Сказки для вампира

– Это моя зефирка, а я привык есть в кровати, - холодно отрезал Эш.

– Сейчас этот человек набирается сил в твоей кровати, - возмутился Рудольф.

– Она просто ждет, пока я проголодаюсь. Передай графине, что этот вопрос может быть исчерпан. Повторяю тебе еще раз. Человек понес достаточное наказание за свой проступок.

– Ты называешь причастность к смерти вампира ПРОТУПКОМ?

– Рамона была самым дерьмовым вампиром из всех, кого я знал, - презрительно фыркнул Эш.
– И умерла она от собственной глупости. Поэтому, да, я считаю это проступком.

– Может Рамона и была не самым лучшим вампиром, но то, что в ее смерти повинен смертный человек, - Рудольф рубанул рукой по воздуху, - это просто недопустимо!

– Мы ходим по кругу, Рудольф, - Эш недовольно нахмурил брови.
– Сколько раз я должен тебе повторить то, что ты даже не желаешь принять и запомнить?

– Я просто не понимаю, почему ты так лоялен к этому человеку. Наверное, мне следует рассказать об этом графине.

Лоялен?

Да уж, я бы не назвала все это лояльностью.

Конечно, я была заинтересованной стороной, но ведь Рамона действительно погибла по собственной глупости. И уже то, что я нахожусь в плену у жестокого вампира - это более чем достаточное наказание.

Но Рудольф продолжал стоять на своем. На самом деле, думаю, даже если бы Эш меня зверски избил, или бы сделал со мной что-то еще более ужасное, Рудольф бы не посчитал это достаточным наказанием. Ему нужен был официальный повод для нападения. И он просто пытался его найти.

– И в чем заключается моя лояльность?
– Эш мягко рассмеялся, словно над очень хорошей шуткой.

– Во-первых, этот человек еще жив...
– начал перечислять Рудольф, но Эш тут же его перебил.

– Только потому, что я предпочитаю играть со своими жертвами. Это знают даже вампиры других кланов.

– Хорошо, пусть так, - наигранно покорно согласился Рудольф и тут же ядовито добавил: - Но почему тогда слуги так почтительны к твоей, как ты говоришь, зефирке? Почему они не считают ее едой?

– Ты что, посмел читать моих слуг?
– вот теперь Эш, кажется, окончательно взбесился.

Голос его приобрел стальные нотки, а вся напускная развязность вмиг исчезла.

Рудольфа подобная перемена ничуть не испугала. Наоборот, он ждал того момента, когда Эш выйдет из себя. После стычки перед балом, он был уверен в себе и своем превосходстве.

– Я же должен был провести полное расследование произошедшего, - слишком спокойно ответил Рудольф, и по одному этому спокойствию можно было понять, что он в бешенстве.

– Мои отношения со слугами строго регламентированы. Графиня признает их моей личной собственностью, и это подтверждает договор, что я подписываю с каждым отдельно. Догадываешься, что это значит?

Каждое слово Эша было резким и четким, словно он метал ножи, а не разговаривал.

Несмотря на ясно заданный вопрос, Эш, не дав Рудольфу времени ответить, продолжил все тем же тоном:

– Это значит, мне полностью принадлежат не только их жизни, но и все их мысли, в которые ты не имел никакого права вмешиваться. И уж никак тебя не касаются мои пристрастия в еде, а так же то, что я люблю делать с ней, тем более находясь за закрытыми воротами своего замка. А сейчас, сделай милость, выметайся вон, чтобы я больше тебя не видел.

– Я, как представитель власти графини над своим кланом, имею полное право надлежащим образом разобраться в этой непростой ситуации. Ведь погиб мой сородич, причем от руки человека. И результат проведенной проверки меня не удовлетворяет. Либо ты сейчас же ужесточишь наказание, либо будешь наказан сам, за отказ подчиниться мне, - Рудольф жестко усмехнулся.

Кажется, он надеялся, что Эш выберет второй вариант.

– Ты не графиня и я не собираюсь менять уже приведенное в исполнение наказание.

– Тогда я вынужден принять меры, - Рудольф самодовольно вскинул подбородок.

– Попробуй, - расхохотался Эш.

Его смех был таким холодным и жестоким, что невольно я открыла глаза.

Все следующее происходило слишком быстро для человеческого зрения, но мне все-таки удалось разглядеть отдельные моменты.

Я была уверена, что Рудольф, как и в тот раз, быстро разберется с Эшем, но Эш оказался вовсе не так прост. Тогда на балу, уж не знаю для чего, но он явно поддавался, и это было заметно.

Сейчас он двигался гораздо быстрее Рудольфа, нанося ему один за другим жесткие удары. Он буквально превратился в маленький ураган, что носился по комнате с бешенной скоростью, не позволяющей разглядеть отдельные детали.

А Рудольф не мог не то, чтобы нанести ответный удар, но даже защититься от этого смертельно опасного вихря. Это просто был не его уровень силы и скорости.

Все закончилось спустя пару минут, когда Эш швырнул Рудольфа на шкаф, отчего тот разлетелся на мелкие щепки, хотя прежде казался мне таким тяжелым, цельным и надежным.

После этого сокрушительного удара Эш поднял Рудольфа, держа его за шею, и прошипел:

– Передай графине, что я вовсе не хочу неприятностей. И если она придерживается такого же мнения, то пусть довольствуется выбранным мною наказанием.

И после он с силой бросил Рудольфа.

Сначала мне показалось, что вампир летит прямо на меня, но нет. Его тело пронеслось в метре от кровати, целясь в пустую стену, закрытую изысканным гобеленом. Как оказалось, там находилось окно, потому что в следующую секунду Рудольф легко пробил его, обдав меня веером мелких осколков, и вылетел на улицу, нарушив покой тихой звездной ночи.

– Кажется, нам придется перебраться в другую комнату, - заметил Эш.

Он вернул свое самообладание и теперь говорил спокойно, но глаза его сверкали красным гораздо ярче, чем обычно. В дополнении с бледностью кожи этот кровавый блеск делал его похожим на бога войны.

От испуга мое сердце забилось сильнее и, разумеется, это не могло от него укрыться.

– О, зефирка, конечно же, я знаю, что ты давно не спишь, а подслушиваешь разговор двух дяденек, - приблизившись, Эш лег рядом со мной, - но не бойся, этот дурачок Рудольф уже так далеко. Кажется, я его немного разочаровал. Думаешь, мне стоило согласиться и хорошенько наказать тебя? А то смотри, мебель попортил, окно выбил. Дорого же ты мне обходишься.