Сказковорот

На рассвете из земли теплая испарина пошла, а вместе с нею -- гнус. Ветру нету, весь дым к небосводу уходит, гнусу -- раздолье. Терпели, терпели люди, а первым не вынес Ботан. Он же худющий, гнус кожицу до костей прокусывает. Выхватил оглобля головешку горящую -- и побег. А вместе с ним и все внутреннее войско с головешками поскакало, включая и нижнюю часть кавалерии. Это как массовый психоз. Смешались люди, кони... впереди же с головешкой Ботан скочет, а рядышком тоже взбесившийся от гнуса Распердяй.

Со многими войсками воевали басурмане, а с голыми людьми, да еще с головешками и бешеными лошадьми, еще нет. Вот тут Трахтамыш и рассудил: уж коли аборигены этой земли голышом в атаку ходят, лучше в эту землю не суваться. И приказал орде своей отступить.

Снова Ботан возвращается триумфатором, гарцует на белом коне, а вокруг все цветы да почести. Не хотел правитель освобожденной земли, а пришлось Ботана удовлетворять. В смысле, все егойные запросы. Свадьбы была скромная, но все перепились. Больно было смотреть людям на жениха-оглоблю да невесту-увальнюху. Жутко было думать, что по смерти нынешнего правителя править будут эти. Но так и случилось. Правитель захирел да внезапно помер. Такое бывает, особенно в высших эшелонах. Ходили слухи про отравление, якобы учинила его любящая дочка, но это все злые наговоры. Просто папаня впал в депрессию и запросто стух.

Помните, я намекнул на бригаду рыбаков? Так вот: будучи в уважительном статусе, Ботан заимел много апологетов, которые сначала собрались в общество почитания былинок и муравьев, а потом рассредоточились в агрессивные банды, терроризирующие местное население на предмет почитания законов природы. За неверие в мирмекологию могли и на дыбу. Появились и зачатки религии, названной вовсе не ботанизмом, а дусекратией -- ведь Дуся Великая знаменовала муравьиную матку -- ту самую, вкруг которой вся жизнь в человейни... то бишь, в муравейнике кипит. В конце концов Ботан потерял доминирующую роль, ибо для всякой порядочной матроны большее число партнеров -- благо. Наш оглобля был выброшен на свалку истории и забыт. Но и это еще не все: появились и другие матки, претендующие на роль Дуси Великой. И начался новый период той земли: Война Маток.

Вот, собственно, и вся взаправда. Как один умник сказал, теперь сказки уже не те.

ЧЕТКОВИДЯЩИЙ

Стоит во граде Москве, в районе Черемушки башня голубая высокая. Одни в народе зовут ее хреном земли Русской, другие -- зубом дурости, а кой-кто и плевком диавола. Если вы заметили, люди у нас к сарказму склонны. Башня сия суть есть главное правление Газпрома, большой артели, сосущей из Матушки-Земли дух еёйный и качающий по жилам во всякие страны заморские.

Сидит в той башне ушлый немчишка по фамилии Милляр. Скушно ему стало, и нанял правитель Газпрома себе пиарщиков, которые создали Милляру имидж гуру и предсказателя. Уж не знаю, зачем Милляру пифийство это надобно, немецкую душу запросто так не проймешь.

Ходят в Башню люди разные, хотят аудиенции Милляровой, чтоб, значит, тот будущее сказал, прошлое растолковал и настоящее раскусил. Вошел в роль немчишка, врет -- и не краснеет. А дураки верят -- хотя... от тренировки долгой время от времени на Милляра стало находить: видно, долгое упражнение талант все же вынуждает. А я думаю так: связался Милляр с нечистой силой, заиграл с тьмой -- та прозрением и одарила. С другой стороны, что талантом не берется, постигается сракою.

