Скипетр всевластья

— Вы не можете этого знать. Вдруг мы обретём союзников?

Компьютерщик поднялся и включил чайник. Радиаторы грели слабо, по ногам троицы тянул сквозняк.

— А если нет? Хотите рискнуть? — Игорь Дмитриевич насыпал кофе в кружку, — по мнению Веснина, вы запуганы и ничего не знаете, иначе бы выдали себя на допросе. Посему, не опасны, и можно заняться другими. На время он оставит вас в покое.

Нина прикусила губу.

— Надо поразмыслить. Больно много я узнала, — она смотрела на банку, — можно мне тоже кофе? Холодно у вас, от отопления толку мало.

— И мне, — вставил Олег.

— Конечно, — мужчина вытащил из шкафа ещё две чашки, — строители на окнах сэкономили. Под рамами щель в полсантиметра, вот и дует.

Сжимая горячую кружку и глядя на записи, Ракитина осмысливала истории журналиста и автоматизатора. Обоих привела в фонд чужая воля. Одного замучили дурные сны, другому подкинули намёки на сенсацию, сыграли на желании построить карьеру. Помнится, сама девушка устроилась на работу по счастливому стечению обстоятельств, как подумала тогда. Выходит, откажись от места несколько лет назад, она всё равно бы попала в управление? И почему именно сюда? В городе полным-полно крупных предприятий, где было бы легче провернуть любое дело. Тот же мясокомбинат с блатными бухгалтерами.

Непонятным оставался хозяин Скипетра. Получается, он затеял все сложности, но зачем? Какой-то средневековый колдун, которому нечем было заняться? Жалко, Нина не видела послания. Тогда бы не восприняла «задание» в штыки. Девять душ, девять осколков — что за пафос? Написал бы чётко и понятно, без патетики. Нет, ведь, разбил артефакт, а они теперь должны собрать. Смутная картина.

— Зачем вообще что-то искать? Ради чего? Потешить собственное самолюбие? Поиграть в великих магов? Или есть некие глобальные цели?

— Ну, хотя бы для избавления от кошмаров, — Игорь Дмитриевич допил кофе, — да, есть ещё что-то, но я не помню. Вы что скажете? — он переключился на Олега.

— Не знаю. Но, судя по воронке из видения, это может быть стихийное бедствие или тому подобная катастрофа.

— Что делать дальше? Притворяться дурочкой и вежливо кумекать с проверяющими? Через месяц я забуду о фонде в любом случае.

— Предлагаю устроить слежку, — нахмурился журналист, — разузнаем чужие планы и выстроим собственные.

— Можно попробовать. Вы знаете, где они живут?

— Нет, но это дело получаса. Позвоню нужным людям и получу информацию.

Нина убрала блокнот. Покоя не давала последние слова главы комиссии.

— Стоя за дверью, я услышала фразу Веснина, что он меня не узнаёт. А вы? Олег был неким Высочеством, а кто я? И кто вы?

— Лучше промолчу, для вашей безопасности.

В коридоре послышались шаги, и дверь распахнулась. Без стука или скрипа, словно в кабинет пожаловал хозяин. Нина приготовилась вежливо улыбнуться невесть что забывшему Гвоздеву, но в чертоги отдела автоматизации пожаловала Сидрова. В шерстяном свитере и расклешённой чёрной юбке до щиколоток, Ирина Петровна походила на ведьму в преддверии шабаша. Ракитина повела плечами: неуместное сравнение, но как унять воображение? И это после историй о Скипетре.

— Как интересно, — улыбаясь, она глядела на хранителей. Щёки раскраснелись, будто третий человек в управлении перепила вина, — охрана сказала, что сданы не все ключи, но я и подумать не могла, что в кабинете любителей «Танчиков» увижу столь разношёрстную компанию. Игорь Дмитриевич, вы живёте в другом микрорайоне и добираетесь на работу на электричке. Не пропустите последнюю?

— Она отходит в полночь, — Рябинин коснулся мышки, будто работал за компьютером, — завтра выходные, и выспаться я успею.

— Хорошо. Ниночка, на часах без пятнадцати девять, а ты ещё не дома? Неужто воспылала любовью к работе и передумала увольняться?

— Нет.

— Тогда почему здесь? Понимаю, крутить роман с одним, но стелиться сразу под двоих — это перебор.

— Выбирайте выражения, — рассердился Олег, — мы обсуждаем, как лучше сделать презентацию о вашем фонде для Москвы. Игорь Дмитриевич даёт советы по технологической части, Нина Михайловна рассказывает о содержательной. Остальные ваши сотрудники сослались на занятость и отказались помочь. Работа в разгаре, и тут появляетесь вы и унижаете единственного отзывчивого инспектора? Так управление идёт навстречу СМИ?

— Прошу прощения, господин журналист. Оставайтесь столько, сколько необходимо, — на щеках Ирины Петровна заиграли желваки, — надеюсь, перед отъездом в редакцию вы покажете презентацию. Как заместитель управляющего, я имею право внести коррективы. Сомневаюсь, что ваш, гхм, «содержательный консультант» знает все нюансы.

— Обязательно, — Олег посмотрел в монитор, будто заинтересовался слайдом. Слава богу, Сидрова не стала проверять. Как журналист объяснил бы, зачем пристально глядит на выключенный компьютер, а автоматизатор шевелит мышкой, девушка не представляла.

— Я пойду, пожалуй, — она прикрывала дверь с обратной стороны, — работайте.

— Ирина Петровна всегда такая отзывчивая? — Виноградов дождался, когда шаги в коридоре стихли.

— С первого дня, что меня приняли в управление. Сначала придиралась к пёстрой сумке, затем не понравился цвет волос (рыжий, бесстыжий), а осенью она высказалась из-за ленточки на бейдже не в тонах управления. После заявления на увольнение Сидрова меня будто со свету сжить хочет. Смотрит так, словно мечтает дать затрещину. Вроде как, я ущемила её самолюбие.

— Ирина Петровна — одна из девяти хранителей.

— Да неужели? — Олег всплеснул руками, а Нина схватилась за голову.

— Пожар начался в её кабинете! Что мешало самой начальнице закоротить проводку? Испортила и сбежала! С комиссией тоже общается она! Помню день, когда всех собрали в конференц-зале, и Сидрова их привела! Логично и… страшно. Вдруг она доложит остальным, что увидела нас вместе?

— Возможно, — Игорь Дмитриевич убрал кофе в шкаф, — но Олег придумал убедительное оправдание. Вам будет, что ей показать?

— Да, переделаю одну из старых презентаций, — он откинул со лба чёрные локоны, — в одном Сидрова права: уже поздно. Пора по домам.

Собеседники поднялись. Игорь Дмитриевич отключал сервер и отопление, Олег застёгивал пальто. Нина задумчиво теребила брелок на телефоне. Подумать только, купленная на барахолке безделушка — фрагмент древнего артефакта, прикосновение к которому пробуждает воспоминания. Пожалуй, услышанные истории, какими бы безумными не казались, заслуживали доверия.

— Нина?