Скитальцы Гора

— Это не разбойники привязали меня сюда, — наконец, созналась Леди Ина.

— Ясное дело, — усмехнулся я, — если бы на тебя напали разбойники, то они связали бы тебя по рукам и ногам, и доставили к границе дельты, чтобы там продать тебя в рабство.

Женщина раздражённо уставилась на меня сверху.

— Ты попалась на лжи, — усмехнулся я, видя как она прижалась спиной к шесту. — Повезло тебе, что Ты не рабыня.

— Да, я не из ренсоводов, — призналась Леди Ина.

— Думаешь, я этому удивлен? — спросил я. — Сомневаюсь, что среди ренсоводов найдётся хоть один, говорящий с акцентом Ара.

— А вот я никак не могу определить ваш акцент, — сказала она.

Я замолчал. Несомненно, мой гореанский нёс на себе оттенки диалектов самых разных регионов Гора. Кроме того, хотя в действительности мне это было не настолько ясно, но похоже, что у меня остался ещё и английский акцент. Многие рабыни, женщины, привезённые сюда с Земли, в услужение гореанским рабовладельцам, говорили мне об этом. Я даже не бил их за это.

— На чьей Вы стороне? — поинтересовалась Леди Ина.

— А Ты сама-то на чьей стороне? — ушёл я от ответа.

— Я не думаю, что Вы — ренсовод, — заметила она.

— Это верно, — не стал отрицать я. — Я не ренсовод.

— Но Вы также сказали, что не из Ара, — внезапно вспомнила женщина, и в её голосе прорезались нетерпеливые нотки.

— Верно, — кивнул я.

— И, судя по акценту, Вы точно не из Ара! — воскликнул Леди Ина.

— Конечно, — подтвердил я.

— Тогда освободите меня! — ликующе, потребовала женщина.

— Почему? — разыграв удивление, спросил я.

— Мы — союзники! — заявила она.

— Каким это образом? — уточнил я.

— Я — агент Коса! — воскликнула Леди Ина.

— И как же Ты здесь оказалась? — полюбопытствовал я.

— Была сожжена деревня ренсоводов, — ответила женщина, — дотла. Позже, ренсоводы, собрав силы, атаковали колонны правого фланга армии Ара двигавшейся через дельту. Немного позже, моя баржа попала в засаду. Мои телохранители скрылись на болотах, оставив меня одну. Мне захватили, и, несмотря на то, что я свободная женщина, раздели и связали! Баржу они сожгли. Меня доставили в какую-то деревню ренсоводов, и, как была голой, бросили в закрытую душную хижину, правда, развязали. Какое-то время, кажется несколько дней, снаружи ужасно жужжали мухи, но внутри хижину было спокойно. После того, как мухи исчезли, меня ещё какое-то время продержали в той же хижине, но при этом опять связали руки и ноги. А вчера утром меня принесли сюда.

Я счёл возможным на этот раз поверить в рассказ Леди Ины, просто не в её интересах было и дальше лгать. Кроме того, тот самый шест, который я подобрал на болотах и использовал для управления своим плотом, прежде был позолочен, хотя и облез и обгорел.

— Зачем они привязали меня здесь? — спросила женщина. — Они же не могли не знать о том, что здесь водятся тарларионы?

— Так именно для тарларионов тебя сюда и выставили, — усмехнулся я. — Неужели Ты этого так и не поняла?

— Но за что? — спросила она.

— За сожжённую деревню, — как маленькой объяснил я.

— Но я сообщила им о том, что служу Косу, — сказала Леди Ина.

— Подозреваю, Ты говорила им много чего, и кроме этого, — предположил я.

— Конечно, — не стала отрицать женщина.

— С арским акцентом, — добавил я.

— Ну да, — кивнула она.

— А может Ты ещё и угрожала им? — уточнил я.

— Да, — признала женщина.

— Ещё и лгала им через каждое слово, — предположил я.

— Да. Но это всё равно не имело никакого значения, поскольку ренсоводы, как выяснилось, даже не говорят по-гореански.

— С чего это Ты взяла? — удивился я.

— Они ни разу не заговорили со мной, — ответила Леди Ина.

— Они отлично говорят по-гореански, — сообщил я ей, — хотя, что и говорить, с акцентом, который ближе к тому, что распространён в западном бассейне Воска, чем в бассейнах и банях Ара.

Леди Ина резко побледнела.

— Но, по крайней мере, — усмехнулся я, — они отнеслись к тебе как к свободной женщине, выставив здесь для угощения тарларионов.

— Почему же тогда они не оставили меня себе, хотя бы как… в качестве…, - Леди Ина запнулась и замолкла.

— В качестве рабыни? — осведомился я, помогая ей договорить.

— Да! — закивала женщина.

— Подозреваю, тому были разные причины, — пожал я плечами.

— Какие именно? — заинтересовалась она.

— Сожжённая деревня, месть, их ненависть к Ару, — перечислил я первые же пришедшие в голову.

— Но я же — женщина! — возмутилась Леди Ина.

— Возможно, — кивнул я. — По крайней мере, тело у тебя женское.

— Я — женщина! — воскликнула она. — Женщина полностью!

— Как такое может быть, — полюбопытствовал я, — если Ты ещё не рабыня?

Женщина сердито дёрнулась в кожаных путах. Мне кстати стало интересно, что она будет делать теперь, в сложившейся весьма непростой для неё ситуации. Начнёт ли она естественно и легкомысленно, привлекать внимание к уникальности и особенности её пола, его отличиям от мужчин и его праве на особое отношение.

— Но я всё равно не понимаю, почему они оставили меня здесь? — не отставала она от меня. — Почему они не оставили меня в живых, пусть и рабыней?

— Честно говоря, поначалу я тоже задавался этим вопросом, — сказал я.

— Ни и? — выжидающе посмотрела на меня Леди Ина.

— Из того, что Ты мне рассказала, я сделал определённые выводы, — признался я, — лично для меня ответ ясен.

— И что же? — нетерпеливо заёрзала женщина.

— Подозреваю, что причина в их оценке твоего характера, — ответил я.

— Я не понимаю, — сказала она.

— Просто они не рассматривали тебя как достойную того, чтобы стать рабыней, — объяснил я.

— Что! — почти возмущённо воскликнула Леди Ина.

— Да, — кивнул я, — я подозреваю, что они решили, что Ты недостойна быть рабыней.

— Но свободная женщина в тысячу раз ценнее любой рабыни! — возмутилась она.

— Вот только многие мужчины, — усмехнулся я, — ценят рабынь в тысячу раз выше, чем свободных женщин.

Мои слова заставили Леди Ину выкрикнуть что-то сердитое, но непонятное. Кстати, меня заинтересовало, что она упомянула применительно к свободной женщине определенную ценность.

— Правда, — продолжил я, — многие также полагают, что свободная женщина и рабыня — это одно и то же, за исключением юридической формальности.