Сказочка дедушки Абдулы

— Эй молокосос ты какого…

И тут его глаза, как и глаза большинства его солдат, расширились от удивления. Вместо рации сержант достал пистолет с глушителем и нажал на курок. Послышался звук, словно в воду кинули монетку, и сто человек упали замертво. Люди Вовы сделали еще по одному контрольному выстрелу в голову, и, взяв часовых за ноги, потащили к сугробам.

Вова наблюдал за всем с улыбкой на лице. Все было сделано правильно, точно и самое главное совершенно синхронно. Они отрабатывали эту процедуру не раз. После команды "на караул" его люди стали про себя отсчитывать секунды. На счет двадцать они должны были вытащить пистолет и выстрелить. Очень важно, чтобы все было сделано одновременно, и точно вовремя. Вова не мог допустить, чтобы какого-нибудь часового убили раньше, потому что тогда это могли заметить другие, и попытаться поднять тревогу, или броситься на его людей. Нет, все должны были одновременно удивиться на секунду, которая нужна им на осознание опасности, и умереть. Стрелять полагалось от груди, согнутой рукой, и в сердце. Расстояние в полтора метра было слишком маленьким, чтобы поднимать руку и стрелять в голову. Кто-нибудь мог выбить пистолет из рук, или еще чего. Нет, все надо было сделать так, как это было сделано только что. Главной проблемой, с которой он столкнулся на тренировках, был отсчет времени. Ведь от волнения каждый будет считать до двадцати с разной скоростью, а смотреть на часы конечно нельзя. И Вова придумал как решить этот момент с помощью какого-то фильма, который он видел в детстве. Там герой отсчитывал секунды вставляя между цифрами слово "гиппопотам". То есть это выглядело примерно так: "Один гиппопотам, два гиппопотама, три гиппопотама, и так далее". Может со стороны выглядит и глупо, но на практике получилось отлично. После команды "на караул" его люди стали считать гиппопотамов, и после двадцатого вытащили пистолеты. Оказалось, что почти у всех такой отсчет получился почти одинаковым — погрешность была меньше секунды. Вова был доволен собой. Он наконец встал, правда не в полный рост, а слегка согнувшись, и припустил к своим людям. Из снега так же поднялись еще пять фигур, и понеслись к месту действия. Теперь остались всего две фазы.

Эмет обдумывал слова Эвана в молчании. Потом встал и пошел к бару. Эван опять залюбовался его накаченным телом. До него Эмету конечно как до Китая раком, но все же.

— Ты знаешь, все это слишком сложно. — сказал Эмет наливая виски в два стакана. — В жизни так не бывает.

— В жизни и антихриста не бывает. — сказал Эван беря протянутый стакан. — А вот только он перед тобой. Мне вообще иногда кажется, что мы все живем в сказке, просто сначала не догадываемся об этом, а когда нас тычут в это мордой мы упорно отказываемся верить.

— Эко тебя занесло сегодня. — улыбнулся Эмет снова усаживаясь на кровать. — Ты случайно не курил?

— Ты еще спроси, не кололся ли я?

— Ну ладно не сердись. Просто откуда вдруг такие мысли? Я имею в виду о том, что ты такой плохой и ничтожный. Неужели это тебя так волнует?

— Понимаешь иногда ведь люди должны задуматься о том, что ими движет, и зачем они это делают. А у меня совсем другая жизнь, и поэтому все простые ответы не подходят. Я все время спрашиваю себя, почему я уничтожил весь цивилизованный мир так быстро, что толком не насладился им? Ведь кто меня торопил? Сэт? Нет. Ты? Тоже нет. Тогда кто? Ответ найти нетрудно — я сам. Но почему? Ведь мне так все это нравилось сначала. А что я получил теперь? У нас уже скоро станет не хватать рабов. Или что я получу, когда работа будет выполнена? Сэт обещал, что сделает меня властелином тьмы, но я и так ее властелин. Я и без Сэта стал бы антихристом рано или поздно. Когда-нибудь моя злоба и ненависть все равно прорвалась наружу, и я попытался бы уничтожить этот мир.

— Но получилось бы у тебя?

— А у меня пока это тоже не получилось. Нет, вся эта сила, бессмертие, отбирание сердца были только для одной единственной целью. Это меня так сказать катализировало. Сэт просто захотел ускорить процесс, и все.

Вова и еще двадцать восемь человек бежали в сторону цитадели антихриста. Вова настоял, чтобы теперь все происходило как можно быстрее. До следующей смены караула осталось меньше часа, и к этому времени антихрист должен быть мертв. Они неслись по грязному снегу, который уже успел припорошить дорогу к входу. Следующая фаза состояла в том, чтобы убить часовых внутри, и выпустить шпионов организации из цитадели. Таков был уговор, и Вова твердо решил его соблюсти. Его люди внутри поработали очень хорошо и заслужили право на отход. Благодаря им у него были все планы карты и точки постов. Врываться туда большой группой было бы слишком рискованно, внутри было не меньше трех тысяч солдат и если они заметят что-то подозрительное, например, слишком много незнакомцев, то могут поднять тревогу. Хотя тридцать было более чем достаточно. По сути, нужны только десять, а остальные должны делать массовку во время входа внутрь. Ведь там ожидают сотню промерзших людей, которые обычно очень торопятся попасть в тепло, и вваливаются толпой мешая друг другу. Сейчас надо разыграть точно такой же спектакль. В дежурном помещении только пять часовых, но один находится за армированным стеклом и перед ним кнопка тревоги. Его надо убить первым, для этого у Вовы есть специальный пистолет с разрывной пулей страшной мощи. Остальных должны снять его люди.

