Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

– Я!
– закричал я с такой силой, что невольно подпрыгнул, и почувствовал, что краснею.

А кто-то тоненьким голоском пропищал:

– У меня - 999!

– Иди сюда, бедняга тролль, - поманил меня Самодержец.
– Вот тут самые бесполезные призы. Это для фантазера. Тебе навится?

– Ужасно нравится, Ваше величество, - сказал я, задыхаясь от волнения, и уставился как зачарованный на свои призы, 27-й был положительно лучше всех: на подставке из коралла возвышался маленький трамвайчик из пенки. На передней платформе второго вагона был маленький футлярчик для английских булавок. Номер 67 выиграл ложку для коктейля, украшенную гранатами. Кроме того, я выиграл зуб акулы, законсервированное колечко дыма и искусно украшенную ручку от шарманки. Можете ли вы представить себе, как я был счастлив? Можете ли вы понять, дорогие читатели, что я почти простил Самодержцу его недостаточно королевскую внешность и решил, что он все-таки довольно неплохой король?

– А как же я?
– воскликнула Мюмла (ведь это, разумеется, ей достался выигрыш под номером 999).

– А тебе, Мюмлочка, я позволю поцеловать Нас в носик.

Мюмла вскарабкалась Самодержцу на колено и чмокнула его в старый нос, а народ в это время кричал "ура!", радуясь своим выигрышам.

Это был грандиозный садовый праздник! Когда стало смеркаться, в парке Сюрпризов повсюду зажглись цветные фонарики, начались танцы, игры, шуточные схватки и состязания. Самодержец раздавал воздушные шары, открывал огромные бочки яблочного сока, повсюду горели костры, и подданные варили суп и жарили колбасу.

Слоняясь в толпе, я вдруг увидел большую мюмлу, которая, казалось, вся состояла из шариков. Я подошел к ней, поклонился, извинился и сказал:

– Вы, случайно, не Мюмла-мама?

– Она самая, - сказала Мюмла-мама и засмеялась.
– Надо же, как я объелась! Жаль, что тебе достались такие странные призы!

– Странные?
– воскликнул я.
– Есть ли на свете что-нибудь лучше бесполезных призов?
– И тут же вежливо добавил: - Разумеется, вашей дочери достался главный приз.

– Это делает честь нашей семье, - с гордостью согласилась Мюмла-мама.

– Значит, вы больше не сердитесь на нее?
– спросил я.

– Сержусь?
– удивилась Мюмла-мама.
– За что? У меня на это нет времени! Восемнадцать, нет, девятнадцать детей, и всех надо умыть, уложить, раздеть, одеть, высморкать, утешить и еще морра знает что! Ах, юный друг, мне некогда огорчаться!

– И потом, у вас такой удивительный брат, - продолжал я.

– Брат?
– переспросила Мюмла-мама.

– Да, дядя вашей дочери по материнской линии, - пояснил я.
– Который спит, завернувшись в свою рыжую бороду (хорошо, что я еще не сказал ничего про мышей, живущих в его бороде).

Тут Мюмла-мама захохотала во все горло:

– Ну и дочка у меня! Она тебя обманула. Насколько мне известно, у нее нет никакого дяди по материнской линии. Ну пока, я пойду кататься на карусели.

И, собрав в охапку столько детей, сколько смогло уместиться в ее мощных руках, Мюмла-мама уселась в одну из красных карет, которую везла серая в яблоках лошадь.

– Удивительная мюмла!
– заметил Юксаре с искренним восхищением.

Верхом на карусельной лошади сидел Шнырек, и вид у него был очень странный.

– Как дела?
– крикнул я.
– Ты что такой невеселый?

– Почему?

– пробормотал Шнырек.
– Я веселюсь изо всех сил. Только от этого кружения мне что-то не по себе! Как жалко!

– А сколько раз ты прокружился?

– Не знаю, - жалобно сказал Шнырек.
– Много! Очень много! Извините, но я должен... Может, мне больше никогда не придется кататься на карусели... Ах, вот она опять начала кружиться!

– Пора идти домой, - сказал Фредриксон.
– Где король?

Самодержец был крайне увлечен катанием с горки, я мы незаметно ушли. Остался только Юксаре. Он объяснил, что они с Мюмлой-мамой решили кататься на карусели до самого восхода солнца.

На самом краю лужайки мы нашли Клипдасса, зарывшись в мох, он уже засыпал.

– Привет!
– сказал я.
– Ты что, не собираешься получать свои выигрыши?

– Выигрыши?
– заморгал глазами Клипдасс.

– Да ты же нашел дюжину яиц.

– Я их съел, - застенчиво сказал Клипдасс, - ведь мне нечего было делать, пока я вас ждал.

Я долго гадал, что же выиграл Клипдасс и кто забрал его выигрыши. А может быть, Самодержец приберег их для своего следующего столетнего юбилея?

Муми-папа перелистнул страницу и сказал:

– Шестая глава.

– Подождите немного, - попросил Снусмумрик.
– Моему папе что - нравилась эта круглая Мюмла?

– Еще бы!
– отвечал Муми-папа.
– Они носились повсюду вдвоем и хохотали, когда надо и не надо.

– Она нравилась ему больше, чем я?
– спросил Снусмумрик.

– Но ведь тогда тебя еще не было, - объяснил Муми-папа.

Снусмумрик фыркнул. Он надвинул шляпу на уши и уставился в окно.

Взглянув на него, Муми-папа поднялся, подошел к угловому шкафу и долго рылся на верхней полке. Вернувшись, он положил перед Снусмумриком длинный блестящий акулий зуб.

– Я тебе его дарю. Твоему папе он очень нравился.

Снусмумрик с одобрением взглянул на акулий зуб.

– Хороший... Я повешу его над своей кроватью. А папа сильно ушибся, когда бык швырнул его в тот розовый куст?

– Да нет, - улыбнулся Муми-папа.
– Юксаре был мягкий, как кот, и потом рога быка ведь были обвязаны тряпкой.

– А что стало с другими призами?
– спросил Снифф.
– Трамвайчик стоит в гостиной под зеркалом, а остальные где?

– Шампанского у меня никогда не было, - задумчиво сказал Муми-папа.
– Поэтому ложка до сих пор лежит в ящике кухонного стола. А колечко законсервированного дыма постепенно с годами растаяло.

– А где искусно украшенная ручка шарманки?
– насторожился Снифф.

– Что ж, - сказал Муми-папа.
– Если бы я знал, когда у тебя день рождения! Но твой папа так и не обзавелся календарем.

– Но ведь есть же именины!
– взмолился Снифф.

– Хорошо, ты получишь в день своих именин загадочный подарок, - пообещал Муми-папа.
– А теперь помолчите, я буду читать дальше.

Глава шестая , в которой я основываю колонию и переживаю кризис, а также вызываю привидение на остров Ужасов.

Я до сих пор помню утро, когда Фредриксон получил телеграмму.