Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

Добровольный оркестр хемулей грянул гимн Самодержцу, ну вы же его знаете, с припевом: "Теперь-то все вы удивились, ха-ха-ха!" Мюмла-мама растрогалась до слез.

Фредриксон надвинул фуражку на уши и поднялся на борт в сопровождении Королевской Вольной колонии (дождь из роз и японских жемчужин продолжаался), и ooт же к пароходу кинулись дети Мюмлы-мамы.

– Извините!
– вдруг закричал Шнырек и спрыгнул вниз со сходней.
– Я не решаюсь! Подняться в воздух? Меня снова укачает!

Он нырнул в толпу и исчез.

В то же мгновение машина вздрогнула и зарычала. Дверцы плотно захлопнулись, и "Морской оркестр" нерешительно заерзал на помосте. Затем он так сильно качнулся, что я упал навзничь.

Когда я робко глянул в окно, то увидел внизу верхушки деревьев парка Сюрпризов.

– Он летит! Летит!
– закричал Юксаре.

Я не нахожу слов, чтобы передать удивительное чувство, охватившее меня, когда мы воспарили над землей. Внезапно я ощутил себя легким и элегантным, как ласточка, все заботы покинули меня, я был быстр, как молния, и непобедим. Прежде всего мне доставляло несказанное удовольствие смотреть вниз на тех, кто остался на земле и с испугом или восхищением пялился на меня. Это был прекрасный, но, к сожалению, короткий миг.

"Морской оркестр", описав мягкую дугу и нацепив усы из белой морской пены, заскользил по воде у самого берега острова Самодержца.

– Фредриксон!
– закричал я.
– Давай еще полетаем!

Он поглядел на меня невидящим взглядом, глаза у него были очень голубые, и весь он светился каким-то тайным торжеством. "Морской оркестр" погружался прямо в море! Пароход наполнился зеленым прозрачным светом, а за окнами иллюминаторов поплыли, кружась, стаи пузырьков.

– Сейчас мы погибнем, - сказала малышка Мю.

Я прижал нос к стеклу. "Морской оркестр" зажег еще гирлянду лампочек на передней части судна. Они освещали темноту морской пучины слабым дрожащим светом.

Мне стало немного жутко. Вокруг ничего, кроме зеленого мрака. Мы плыли в вечной ночи и полной пустоте. Фредриксон выключил мотор, и "Морской оркестр" бесшумно заскользил вниз, опускаясь все ниже и ниже. Все молчали. Откровенно говоря, мы такого не ожидали.

Только у Фредриксона уши от радости стояли торчком. На нем была новенькая капитанская фуражка, украшенная двумя маленькими серебряными плавниками.

В этой невыносимой тишине я постепенно стал различать странный шепот - с каждой секундой он становился все отчетливее и громче. Казалось, тысячи испуганных голосов на все лады повторяли одни и те же слова: "Морская собака, морская собака, морская собака..."

Дорогие читатели, попробуйте произнести много раз "морская собака" - предостерегающе и очень медленно, - вам наверняка станет страшно!

Теперь мы уже смогли различить множество маленьких теней, выплывавших из темноты. Это оказались рыбы и морские змеи, и у каждой на голове был фонарик.

– Почему же они не зажигают фонарики?
– удивилась Мюмла-мама.

– Может, батарейки сели, - предположила Мюмла.
– Мама, а кто такая морская собака?

Рыбы подплывали к "Морскому оркестру", с большим любопытством осматривали его и явно что-то хотели нам сказать.

– Дело плохо, - сказал Юксаре.
– У меня скверное предчувствие! Я нюхом чую, что они почему-то боятся зажечь лампочки. Подумать только, не смеют зажигать лампочки, которые сами же несут на голове!

– Может, морская собака запретила, - прошептала Мюмла, сама не своя от любопытства.
– У меня была тетка по материнской линии, которая ужасно боялась зажигать свой примус, а когда наконец решилась, все взлетело на воздух вместе с ней!

– Сейчас мы сгорим, - сказала малышка Мю.

Рыбы подплывали все ближе. Они прямо прилипали к "Морскому оркестру" и таращились на наши лампочки.

– Они хотят сообщить нам что-то важное, - догадался я.

Тогда Фредриксон включил свой беспроволочный слуховой аппарат. Сначала послышалось шипенье, а потом раздался тысячеголосый жалобный вой:

– Морская собака! Она приближается, она все ближе и ближе... Погаси свет! Погаси скорее свет! Тебя съедят... Сколько ватт у тебя, бедняга кит?

– Да будет мрак, да будет мрак, - сказало одобрительно мое приведение.
– Черная ночь окутывает кладбище своим черным покрывалом, а черные пустынные гавани...

– Тише...
– шикнул на него Фредриксон.
– Я что-то слышу...

Мы замерли. Откуда-то издалека доносилось слабое, как пульс, постукивание. Как будто кто-то приближался к нам большими пружинистыми толчками. В один миг все рыбы исчезли.

– Ой! Сейчас нас съедят, - пропищала малышка Мю.

– Я, пожалуй, уложу малышей, - решила Мюмламама.
– Ну-ка быстро в постель!

Крошки послушно встали в круг и стали помогать друг дружке расстегивать пуговицы на спине.

– Посчитайте себя сами, - сказала мама.
– Я сегодня что-то немножко не в форме.

– А ты нам почитаешь?
– закапризничали малыши.

– Ну ладно, - согласилась Мюмла-мама.
– На чем это мы в прошлый раз остановились?

Дети затрубили в один голос:

– ...это кровавое... дело... одноглазого... Боба... промолвил... полицейский инспектор... Твиге... и... вытащил... трехдюймовый... гвоздь... из... уха... убитого... это... должно быть... случилось.

– Хорошо, хорошо, - сказала Мюмла-мама.
– Только давайте побыстрее...

А странный шум становился все громче. "Морской оркестр" беспокойно качался, слуховой аппарат шипел, как кошка. Я почувствовал, что шерсть у меня на затылке встала дыбом, и закричал:

– Фредриксон! Погаси лампочки!

Но прежде чем свет погас, мы все-таки успели увидеть чудовище. Морская собака была ужасна и отвратительна, а может быть, это нам показалось именно потому, что мы только мельком взглянули на нее.

Фредриксон включил мотор, но он так сильно волновался, что не мог управлять судном. Вместо того чтобы подниматься, "Морской оркестр" стремительно пошел вниз.

На дне он пустил в ход свои гусеничные приспособления и пополз по песку. По нашим окнам скользили водоросли, будто что-то нащупывающие пальцы. Во мраке и тишине слышалось тяжелое дыхание собаки. Вот среди морской травы мелькнула серая тень. Ее желтые глаза испускали два световых луча. Словно прожекторы, они обшаривали борт нашего судна.