Сказки, рассказанные в октябре. Кельтские легенды – опыт традиционного нарратива
Шрифт:
5. Было бы логично, находясь в Бретани, выбрать для рассказа хотя бы один исконно бретонский сюжет, однако нам показалось уместным использовать здесь французскую сказку «Король-Ворон и голубая трава», которая содержит, в отличие от типичного кельтского фольклора, обороты сюжета, встречающиеся в других европейских фольклорных традициях. Поскольку мои слушатели уже привыкли к ежевечерним рассказам, они были готовы к достаточно длинному повествованию.
6. Еще один популярный среди ирландских детей и их воспитателей эпизод – «Как Кухулин получил свое имя» – взят из эпического североирландского цикла «Похищение Быка из Куальнге». Мной было принято решение рассказать историю, с одной стороны, максимально близко к древнеирландскому оригиналу, а с другой – постараться донести до детей мифологическую ее подоплеку.
7. Наконец, в финале школы дети были слушателями чрезвычайно длинного и сложного повествования, которое основывалось на эпизоде из Четвертой Ветви средневаллийского эпоса «Мабиногион». Учитывая то, что зеркальное отражение этого сюжета можно видеть в среднеирландском тексте
В процессе подготовки курса возникла следующая сложность. Не являясь носителем культуры, в чьей парадигме сторителлинг существовал бы как живое явление помимо сказок детям на ночь, я не могла бы полностью адекватно передать своим слушателям атмосферу и эффект аутентичной практики сторителлинга Ирландии и Бретани. Эксперт, находящийся снаружи изучаемого феномена, неминуемо обречен на фальшь, если он попытается повторить механизм этого феномена на себе. Понимая, что дети – лучшие детекторы лжи, я осознавала, что нужно идти по другому пути.
Логичным решением стало обращение к практике современного профессионального сторителлинга. Этот вид искусства, тесно связанный как с театральным искусством и риторикой, так и с академической филологией, набирает популярность в Германии, Великобритании, Франции и Швейцарии.
Пожалуй, ведущая исследовательская группа по сторителлингу в Европе находится в Берлине, ей руководит проф. Кристин Варждетски, которая и основала курс сторителлинга в Берлинском Университете Искусств. Основной корпус работ группы доступен онлайн на ее интернет-ресурсегде он постоянно пополняется. Аналогичным образом к интернет-публикациям обратился и ведущий британский эксперт по сторителлингу Бен Хэггарти, основатель «Крик-Крак-Клуба Рассказчиков», чья работа находит отражение на сайте http://www.crickcrackclub.com.
Полагаю, будет уместным здесь процитировать определение, которое Хэггарти дает современному сторителлингу в оппозиции к сторителлингу традиционному.
«Профессиональный сторителлинг – это термин, который мы ввели в использование еще в 1980-х годах. Постепенно это понятие стало дифференцировать театральный, перформансный сторителлинг и его традиционный, фольклорный аналог. Как правило, практика традиционного и фольклорного сторителлинга характеризуется неформальным или мало формальным контекстом, и обычно это происходит в обстановке, которая уже предполагает некий срез местного культурного единства – например, паб, деревенский клуб, церковь или школа. Обычно рассказчиками являются любители – носители культуры, или же профессионалы, или полупрофессионалы различных областей, которые применяют к рассказыванию по большей части конкретный контекст события и, соответственно, оперируют критериями, ценностями и эстетическими параметрами, которые зачастую сильно отличаются от тех, что используют профессиональные сторителлеры. Однако на практике довольно много рассказчиков работают и в том, и в другом ключе, особенно когда это касается аспекта преподавания. Хотя во многих случаях цели и задачи двух видов жанра и требуемая для них квалификация совпадают, нужно отметить, что контрастные контексты требуют разных, иногда противоположных навыков.
Основной задачей профессионального рассказчика является развлечение и вовлечение в контекст стороннего слушателя, необязательно изначально являющегося объектом данного культурного сегмента. Как правило, это происходит в более формальной обстановке – на театральных площадках, на конференциях и т. п. Вполне очевидно, что двухчасовое сольное выступление в разговорном жанре для неподготовленной аудитории требует исключительной подготовки как в плане устного слова, так и в плане актерского мастерства, а также психологии. Успешный опыт сторителлинга обязан быть событием, которое слушатель запомнит на эмоциональном, событийном и контекстуальном уровнях. Неудача подобного опыта оставит в памяти лишь скуку». PDF)
Итак, была поставлена задача применить принципы профессионального креативного сторителлинга к курсу кельтского фольклора внутри нашей летней школы, а впоследствии и зафиксировать получившиеся тексты в письменном виде уже как самостоятельное художественное произведение. Ниже будут в деталях описаны основные опорные пункты этого опыта.
