа, — и, коротко поклонившись, оставил пару.

Но Лисса пока так и не спустилась в зал…

Ага, а вот упомянутый бывший опекун нарисовался. Принц направился к нему:

— Где моя жена? Почему ее до сих пор здесь нет? — спросил он Ворона, почти пригнувшись к его уху. Впрочем, зубы разжать так и не получалось, а потому сказанное прозвучало и без того тихо, но вот бывший опекун шептать в ответ не стал:

— Может, наконец-то, моя девочка обиделась? Я бы вот давно на ее месте так и поступил! Что все те девушки до сих пор делают здесь? Вы с королем не слишком-то в тайны заигрались?! — зло воскликнул он.

— А ты не слишком-то много на себя берешь, Воробей, так говорить с принцем, да еще и о короле?! — рыкнул над их головами голос.

«— О, теперь и этот влез! Они как камни в огниве, как сойдутся вместе, так искры летят, только фитиль подставляй!» — к раздражению добавилась еще и досада, потому, так и не расцепляя зубов, Рой бросил через плечо:

— Тай, иди куда шел, а тут я сам управлюсь, — немного пыхтенья за спиной и, о, слава Отцу, неспешные тяжелые удаляющиеся шаги. Можно дальше продолжить: — Корр, будь человеком, не злись! Найди Лиссу, а то я уже волнуюсь, на нее это не похоже — вот так неучтиво в зал не придти.

— Ладно, схожу, — буркнул Ворон, — но только потому, что и сам ее уже хватился… — и не глядя на него, удалился.

А тут и семейство Вэйнтериджских пожаловало. Эти расточали благожелательность… направо и налево: Мариэлла сияла улыбкой, а Ричард благосклонно кивал всем, кто попадался ему на пути. И оборотням охранникам, и придворным магам, и даже королевскому писарю, который, как все знали, происходил лишь из младшей ветви графского рода. С чего бы вдруг? Девицу их он не выделял из других «невест», а Кай в последнее время и их самих, как впрочем, и всех остальных, не приближал к себе. Подозрительность Роя всколыхнулась с новой силой.

Что еще эта семейка задумала? И она ли причастна к покушению на него?

Сомнения поддержала и вплывшая в зал вдовая королева. При том, что спину она держала так же прямо, как и обычно, и головой в отличие от сына не вертела, но вот на лице Абелины цвела сладкая улыбка.

«— Как мед вперемешку с горчицей — и сладко, и язык печет!» — подумалось Рою и захотелось плечами передернуть от неприятного впечатления.

Он кинул взгляд на… кажется Ларею… в общем, протеже змеи. Та, как заледенела от вида свой благодетельницы.