Сказки Рускалы. Царица Василиса

Вот дела! Чуть не присела от удивления. Чеботарь-то наш не лыком шит — может, оказывается, когда хочет.

— Для меня работу справить не из чего, — поджав губы, я зарычала на парня, — а для этой... смастерил, да еще и волшебством сдобрил?!

— Случайно вышло, — каялся Сом. — я кусок кожи в той водице, что Кощей оставил, вымочил, а оно вон чего.

— Ты что, с собой ту воду в Кузняград припер? — оторопел Потап.

— Немного совсем, — шмыгнул носом чеботарь. — Там целая кадка была, жалко выливать — вот и взял с собой чуток.

— Чуток — это глотнуть, — поправила я, — а чтобы кусок кожи вымочить, вся кадка понадобится. Смотрю, Сом, мужик ты головастый, наперед думаешь.

— Виноват! Чего хочешь, сделаю, только девицу не убивай! — словно завороженный, умолял чеботарь.

— Эка его привязало к ней! — присвистнул аспид.

— Чтобы ты понимал, — не отрывая взгляда от ночницы, обратилась к Сому, — ты ей такой дар преподнес, что ни одной из их рода не снилось. Теперь можно средь бела дня являться в любой дом и душить детей сколько вздумается. Не ждут люди ночницу раньше заката и обереги не ставят. Ладно получается, да?

— Так я же для любви хотел...

— Сымай башмачки! — рявкнула нечисти, не обращая внимания на причитания чеботаря.

— Загубишь, загубишь! — Сом снова грохнулся на колени и ухватил меня за штанину. — Она на свету сгорит босая!

— Мешок тащи, — приказал Потап молодцу, глядя на душераздирающую картину.

Сом поменялся в лице, немного помешкав, вскочил с пола и резво побежал во двор. Ночница по-прежнему молчала и злобно зыркала на нас с Потапом. Нет у нее ни сердца, ни души, и любви нет. Придушит Сома, как развлекаться наскучит, тем и кончится. Жалко молодца, но сам долю выбрал.

Чеботарь вернулся быстро. Сжимая в руке здоровенный мешок, он с такой нежностью глядел на костлявую ночницу, что тошно делалось:

— Может, передумаешь? Загубит тебя эта девка.

— Плевать, — он поднял на меня зеленые, полные надежды глаза. — мне с ней хоть ночку — уже счастье.

— Ой, дура-ак... — замотал косматой головой Потап.

Ночница забралась в мешок и уже через мгновение худенькая ручка выкинула наружу пару башмачков. Мастерски сшитая обувка из тонкой кожи мягко шлепнулась о доски — справно сделаны, чувствуется рука набитая. Сом аккуратно сложил края мешка, чтобы свет не достал любимую, и поднял башмачки.

— Вот, забирай, — он с грустью протянул мне пару. — Слово даю — не знал, что волшебными окажутся. Хотел подарок ей сделать, все сокрушался — кожи мало, в размер не попаду. Они возьми, да и облепи ее ножку как надо — диво. Я и на себя примерял, тоже впору.

— Чудеса, да и только, — съязвил аспид, — на любую ногу подойдут, от света дневного ночницу спасут. А ты — не ты, и хата с краю.

— Хорошо бы им сноса не знать. — я задумчиво повертела башмачок в руках.

— Можешь не сомневаться, — хоть и грустно, но с гордостью заявил чеботарь,— мои сапоги и без чар колдовских сносить сложно.

***

Только мы вышли за калитку, Потап принялся уговаривать меня отправиться в местную корчму. Набивать живот совсем не хотелось. Спрятав за пазухой драгоценные башмачки, я и думать ни о чем другом не могла — добраться бы скорее до столицы, усыпить Яра и к Смерти ветром дуть, но аспид лихо давил на жалость. Совестно стало — бедняга который день недоедает, недосыпает, машет крыльями что есть мочи, а я на уступки не иду. Пристыдил меня Потап, и, махнув рукой, согласилась потратить немного драгоценного времени на задабривание его урчащего пуза.

