Сказки из Скородумовки. Чурочки березовые

– Ума ты, баба, лишилась, - угрюмо сказал Ветер.

– Молчи, глупая, - замахала на Марфу Буря.

Но тетка то ли от голода, то ли от страха не могла остановиться.

– Как наденет Коварна платье звездное, так сама красота. Снимет - старуха седая. А хитра, а зла, думаешь зря ее Коварна зовут

Марфа раскраснелась:

– Это тебе в глаза она: Ветерочек, мой дружочек. А как ты улетишь, начинает потешаться: ой, да ветер мне и нужен, что б белье лучше сохло. На телеге меня без лошадей катать будет.

– Вон оно как, - прищурилась Буря - ну Коварна!

– Врешь!- взревел ветер. Занавесочки чуть не слетели, веник, как живой побежал по полу.

– Тише, сынок, - избу нашу разметаешь.

– У. Коварна она такая. Я, говорит, ветер оседлаю, над Русью на нем летать стану. Вечерочек-мой конечек. Говорит, как стану царицей Руси, ветер у меня посыльным будет, а коли заартачится, я его молнией.

– Врешь!
– гаркнул Ветер.

– Никогда!
– честно ответила Марфа, блестя чумазыми щеками, и положила руку на грудь.
– Вот и Васяточка мой подтвердит, муженек мой ненаглядный.- Марфа достала полено и нежно его поцеловала.

– Говорила я тебе, втемяшивала, неспроста Коварна у нас появилась, - завыла Буря.
– Жену и быка не бери издалека. Кто такая, какого роду племени, ничего же не знаем!

– Царица она шамаханская - важно сказала Марфа.

– Молчи, дуреха, той уж под сотню будет.

– А Коварне столько и есть. Ты б на нее без звездного платья посмотрела.

– Посмотрим, - мрачно сказал Ветер. Втал с лавки, подхватил Марфу, Полю и Гостюшку, взвыл, крутанулся на каблуках и вылетел из избы.

Следом мчалась Буря.

– А-а-а, - вопила Марфа, кружась в воздухе, как осенний лист. Поля и Гостюшка, ухватив ее за юбку попискивали и повизгивали.

Ветер плюхнул всех троих перед теремом.

– Коварнушка, - грозно крикнул Ветер.
– выгляни в окошко. Красавица, покажи свое лицо.

– Я ж велела утром приходить, - послышался капризный голос.

– Соскучился, - Ветер тяжело дышал и старательно прятал ярость.

– Как же выглянет, покажет образину, - злорадствовала Марфа, но тут окошко отворилась и во всей красе предстала Коварна. Черные волосы короной венчали голову, округлые щеки нежно румянились, алые губки недовольно надулись.

– Починили!
– ахнула Марфа, и приложила руку к груди.
– Васяточка. Слышишь, муженек мой ненаглядный. Поспела гадина.

Марфа задумалась. Почесала конопатый нос и наклонилась к уху Гостюшки:

– А мож ты выдумала все про волшебное платье?

– Какое платье?
– спросила Поля.

– Рассказала Ксюшка, что платье это звездное волшебное, молодит оно Коварную. Ведь наврала. Ух, Ксюшка, в жизни тебе этого не прощу. Ковала бы себе молнии в кузне и заботы не знала, нет заявилась, смутьянка, сбила меня с праведного пути.

– Радость моя, - по-кошачьи урчал Ветер - выйди на минуточку иль позволь мне в твой терем зайти.

– Расстроили меня рабыни, сбежали, - дула губки Коварна.

– Так я их тебе принес, - как хочешь, так их и наказывай.

– Ох, невестушка, красавица какая, - причмокивала губами Буря.

Коварна тронула розовым пальчиком очаровательный подбородок и смотрела на Ветра из-под длинных ресниц.

– Не дошила она платье, - шепнула Гостюшка Поле, - видишь седую прядь в косе?

Поля кивнула, покраснела и, наклонив голову, кинулась к окошечку. Упала на колени и быстро заговорила:

– Прости мен , госпожа, прости. Не со зла я бежала, по глупости.

Уйди, дуреха, -Коварна махнула на девушку рукой, но Поля ловко ухватила гладкую ладонь.

– Ты смотри, сейчас ручку целовать будет - шепнула Марфа, - ну, Полька, всех обвела.

– Пусти, - взвизгнула Коварна, но Поля крепко держала руку, и вдруг девушка быстро и ловко ухватила рукав платья, дернула его, послышался треск материи, вопль Коварны.

– Вот так да, - довольно ухмыльнулась Буря, - по всему свету ты, сыночек летаешь, каких только красавиц не видел, самую хорошую выбрал.

С той стороны, где Поля разорвала платье лицо Коварны покрылось морщинами, волосы поседели, другая половина лица оставалась юной и свежей.

– Придется Коварне к Ветерочку дружочку одной половиной лица поворачиваться-хохотнула Марфа.

– На потеху выставила, - скрипела зубами Буря.

Волосы Ветра заходили ходуном, брови сошлись в черную полосу

Рабыни, собравшиеся в отдалении покатились со смеху, Поля и Гостюшка закрыв лица руками, смеялись беззвучно, Марфа вытирала слезы.

– Засеку, вопила Коварна, - седые волосы сплелись в плетки и начали бить по ногам рабынь. Но вместо слез и просьб о пощаде они хохотали еще сильней.

– И не помню, чтоб я так смеялась, - вот спасибо, так спасибо, - сипела Буря

– Перед смертью хохочешь, - замахнулась Коварна.
– много чудес в моем облачном тереме. Есть у меня метла волшебная, сейчас и я посмеюсь. Была ты Буря, а станешь, так, чохом. Коварна до пояса высунулась из окошка. В ее руках появилась метла. Старуха размахнулась, наподдала Бурю и та полетела вверх ногами с облака.

– Так тебе. Так, - злилась Коварна.

– Это ты зря, Коварнушка, - нахмурился Ветер.
– Маменька невежд не любит. Осерчает теперь.

– Мне-то что?
– дернула Коварна костлявым плечом.

Над облаком появилась огромная голова Бури, ноги старухи упирались в землю.

Гостюшка и Поля поежились.

– Думаешь испугалась?
– дразнилась Коварна, - вот я тебя по носу.

– Э,- почесал в затылке Ветер, - маманя разбушевалась, - сейчас начнет все швырять и кидать. Ей, когда рассердится, удержу нет. Пока-то гнев маманин уляжется.

– Ты, ветерочек, мой сыночек, забирай всех с облака, неси их в нашу избушку, накорми хлебушком. От пшеничного каравая колдовство коварнино рассеется, снова по земле ходить станут, а не в облаках парить.

– Хлеб это хорошо, - проворчала Марфа, - да вверх тормашками лететь больше не желаю.

– Это я от досады, бережно теперь понесу.

И действительно. Ветер собрал всех с облака и так опустил на землю, что и волосок на голове не шелохнулся. И едва успели все зайти в избу и закрыть ставни. Как наверху завыло, поднялась буря.