Скиталец

— И мы собираемся перелезть через стену.

Он кивнул и слегка поднял руку.

— Возьми это.

Она сомкнула пальцы на рукоятке пистолета и уставилась на него.

— Я… пойду приготовлюсь.

Когда она уходила, Ронин положил руку ей на плечо, поворачивая к себе. Подойдя ближе, он взял ее лицо в ладони и прижался своим лбом к ее лбу. Его огромное облегчение от того, что он увидел ее невредимой, ничего не значило, пока Шайенн не остался далеко позади, но он мог насладиться единственным моментом единения, ее красотой.

— Я позабочусь о твоей безопасности, Лара Брукс.

Она улыбнулась, ее дыхание защекотало его кожу, и положила руку ему на предплечье.

— Я знаю.

— Возьми с собой как можно больше еды. Выбирай все, чего хватит больше, чем на день или два. И наполни водой столько емкостей, сколько сможешь найти.

— Хорошо, — Лара вышла, все еще перекинув пальто через руку, и вышла из комнаты.

Он не поворачивался к своему снаряжению, пока она не добралась до лестницы и не исчезла из поля его зрения.

— Готова? — спросил Ронин.

Лара запрокинула голову и уставилась на Стену. Она видела ее только снаружи, где разрозненные части каким-то образом сошлись вместе, образовав почти сплошную поверхность. Ее ни с какой натяжкой нельзя было назвать красивой, но эта сторона была намного хуже. Не было никакой попытки добиться единообразия; в некоторых местах из него торчали куски металлической обшивки и труб, в других — деревянные рейки и куски бетона.

При виде ее так близко, когда в небе все еще горел свет, остальная часть района Ботов казалась еще более уродливой. Как будто вся его чистота была всего лишь фальшивым прикрытием.

После того, как они срезали через аллеи и задние дворы, чтобы избежать железноголовых, это должно было быть самой легкой частью. Но отсюда было ощущение, что Стена вот-вот рухнет и раздавит ее насмерть.

— Готова.

Ронин опустился на колено и переплел пальцы.

— Я передам твою сумку, как только ты окажешься сверху.

Она кивнула, положив свой рюкзак на землю и поставив ногу на его руки, и когда он встал, она удержалась, схватившись за его плечи. Когда он подставил руки под каждую из ее ног, она использовала стену для опоры, доверяя собственному равновесию меньше, чем ему.

Верхняя часть стены была ей по пояс. Она нашла опору для рук и перекинула через нее ногу, благодарная за подкладку пальто, когда металлический край прижался к ее животу. Через несколько секунд она уже сидела верхом на стене.

Ронин протянул сумку. Она взяла ее и пристроила между бедер. Осмотревшись вокруг, он передал ей винтовку, которую она положила поверх сумки и надежно закрепила на месте. Затем, несмотря на то, что у него были два мешка металлолома, пояс с инструментами, их боеприпасами и еще одна сумка, полная емкостей с водой, он взобрался без видимых трудностей.

Стена застонала, когда он приблизился к вершине. Лара втянула в себя воздух, руки крепче сжали винтовку.

Ронин подтянулся, кусок бетона отломился, лишив его последней точки опоры. Он приземлился в грязь внизу с глухим стуком.

На мгновение их взгляды встретились, губы растянулись в легкой улыбке, а затем он снова осмотрел местность позади. Лара сделала то же самое спереди; она никогда не видела человеческие хижины под таким углом. Контраст между противоположными сторонами стены был разительным.

Внутри барьера все было чистым и обманчиво живым. Упорядоченным и аккуратным. Зеленые деревья вдоль улиц, электрические фонари, которые только сейчас зажглись, ухоженные крыши. За стеной пейзаж был унылым, с вкраплениями коричневого и желтого. Единственной растительностью была невысокая трава, пробивающаяся сквозь пыль. Сбитые в кучу, без какого-либо рисунка, человеческие лачуги были маленькими, покосившимися, грязными сооружениями.

Солнце ускользало за западный горизонт. Скоро стемнеет, и они окажутся там, в тени…

— Кажется все чисто, — Ронин спрыгнул вниз, пыль поднялась вокруг его ботинок, когда он приземлился. Он протянул руки к Ларе.

Она опустила винтовку, и как только он повесил ее на плечо, она передала ему свою сумку. Ронин положил ее к своим ногам и снова поднял руки. Не раздумывая, Лара перекинула другую ногу через верх стены и оттолкнулась.

Он легко поймал ее, прижимая к себе.

— Трудная часть сделана, — сказал он, наконец.

— Это оказалось достаточно просто, — ответила она, ухмыляясь.

— Шанс сработал в нашу пользу. Нам просто нужно пройти там, — Ронин мотнул головой в сторону лачуг, которые она привыкла называть домом, — и нас больше не будет в Шайенне, — он осторожно поставил ее на ноги и наклонился, чтобы поднять ее сумку.

Она надела сумку и поправила ремни; она была не очень тяжелой, но Ларе придется долго нести ее.

— Должно быть легко. Почти все рано ложатся спать.

Ронин кивнул, поводил головой из стороны в сторону в очередном поиске и пошел, гравий хрустел под его ботинками. Лара поправила свой шарф, превратив его в импровизированный капюшон, и последовала за ним по нейтральной полосе между Стеной и человеческим поселением.

Теперь, когда она снова оказалась по ту сторону Стены, было бы легко забыть о опасности, но пока огни Шайенна не исчезли за горизонтом, превратившись воспоминания, было рано расслабляться.

Вокруг было тихо, если не считать их шагов, когда они шли по старой тропе. Она ходила по ней раньше, больше раз, чем могла сосчитать, но никогда не испытывала ничего подобного. В прошлый раз она была полна неуверенности и страха. Она не знала Ронина, когда он привел ее на Рынок. Не знала, будет ли с ней все в порядке, найдет ли она когда-нибудь свою сестру, переживет ли ночь со странным ботом, который преследовал ее по руинам. Это было путешествие в неизвестность.

Это было путешествие в неизвестность, но теперь она была не одна. Ронин был ей знаком. Она любила его, доверяла ему, пошла бы с ним куда угодно.

Ее взгляд переместился на ее старую лачугу, когда они приблизились к ней. Свет пробивался сквозь щели вокруг закрытой двери. Как ни странно, Лара не расстроилась из-за того, что там кто-то жил. Они с Табитой построили его вместе, но это никогда не было чем-то большим, чем укрытие. Дом был рядом с Табитой… а теперь он был с Ронином.