Корчма Кузняграда спряталась на самой окраине. Кому пришло в голову поставить ее в такой глуши — ума не приложу. Пока дошли, успела вдоволь налюбоваться городскими видами и продрогнуть от холодного ветра. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Завидев питейное заведение, Потап в предвкушении обеда прибавил ходу, и я за ним поспешила. Потратить время на еду уже не казалось плохой идеей. Особенно на еду в теплом месте. Окруженная голыми березками корчма приветливо поскрипывала дверьми, впуская и выпуская гостей. Зря подумала, что на окраине будет немноголюдно. Здесь, что на ярмарке, только козла в лентах не хватает. Говорят, нет лентяев в Кузняграде — врут. Вон, сколько народу бездельничает, и все, поди, мастера.

Внутри оказалось просторно: несмотря на то, что почти все столы окружали тугие хороводы посетителей, места хватало. Расшитые скатерти, полки с посудой и дурманящий запах чего-то вкусного мигом заставили сомнения раствориться. В конце концов, башмачки мы добыли быстро, можно и пообедать.

— Цаца, здесь такие вареники лепят — с ложкой проглотишь, — мечтательно закатил глаза друг.

— Не врет, парень! — зычно гаркнул за спиной знакомый голос. Кузнец Горыня довольно улыбался, глядя с прищуром. Не заметила его в многолюдном зале, а вот он нас приметил. — Давайте к нам за стол, сейчас пару стульев сообразим. — Не дожидаясь согласия, Горыня подтолкнул к веселой компании из четырех человек. Мужики за столом поддержали друга дружным да веселым гулом. Кузнец лихо нашел два стула и, усадив нас с Потапом, плюхнулся напротив. — Знакомьтесь, други верные, — тоном рыночного зазывалы завел бородатый кузнец, — гости наши из Горок. Запамятовал, как звать? — состряпав растерянную рожу, он замер, глядя на меня.

— Я Ваца. а это сестрица моя Проська, — выручил аспид.

— Точно, да! Пришли за башмачками для матушки. Ну как, справился чеботарь с заказом?

— Удачно ты нас отправил, спасибо, — поблагодарив кузнеца, поняла, что в мужицкой компании «девице Проське», мягко говоря, неуютно.

— Плохого-то не посоветую. Да, мужики? — с задорной улыбкой Горыня хлопнул соседа по плечу.

Мужики подтвердили его слова очередным гулом и с плохо скрываемым любопытством принялись нас разглядывать.

— А что, мил человек, у вас среди белого дня все пируют, али работы нет? — я поежилась под назойливыми взглядами.

— Какая тут работа, — махнул рукой парень в синей рубахе за нашим столом, — когда царская конница в город пожаловала.

— Зачем пожаловала? — во взгляде Потапа мелькнуло беспокойство.

— Кто их разберет? — развел руками Горыня. — Слухи ходят, что ищут беглянку какую-то, ведьму вроде. Откуда тут ведьме взяться? Из чужих — только вы с сестрицей, остальные мастера да мастерицы тутошние. А вы разве не видали войско бравое?

— Не видали, — слова почти шепотом ушли с моих губ.

— Не много потеряли, — кузнец отломил кусок жареного цыпленка с блюда. — Десяток вояк и колдун с ними. Дворы обойдут и скатертью дорожка.

В висках заиграла кровь, сердце беспокойно заколотилось. Переглянувшись с Потапом, поняла, что друг тоже хорошо струхнул. Бежать надо, и чем скорее, тем лучше. Не ровен час, пожалуют в корчму царские прихвостни. Ладно бы одни вояки, но колдун в их компании портит дело знатно. Морок, наведенный банниками, он, может, и не учует, а вот башмачки за пазухой колдовским духом разят, что голь кабацкая поутру выпивкой.