Скиталец

Едва сдерживая стон, она последовала за ним в долину.

— По крайней мере, в ближайшие минуты мы будем идти вниз по склону, — предложил он.

— О? А я и не заметила. А потом ты скажешь мне, что нам предстоит преодолеть большой холм?

Ронин вздернул подбородок.

— Да.

— Я бы пнула тебя, если бы это причинило тебе больше боли, чем мне.

— Мы уже выяснили, что у меня есть чувства. Им тоже можно причинить боль.

— Но моя нога болела бы сильнее. Кроме того, ты же знаешь, что я бы поцеловала и помирилась с тобой.

— Тогда не было бы приятнее для нас обоих пропустить удар ногой и перейти сразу к поцелую?

— Выместить на тебе свое разочарование с помощью секса? — она усмехнулась, эта мысль вызвала у нее прилив возбуждения, несмотря ни на что. — Это может сработать.

Ронин остановился и повернулся к ней лицом. Его глаза блуждали по ней — он обдумывал это!

— Тебе предстоит еще пройти пешком, прежде чем ты заслужишь эту привилегию, — сказал он, демонстрируя собственную ухмылку.

— О, правда? Ну, тогда, я думаю, что к тому времени я все равно буду слишком измотана для этого, — она прошла мимо него.

— Я думал, ты уже устала, судя по тому, как ты разговариваешь.

— Смышленая задница.

— Моя задница, в лучшем случае, обладает средним интеллектом.

Лара покачала головой и ухмыльнулась. Его шаги захрустели позади нее, когда он догнал ее.

Скоро она перестала считать холмы. Нерегулярные подъемы и спуски — одышка и жгучая боль в мышцах во время восхождения, а затем тяжелые и словно ватные конечности при спуске — истощали её всё больше. Тем не менее, она продолжала идти вперед, движимая только гордостью и упрямством, но она не могла отрицать своего облегчения и благодарности, когда он наконец взял ее на руки и понес.

Его темп снова ускорился.

Большие скальные образования появились в поле зрения, когда день перешел в вечер. Лара зачарованно смотрела на них, когда они, наконец, приблизились — камни были многослойными и странно гладкими. Она была так сосредоточена, что подпрыгнула при первом раскате грома.

Ронин остановился, обернувшись, чтобы посмотреть назад.

— О, черт, — глаза Лары расширились.

Небо, обычно затянутое стойкой желтоватой дымкой, на востоке было черным от грозовых облаков. Все, что находилось между облаками и землей, было скрыто пылью. Тьма простиралась, насколько она могла видеть, с севера на юг, массивная, движущаяся стена грязи.

Ронин развернулся, осматриваясь вокруг, как будто что-то искал, но Лара не могла отвести глаз от пыльной бури. Хотя она была далеко, она знала, что буря приближается к ним. И двигалась она быстро.

Когда-то в Шайенне она пережила много таких бурь. Люди прятались в своих лачугах, закрывали двери и ставни и надеялись, что все устоит. Если вы были достаточно здоровы, чтобы отремонтировать свой дом на следующий день, это была победа.

Никто из них никогда не был в эпицентре, на открытой местности.

— Держись, Лара.

Она вцепилась в Ронина, когда он побежал.

Глава Двадцать Четвертая

Еще не перейдя на бег, Ронин понял, что бурю не обогнать. Их единственной надеждой было укрытие. Его процессоры работали с перебоями, просматривая сохраненные данные в поисках убежища где-нибудь поблизости — здания, или пещеры, или даже частично рухнувшей стены, за которой можно было бы спрятаться.

Лара прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо. Сильный ветер дул ему в спину, подталкивая его вперед, заслоняя его оптику ее волосами. Если бы у них была возможность пополнить запасы перед отъездом из Шайенна, он мог бы найти для нее какую-нибудь систему фильтрации воздуха. Это уменьшило бы по крайней мере одну из опасностей, с которыми им предстояло столкнуться.

