Сказки из Скородумовки. Чурочки березовые

– Боязно как, - прошептала Гостюшка и прижалась к Поле.

В башне зажглось окошко.

Марфа зевнула раз, другой. Потянулась.

– А что, девки, давайте спать укладываться.

В траве звенели кузнечики, ночь была тепла. Марфа легла на землю, сунула упирающуюся метлу под голову и тут же захрапела. Поля ворочалась, но скоро тоже засвистела носом. Гостюшке не спалось. От Марфы пыхало теплом, тётка спала неспокойно, вертелась, дыхание Поли едва было слышно. Гостюшка смотрела на мигающие звёздочки, в носу защипало, и слёзы покатились по щекам. Девочка думала о Стёпушке и отце, превращённых в берёзовые чурки, если поначалу путешествие казалось простым, как в сказке, где всё делалось само собой, то теперь на девочку, порой, находило отчаяние. Звёзды перемигивались и расплывались.

Утренний холод разбудил всех троих. Марфа села, обхватив себя руками. Гостюшка и Поля тесно прижались к тётке.

– Девки, что делать-то?
– Марфа почесала в затылке и захлопала белыми ресницами, - как к башне пробираться будем?

Метла, которую Марфа пристроила вместо подушки, казалось, крепко спала.

– А пускай она поработает, - сказала Марфа и пнула метлу. Та встрепенулась, зашевелила прутьями, дёрнулась, словно пыталась уползти, но Марфа опустила на неё тяжёлую руку.

– Куда навострилась? На Коварну работала, теперь на нас потрудись.

Марфа плюнула на ладони, расправила плечи и, взяв метлу на подобие косы, широко размахнулась.

– Вжик, вжик, - мела на совесть метла.

Сучья, пни, камни и бревна летели в стороны. Кофта на спине тетки намокла. Марфа остановилась, схватилась за сердце, выпустив метлу из рук.

– Ох, уморилась, - прошептала тетка, - сердце, как овечий хвост бьется.

Метла не заметила, что Марфа больше не держит ее и продолжала мести. Сквозь густой слой пыли башня была едва видна. Пыль медленно оседала, очертания башни становились яснее, и Гостюшка увидела, что пни, перебирая корнями, переваливаясь, как утки возвращаются на выметенную дорожку. Корни тянули за собой ветки, бревна, кости, катили камни.

– Побежали!
– крикнула Гостюшка, - сейчас опять дорожку завалит.

Девочки, как козлятки перескакивали через бревна и камни.

– Меня-я-я, меня-я подождите, - трусила за ними Марфа.

Она откидывала сучья и охала потому что шипы кололи ей пальцы, царапали руки и рвали одежду. Марфа споткнулась, полено выскочило из-за пазухи и корень хотел было ухватить его, но Марфа шустро подобрала полено и побежала дальше. Сор быстро заполнял выметенное пространство. И когда девочки и тетка Марфа добрались до стены башни и крепко прижались к ней спинами, даже следа от дорожки не было.

– Дальше что?
– Марфа распласталась по бревенчатой стене и втягивала живот, в который упирался сук.
– Ни вправо не двинешься, ни влево, о как нас подперло.

Метла прильнула к Марфе.

– Чего дрожишь?
– спросила она, - э, да у тебя всего три хворостинки и осталось. Что ж делать?

Поля всхлипнула: - Нас сейчас по макушку мусором засыплет.

– Чего стоишь, Ксюха?
– рявкнула Марфа.

Гостюшка не сдержавшись, хлюпнула носом:

– Ходу никуда нету. Видать помрем тут.

– Когда не надо, у тебя головенка куда как хорошо работает. Ишь, пришла меня с Бы позорить, в избе дверь мигом проделала, додумалась, стало быть, - кипятилась Марфа.
– Кольцо тебе на кой? Вишь, как лезут вороги, меня сейчас насквозь сук проткнет.

Марфа завыла. Гостюшка просунула руку за спину и принялась скрести кольцом по стене. Куча мусора надвигалась. Марфа откидывала ветки, метла дубасила пень, Поля еле успела увернуться от камня.