Одному вельможе, по фамильи Буханкин, кажную ночь чудиться стало, что из-под фундамента его особняка на Рублевке какой-то свет мрачный исходит, а в довесок еще кто-то стонет: "Возьми меня, возьми..." Изначала обращался Буханкин к психологу, потом -- к психиатру, после -- к психоаналитик, следом -- к экстрасенсу. Все профи денежные средства вымагивают, советы дают умные, а свет мрачный все исходит и исходит, да ночные навязчивые просьбы не утихают.

И решился Буханкин поехать в Башню, к влиятельному провидцу Милляру. Где-то на середине дороги выскакивает на дорогу мячик, а за ним следом -- пацанчик шустренький. Едва вельможа притормозить успел, хочет заругать дитё шаловливое -- мальчик же голосом утробным заявляет:

– Знаю, знаю, куда спешишь-торопишься. Будет тебе рандеву с лже-прорицателем в плевке диавола. Езжай, что ж. Только помни: станет у тебя немчишка половину просить, а ты и на десятину не соглашайся. После сойдетесь на восьмой части...

Вот, леший, подумал Буханкин, не нашедши что ответить представителю плебса. Будет тут еще из себя оракула строить. А мальчонка еще голосит:

– Ты токмо не признавайся, что я тебя торговаться-то надоумил!

– Ах ты, гой еси ..... ...... .....!
– Выругался Буханкин нецензурно. И погнал себе дальше. И лишь услыхал во след:

– Учти, я все вижу четко!

Добрался до Черемушек. Прошел караулы многие, оружие сдал -- немчишка ценит безопасность. Пока в лифте зеркальном на вершину Башни подымается, все представляет себе мальчонку с умными глазенками. Первое же, что сказал Милляр клиенту было вот, что:

– А половину ты мне отдашь...

Как обухом по башке Буханкина! Вот ведь постреленыш -- наперед знал! Сторговались на восьмой доле. Милляр послал с Буханкиным на Рублевку отряд своих газпромовских рубак, и те принялись подкапываться под фундамент. Сам же немчишка тайком следом отправился, чует морда германская наживу.

Пришлось крушить стены бункера железобетонного, что оказалось непросто. Дыру проломили, влезли -- видят богатства несметные, сплошь золото да бриллианты. Откель напасть такая распрелестная? А дело в том, что до того как Буханкин на вершину власти взлетел, жил в особняке один партийный бонза, казначей руководящей и направляющей шайки. И богатство запрятанное есть легендарное Золото Коммунистической Партии.

Тут Милляр проявляется, Буханкина вопрошает:

– Кто ж тебя торговаться-то надоумил, человек государев?

Буханкин припомнил: пацанчик-то просил не палить. Но главарь Газпромов настаивает:

– Да скажи, чё... я тебе за то свою восьмую долю уступлю.

Нет на свете Божием такого преступления, ради которого не пошел бы вельможа ради прибыли. Выдал Буханкин место. Милляр же меж тем мыслит: "Погоди мне, Буханкин, придет время -- отыму у тебя все, тебя ж -- в кандалы да в Сибирь". Совсем уж у немчины, в Башне сидячи, в мозгУ свело: забыл он, что Сибирь -- тоже как бы русская земля.

Послал Милляр своих рубак мальчишку отыскать. Ох, Милляр, Милляр... ну, за каким лядом ты в ихний колхоз приехал? Зачем нарушил их покой? Короче, отыскали: живет мальчик в избушке в землю почти вросшей, с матерью и тремя братьями. Является главарь Газпромов в семью с дарами, каких в той деревне не видывали -- и давай умасливать:

– Отдай ты своего сыночка мне на воспитание, у тебя же еще есть. Я его и в школу газпромовскую пристрою, и стипензию положу, да и тебе пеньзия будет...

Да и правда, думает мать: хватит уж в нищете жить: отдам. Откажешься -- еще убьет нас всех, с этих бестий станется... И выбрала из двух зол меньшее. В то время вбегает в избу петух (и как охрана-то пропустила, ведь все перед визитом зачистили!) и орет криком хриплым:

– Ке-ке-ке-ке-е-е! Тох-тиби-дох шоптысдох!

– Чего это он?
– Испугался Милляр.