В работе с детьми необходимо было корректировать привычную мне практику распределения времени публичных выступлений с той целью, чтобы адаптировать динамику рассказывания к более короткому времени внимания аудитории. Поэтому я уделяла большое внимание фокусу интереса наиболее активных маленьких участников моей аудитории и всегда была готова к их вопросам и, соответственно, к девиациям сюжета и сторонним объяснениям, скажем, древнеирландских реалий. Это определило, например, то, что внутри истории о Кухулине и волшебном псе возник своего рода текстовый анклав, повесть о Кельтхаре, сыне Утехара, и прочих волшебных собаках Ирландии, а в ходе повествования об Исчезновении Кондлы мною был сделан экскурс в опыты реконструкций легендарных путешествий, предпринятых Тимом Северином и Туром Хейердалом. Более того, в итоге эта поминутная готовность рассказать «сказку внутри сказки» определила и структуру данной книги. Глобальная задача, поставленная при подготовке текста, была такова: сделать издание одинаково доступным и для детей разного возраста, способных или еще не способных к самостоятельному чтению, и для их родителей или старших братьев и сестер, которые смогут оценить современный литературный язык повествования и постмодернистские приемы,
которые я, уже как писатель, не могла не использовать. Ячеистая структура, столь характерная для традиционных сборников повестей – от «Упанишад» до «Кентерберийских Рассказов», оказалась в данном случае единственно верным решением. Таким образом, повествование охватывает ряд временных пластов: дети, их родители и рассказчица становятся участниками собственной современной сказки; они слушают сказки и слушают, как персонажи этих сказок рассказывают, в свою очередь, еще более древние повести. Внутри тела текста содержится набор взаимных отсылок между отдельными сказками, что, с одной стороны, объединяет книгу и облегчает ее восприятие как единого целого, а с другой – подчеркивает принцип ячеистой структуры повествования и создает определенную относительную хронологию событий, изложенных в разных повестях.Необходимо подчеркнуть тот факт, что в литературном повествовании все персонажи являются выдуманными, и использованные имена детей или детали облика рассказчицы не означают, что внешняя канва книги повествует о конкретных детях и о конкретной рассказчице Н. А. О’Шей. С целью разграничения репортажа о конкретном опыте, который читатель найдет в нижеследующих комментариях, и литературном отражении его мной был предпринят ряд маневров: так, время действия общего повествования определено как октябрь, канун Дня Всех Святых, что в Бретани традиционно считается временем рассказывания древних легенд, но в реальности выездной лагерь в Плюгрескане происходил в июне.
Еще один аспект эксперимента, поставленного мной в ходе курса по сторителлингу, – музыкальный.
В отличие от вышеописанной традиционной ирландской практики перемежать инструментальные или же вокальные музыкальные номера рассказами, предложенный мною тип современного, креативного, инновационного сторителлинга предполагал инкорпорацию музыкального аккомпанемента в наррацию. Таким образом, строго говоря, жанр устной сказки несколько размывался, местами уходил в мелодекламацию, а местами воссоздавал для детей атмосферу классических радиопостановок, где профессиональные актеры читают авторские сказки под соответствующее музыкальное сопровождение.
Необходимо отметить, что в первой половине каждого дня выездного лагеря мы с детьми занимались основами традиционной музыки, то есть к тому моменту, когда вечером им предстояло занятие по сторителлингу, у них присутствовал уже некий музыкальный багаж для этого занятия. Конечно, использование кельтской арфы как центрального инструмента для курса по введению в музыку было вполне осознанным решением – не только для того, чтобы познакомить слушателей с исторически и культурно ангажированным инструментом, и даже не только для того, чтобы объяснить им понятия строя, тональности и резонанса, но, в применении к циклу сказок, для того, чтобы сообщить вечерним занятиям определенный музыкально-«магический» контекст. Арфа, постоянно стоящая рядом с креслом рассказчицы, выполняла важную декоративную функцию и давала визуальную составляющую, насыщенную аллюзиями как для детей, так и для их родителей. Если даже они впервые услышали о роли бардов в Древней Ирландии, на периферии их сознания возникали образы из других культур, от Бояна с гуслями до Гомера с лирой, и таким образом создавалась атмосфера занятий, где размывалась грань между сказкой и реальностью.
Подобно тому, как висящее на стене ружье обязано, по Чехову, выстрелить в последнем акте, арфа, три вечера стоявшая возле моего кресла, обязана была в какой-то момент заиграть; подробно опыт включения традиционной песни в традиционный сюжет описан ниже в анализе сказки «Майкл Скотт и Ведьма из Фолдсхопа». Следующим этапом, соответственно, стало включение в наррацию уже авторской музыки, то есть дальнейшее размывание границ жанра. Красивый инструмент в восприятии слушателей стал полноправным помощником рассказчицы, а музыка превратилась в одно из действующих лиц сказок. Это полностью соответствовало задуманной нами динамике курса, по мере проведения которого сказочные повести должны были обретать все больше авторской специфики, у детей должно было создаться комплексное восприятие музыки и текста, и, наконец, в их восприятии должна была затуманиться или вовсе исчезнуть временная и пространственная граница между их настоящим и событиями в каждой сказке. Принятие каждого сюжета и его персонажей как существующих «здесь и сейчас» было основной задачей рассказанного цикла сказок как инструмента межкультурной адаптации.
А теперь перейдем к анализу каждого опыта сторителлинга и того, что из него получилось.
Глава 4
Опыт современного сторителлинга для детей на базе фольклора и эпоса иной культуры
В фауне Ирландии действительно имеются ящерицы, но совершенно нет змей, каковой факт и лег в основу данной легенды. В устной версии, рассказанной детям, хотелось оттенить незамысловатость сюжета красотой воображаемого визуального ряда, создать своего рода импрессионистский слой восприятия, поэтому было уделено большое внимание описанию природы гор и озер Килларни, где, по традиционному поверью, все и произошло. Было необходимо вызвать симпатию слушателей к обоим персонажам – протагонисту и антагонисту, а также попытаться встроить островную легенду в более широкую парадигму раннехристианских преданий, и с этой целью была введена отсылка к древнегрузинскому преданию о Св. Шио Мгхвимели и драконе. Наконец, после прослушивания сказки детям предстояло занятие по арт-крафтингу, в ходе которого они должны были сами строить «дома для змей», поэтому важной задачей было подтолкнуть воображение каждого ребенка, чтобы он представил свой проект.