В толпе бежали все предводители организации. Петр, Али, Кио, Джек, и Большая Берта. Сначала Вова не хотел брать ее с собой, но она была прекрасным бойцом, и поэтому он все же решился на это.

— Берта. — сказал Вова. — Ты пойдешь последней. Если тебя кто-нибудь заметит, то может поднять тревогу.

— Хорошо сладенький. — отозвалась толстуха бежавшая рядом. Несмотря на свой вес она не отставала.

Они достигли опущенного подъемного моста, и перешли на шаг. Вова поднял руку — это был сигнал к тому, чтобы все отдышались. Он подождал полминуты и опустил руку. Тридцать человек сгрудились поплотнее и стали входить внутрь, при этом каждый стал отсчитывать гиппопотамов. Все разом загомонили громко покрывая матами погоду. Вова шел во втором ряду, и его голубые глаза сразу выцепили цель. Молодой парень сидел в небольшой будке и пил горячий кофе. Будка была сделана из стали, и от Вовы его отделяли два толстых стекла с проволочной сеткой между ними. Он даже не посмотрел на входящих, а Вова не смотрел на других часовых. Они не его работа. Его цель вон тот парень, который только что поднес чашку к губам. Вова вошел внутрь и сразу закричал:

— Ну вашу мать это что-то! Я себе так яйца отморозил! У меня похоже трусы порвались. — он как бы походя приближался к будке. В голове звучало: "Пятнадцать гиппопотамов, шестнадцать гиппопотамов".

— А что так? — весело отозвался Джек. — Что встал на снежную бабу?

— Ну уж не на снежного мужика как у тебя! — ответил Вова.

Шутка прозвучала точно на двадцать первом гиппопотаме. Это тоже было тщательно продумано, как и то, что все тридцать солдат громко заржали. Надо было как-то отвлечь часовых, и Вова выбрал именно смех. Не было уверенности в том какую шутку выбрать, и решили остановиться на пошлой. К тому же то, что тридцать человек засмеялись, должно было подстегнуть часовых. Вова рассчитывал на тот же эффект к которому прибегают режиссеры юмористических сериалов. Смех на заднем плане заставляет стадный рефлекс человека присоединиться к нему, и поэтому когда его из подобных сериалов убирали эффект был гораздо слабее. Так произошло и сейчас, все пять часовых засмеялись, кое-кто даже запрокинул голову назад. И в этот момент гиппопотамов стало тридцать.

Первым выстрелил Вова. Парень в будке поднял голову чтобы посмотреть над чем все смеются, и даже улыбнулся сам, когда стоявший к нему спиной Вова плавно повернулся, доставая единственной рукой из-за пазухи пистолет с длинным стволом. Пуля пробила стекло и прошла сквозь череп часового, разметав мозги по стенке сзади. Вова не слышал остальных выстрелов, но точно знал, что все часовые мертвы. Никто больше не смеялся, и из толпы вышел Кот. Он уже доставал из-под куртки небольшой ноутбук и направился к будке. Стекло треснуло, но не разлетелось из-за вставленной в нее решетки, однако замок на двери не вызвал у Кота никаких проблем. Уже через минуту он подключался к компьютерам цитадели.

— То есть ты думаешь, что так или иначе ты смог бы уничтожить мир? — спросил Эмет. — Даже без твоей силы?

— Думаю что я, по крайней мере, попытался бы. А получилось бы у меня или нет, я сказать не могу. Ну и естественно я действовал бы тогда иначе. Не шел грубо и топорно, просто убивая всех, а постарался делать все тонко. Ну не знаю, может травил бы людям воду, или попытался украсть атомную бомбу.

Эмет задумался. То что говорил Эван было и логично, и нелогично одновременно. Логику было видно сразу, а вот изъян пока только сформировывался в голове. Но Эмет действительно был очень умен, и нашел его быстро.

— А как же тогда герои? Они ведь тогда тоже не появились бы?

— А что герои? Ведь у нас с ними такие же отношения как с другими людьми. Ну не сам бы я убил того пацана, а попросил бы телохранителей его пристрелить и все. Да, он был быстр, но не быстрее пули. А Анна — она все равно бы мне надоела когда-нибудь, и я тоже устранил бы ее за то что она знала. Пойми, зачем мне нужна эта сила, если есть пистолет, которым можно застрелить. Эван с пистолетом, и Эван способный разорвать тебя на части одинаково опасные люди. А то что я такой сильный сделало процесс более быстрым и все. Есть много путей уничтожить мир, тот которым я это сделал просто самый быстрый.

— Но ты сам сказал, что ты пока мир не уничтожил.

— Да это так. Я если так можно выразиться перевыполнил план, но своего не добился. Вот скажи какая у меня была цель в самом начале?

— Убить всех людей.

— А если точнее?

— Тогда исполнить пророчества.

— А теперь перечисли мне их, и скажи, как я их исполнил. Первые два, правда исполнил Сэт, но и это тоже очень важно.

— Первое, дом господень заберет детей его. Тогда Сэт обрушил крышу церкви.

— Сколько погибло людей?

— Я не знаю, но, по-моему, в газете писали, что где-то сто пятьдесят.

— Ладно, запомним это. Давай дальше.

— Ужасное зло окажется безнаказанным. Сэт убил двадцать пять детей и смылся с судебного заседания.

— Да.

— Тысячи падут. Это уже твое — ты убил не просто тысячи, а миллионы.

— Да.

— Огонь пожрет праведных и неправедных — это надо понимать ядерный взрыв, а потом атака США на Россию и наоборот. Тогда погибли тоже миллионы.

— Продолжай.

— Вера ослабнет — ты разрушил все храмы в мире, приказал построить свои и делать на лбу эти кресты.