Сверкнула молния, за которой через две с половиной секунды последовал раскат грома. Лара подняла голову и скомкала его пальто в кулаках.

— Ронин!

— С нами все будет в порядке, — сказал он, усиливая свои голосовые резонаторы, чтобы она могла слышать его сквозь рев ветра.

Он взбежал на холм в рощу деревьев, несколько из которых все еще были живыми. Если бы не было ничего другого, древние ветви помогли бы немного унять ветер, но они не обеспечили бы Ларе надлежащего укрытия. Ему следовало держаться ближе к старой дороге. По крайней мере, тогда он мог бы обнаружить дренажную трубу или что-то в этом роде, в чем они могли бы укрыться.

Наконец выйдя из-за деревьев, он остановился на гребне холма. Земля перед ними выровнялась, превратившись в широкое открытое пространство, усеянное кустарником, сорняками, бурой травой и грязью, и только вдалеке переходила в другой холм. Ронин обвел взглядом местность, уловив контраст в цвете на расстоянии нескольких сотен ярдов. Здания.

Ронин спустился на открытое место. Несколько сотен фунтов снаряжения — их одежда, боеприпасы, инструменты, еда, вода и две партии металлолома — в дополнение к Ларе на руках, заставляли его компенсаторы и приводы работать с большим напряжением, чем обычно. Если ее и трясло от его скорости, она не жаловалась.

Единственным уцелевшим строением был дом, и по мере их приближения становилось всё очевиднее, что время не щадило его. Краска отслаивалась от деревянной отделки, а сам фасад был настолько подвержен воздействию стихии, что тоже отслаивался от основного каркаса. Весь дом опасно накренился на одну сторону, отклоняясь от центра на три градуса. Крыша просела, все окна были выбиты, а входная дверь висела на одной петле.

Он замедлил шаг, когда они были в пятидесяти футах от него. Нельзя было быть уверенным, что он сможет выдержать испытания, которые собиралась устроить пыльная буря. Все внешние признаки говорили о том, что дом должен был рухнуть сам по себе много лет назад. Возможно, это было маленьким чудом, что он устоял, но это только побуждало в Ронине желание больше не рисковать жизнью Лары из-за этого.

Чуть севернее лежали остатки сарая с жестяной крышей. Казалось, что он был аккуратно сложен сам по себе, а теперь покрыт ржавчиной и пучками травы.

Он повернулся, чтобы посмотреть на восток. Стена пыли тянулась на бесчисленные мили, уже поднимаясь над холмами, которые они только что пересекли. В лучшем случае у них было три или четыре минуты, прежде чем она обрушится на них.

Ронин понес Лару в обход, между домом и сараем. Ржавый остов трактора торчал из кустов, которые медленно обступал его. Обычно он останавливался, чтобы вскрыть корпус двигателя и сдать его на металлолом, но сейчас он прошел мимо, даже не взглянув на него.

Придется обойтись домом. Другого выбора не было. Он будет прикрывать ее своим телом на случай обрушения…

— Там! — Лара указала на дом и высвободилась из его рук. — Я видела нечто подобное раньше.

Она побежала впереди него, когда он отпустил свою хватку, к поросшему травой холмику примерно в семидесяти футах от рухнувшего заднего крыльца. На склоне холма была единственная дверь, ее металл потускнел от ржавчины и запекшейся грязи. Она схватила ручку и, навалившись на нее всем своим весом, потянула, но та не поддалась. Лара отступила в сторону, когда Ронин догнал ее. Он обхватил ручку двери пальцами и приложил силу; сразу стало очевидно, что дверью давно не пользовались. Он усилил давление, зная, что она скорее сломается, чем повернется. Завыл ветер, и гром прокатился по небесам, достаточно громко, чтобы он почувствовал, как звуковые волны вибрируют на его коже. Вскоре после этого в него попали первые частицы пыли.