Сказки балерин-прим
Шрифт:
ГОСПОЖА ПРИМА-БАЛЕРИНА
У одной вдовы подрастали дочь и падчерица: брюнетка и блондинка - хохотушки, веселушки.
Рынок надрывал животики, когда падчерица и дочка пели, танцевали, задирали юбки на головы - подражали Эдинбургским музыкантам в юбках.
Падчерица - прилежная прима-балерина, красавица - Солнце краснело от доброй зависти, когда падчерица в опере танцевала и пела, приманивала прелестями лещей и окуней.
Дочка вдовы - лицо у неё не человеческое, скрыто под золотой маской, а таланты в танце -
Дочку свою вдова очень любила, прощала ей лесные пожары, иногда била кнутом по ягодицам - воспитывала в девочке прилежание и терпение, готовила в Царицы Мира.
Падчерицу заставляла много тренироваться и плохо кормила, чтобы прима-балерина не разжирела на сладких пирогах и жареных гусях с яблоками - стыд в гусе: ноги раскинул на тарелке, а не пляшет.
Каждое утро должна была падчерица у колодца поднимать ногу выше головы и поднятой ногой приветствовать Солнце и спонсоров.
И столько тренировалась, что часто кровь выступала между ног - не река Стикс, но печать трудолюбия и понимания, что сердечная лихорадка погубит душу.
Однажды падчерица так усердно размахивала ногами на репетиции, что несколько капелек крови упали на колодезное ведро - совесть крестьянская в ведре.
Ведро от крови девственницы прима-балерины взвизгнуло, открыло железные очи - зомби ведро и - с глухим уханьем мертвого филина - упало в колодец.
Падчерица прима-балерина от страза завопила и побежала к мачехе рассказать о ведрах-маньяках: беда от маньяков в деревне: в лесу маньяки собирают грибы, на сенокосе маньяки траву жуют, на озере маньяки из воды выглядывают, шлепают губищами по листьям кувшинок, а теперь - ведро-маньяк.
– Ты ведро жертвенной кровью оживила, ты его и убей!
– мачеха испугалась - прима-балерина на пенсии, спряталась в гроб и хрипела из гроба тоскливо и в безысходности молочницы.
– Почему Правду ты в колодце не нашла, а чёрта в ведре приманила?
Отчего нам достается плохое, а хорошее - в золотой карете индийского факира - проплывает мимо?
Убей зомби-ведро и без победы не возвращайся, иначе насильник-ведро испортит всех прима-балерин в окрестности - быка не заводи.
Пошла прима-балерина к колодцу, подняла ногу выше головы, задумалась, да и упала в колодец - словно в будку суфлера.
От ледяной воды и страха за чистоту кожи (от ледяной воды прыщи вскочат красные, противные; для балерины, которая танцует обнаженная, а все балерины танцуют голые - прыщ - катастрофа хуже ядерной зимы) падчерица потеряла сознание, но честь девичью сохранила.
Очнулась, видит, что на сцене Большого Театра России лежит обнаженаня; со всех сторон прожектора авиационные светят, кинокамеры, зрители рукоплещут, а сцена букетами роз завалена, как сеном.
Красиво пошла прима-балерина по сцене, с прогибом в талии, ножки попеременно поднимала выше головы - била пяткой людскому мнению в глаз.
Подошла к краю сцены, а в зрительном зале Принцы волнуются, Королевские особы и богатые спонсоры кричат прелестнице балерине:
– Ах! Кудесница, Принцесса сцены!
Подними еще раз ножку выше головы - одари нас волшебной картиной; слепцы и глупцы нищеброды между ног прима-балерины ад видят, а мы - Вселенную с диковинными Мирами и сосущими Чёрными
дырами.Звезды и кометы у тебя между ног, прелестница прима-балерина!
Девушка кротко улыбнулась, подняла ногу выше головы (чуть стоном восторга из панталонов древних режиссеров не сдуло девушку за кулисы).
Спустилась прима-балерина в зрительный зал, пошла между рядов арабских нефтяных миллионеров.
– Ах! Волшебница сцены! Потряси маленькими грудками, они уже созрели!
– бородачи шейхи цокали языками, протягивали мешочки с золотом, но знали (и знание затуманивало нефтью глаза шейхов) - золотом расположение добродетельной целомудренной прима-балерины не купишь!
– Потряси, с тебя не убудет, а нам - польза, пройдут беды, ярость отойдет, превратится в Ностальгию, и желание мести умрет, растворится, а сейчас хочется убить землепашца: всё равно он воскреснет с удовольствием.
Ну, тряси же, тем, что выросло, красавица с очами-океанами!
Прима-балерина потрясла грудками - не жалко; шейхи и купцы осенним градом посыпались на пол.
И до тех пор падчерица трясла грудями, пока спонсоры все до одного не легли под её ноги - красиво до боли в сердце.
Насобирала девица золотых монет и пошла к выходу из театра, а выход - вход в ад.
Из каптерки выглянула старая прима-балерина - древняя, но ухоженная, хоть сейчас на балет в дом престарелых - орлица!
– Володя, дай мне мёда!
– старуха в прелесть впала, видела в девушке мужчину своей давней - когда бамбуки по колено - мечты.
– Убежать хочешь, но что толку в перемещении в пространстве - хоть в Рай Вселенной убежишь, от себя не уйдешь: в Чёрной дыре, или на других Планетах останутся у тебя житейские надобности - нужда, голод, желание выйти замуж за Принца; иные Миры не спасут от проклятий в своём теле.
В колодце живу, от поклонников в молодости спряталась, тренируюсь, достигла высочайших вершин балета, но не вылезу из колодца - привыкла, и кости размякли, превратились в резиновые дубинки османского стража закона.
Унизь меня презрением, получи удовольствие от моих корчей - я сдыхаю от тоски, когда вижу твоё ладное, не тронутое могильными червями, тело.
Помню свой дебют на сцене Большого Театра: я - голая, зрители голые, подруги по сцене - обнаженные, но все в туфлях на высоких каблуках - своё место знаем, не лаем.
Подошёл ко мне господин Президент: голосок тонкий, комариный, сам господин маленький, а из глаз рентгеновские лучи мне между грудей бьют:
"Станцуешь ты на сцене голая, балерина, а дальше что? Мрак без сознания?
Клистирные трубки покорителей Космоса?
Пустишь кровь невинной жертвенной овце, переключишься на чёрных сатанинских козлов - не заест ли тебя вина за бесчинства, потому что девушка прима-балерина должна Правду искать, а не вершить судьбы людей, горячая у тебя голова, прима-балерина"!
– похлопал меня по попе, перепутал попу с головой, но - человек Государственный - ему можно забывать сено и солому.
– Старая прима-балерина занесла над головой молодой красавицы серп.
Девушка испугалась, облила себя шампанским, верила, что не утонет в бокале шампанского, а вино отобьёт запах человеческого тела, и подслеповатая старая прима-балерина не найдет её по запаху, потеряет нюх.