– Получилось!
– крикнула Гостюшка и провалилась в распахнувшийся за ее спиной проем. Вскочила на ноги, ухватила Полю за талию и втянула ее в башню. Вдвоем девочки затащили Марфу, корень обвился вокруг теткиных щиколоток и не хотел отпускать, пока метла хорошенько его не огрела. Сучья было полезли в башню, но Марфа с Полей навалились на дверь, а Гостюшка поторопилась ее запечатать.

Из под свода башни лился слабый свет, кружилась-завивалась лестница. Ее ступени казались старыми, перила шаткими.

– Боязно, - вздохнула Поля, - кабы не свалиться с этой лестницы.

– Слышь, Ксюшка, - сказала Марфа, - шла бы ты первая, ты легонькая, свалишься - не разобьешься.

Гостюшка поставила ногу на ступеньку, она скрипнула, положила руку на перила, они качнулись. Следом поднимались Марфа и Поля, Марфа опиралась на черенок метелки.

Свет становился ярче.

– Еще кружечку нацедить, братец?
– ворковал женский голос, - пряничками закусывай, мядовыми.

От слова "медовый", Марфа забулькала горлом, и уже не боясь ветхих ступеней, оттерла Гостюшку к стене, и заторопилась наверх.

– Ловко мы их, - говорил мужской голос, - вышли что ль пряники?

– Последний, - кушай, Змеюшко.

Марфа взвыла, оперлась на метлу, перескочила несколько ступеней и прыгнула в комнату. Огромный начищенный самовар блестел боками на столе. Марфа цапнула пряник, за которым уже потянулся Змей, кинула его в рот, мигом прожевала, открыла вентиль самовара и, ухватив самовар за ручки, подняла его и принялась хлебать крутой кипяток.

– Фу-у, отвела душу, - облегченно вздохнула Марфа.

Выпучив глаза и раскрыв рты Дива и Змей смотрели на Марфу.

– Чего пялитесь?
– Марфа грохнула самовар на стол и вытерла ладонью рот, - иль гостей не ждали? Небось, думали, хламу накидаем, никто и не пролезет. Так мы скородумовские. Мы думаем скоро, а делаем еще скорей. У нас и метелка непростая есть, она какой хочешь сор выметет. Эй, метелка ты где?

Черенок с тремя прутиками подскочил к Марфе и ткнулся ей в бок.

– Расколдовывай моего мужа сей миг, - Марфа грозно уставилась на Змея.
– А то, а то...

– Что а то?
– Дива опомнилась и поднялась из-за стола.
– Ишь, явилась, вся запылилась. Я ваших мужиков заколдовывала, ко мне за помощью и обращайся.
– Марфа было полезла запазуху за поленом, но Дива зашипела кошкой.

– В зеркало мне тошнехонько смотреться, как отняли ваши мальцы у меня гривну с сережками, так и красоты во мне не стало. А я замуж хочу.

Дива обиженно надула губы и насупилась. Марфа обернулась к Гостюшке и Поле, смирно стоявшим у порога.

– Девки, - нараспев заговорила она, - в нашем болоте невеста сыскалась. Милая, тебе самой в зеркало гадко смотреть, а как мужик то на тебя глядеть станет. Тьфу.

– На тебя то твой плюется, а смотрит.
– Дива уперла руки в бока и, высунув язык, дразнила Марфу.

– Дура!
– завопила та, - да мой мужик, мой мужик, он вон как меня любит.
– Марфа достала полено и громко его чмокнула.
– Видала, жаба пучеглазая, видала?

– Видала, - злорадствовала Дива, - ох, видала. Вот мое слово: принесете сережки с гривной, расколдую мужиков ваших. Или хотя бы гривну, - хоть что-нибудь принесите.

– Не уйду, пока мужа не расколдуешь, - топнула ногой Марфа, - а не то ваш теремок по бревнышку раскатаю. Я в Коварниной кузнице молотом намахалась, сила у меня теперь мужицкая.