Сколько ты стоишь?

Ночью – ветреной и мрачной – я кружила над домом Глостэра. В окнах не горел свет – я заглянула и увидела только Тишу, мечущуюся во сне и снова кашляющую. Дэниэла не было, и я, принюхавшись, учуяла сладковато-кислый запах крови и страданий. Он вёл от дома (точнее, наверное, к дому, потому что чем дальше от него, тем ярче становился), но где-то на площади у ратуши совсем потерялся, сплетаясь с кровью других. В смешанных чувствах я вернулась обратно к дому Дэниэла, туманом вползла в комнатку Тиши. Девочка кашляла так, будто хотела расстаться с лёгкими. И испуганно уставилась на меня сонными глазами.

– Успокойся, Тиша, – как можно ласковей пропела я. – Это я, Сэл. Ты помнишь, меня однажды приглашал твой дядя. Он сейчас позвал меня посидеть с тобой. Извини, я так опоздала. Ты не возражаешь, если я приготовлю тебе лекарство?

Мне пришлось спеть кусочек колыбельной, чтобы девочка узнала меня и взяла зелье.

– Где твой дядя? – спросила я, осматривая комнату. Прошлый раз она выглядела чище. И точно грязная одежда не валялась в углу. Странно, у меня сложилось впечатление о Глостэре как об аккуратисте. – Что случилось?

Тиша схватилась за мою руку и с отчаянием посмотрела в глаза.

– Ну не бойся, маленькая. Он обязательно вернётся.

Тиша кивнула, но всё равно выглядела взволнованной.

– Поспи, – прошептала я, касаясь лба девочки. – Спи спокойно. Всё хорошо.

Значит, утром Дэниэл возвращается. Отлично, подумала я, дождусь его возращения.

До рассвета я заняла себя уборкой. И завтрак был почти готов, когда входная дверь распахнулась, а потом тяжело захлопнулась.

Кровью от него разило безумно, я даже чуть голову не потеряла. А Дэниэл, увидев меня в своём доме, только вяло удивился – все его силы, подозреваю, уходили на то, чтобы стоять прямо.

– С-с-сэл?

Я подхватила его, давая возможность опереться о моё плечо. Всё равно сейчас он не поймёт, почему хрупкая на вид девушка так сильна – а потом забудет.

Разбуженная Тиша прошлёпала из спальни. Дэниэл сумел выдавить для племянницы улыбку, а я шикнула, чтобы она убралась с дороги. Понятливая девочка снова исчезла. Я наслала на неё спокойный сон и занялась её дядей.

Дэниэл жадно выпил сначала воды, потом травяного отвара. Я тем временем втащила на кухню жестяную лохань, которая здесь заменяла ванну. Набрала воды (быстро – я демон, в конце концов). И кивнула мальчику:

– Раздевайся.

Он скривил губы в чём-то, напоминающем улыбку.

– А я-то д-думал, я т-тебя н-не интересую.

Я подошла, наклонилась и принюхалась. Наркотик, конечно. И не один.

– Мальчик, тебе никогда не говорили не смешивать отвар для возбуждения с обезболивающим?

Глостэр тупо смотрел на меня и улыбался.

Пришлось самой снимать с него камзол, чулки и сорочку. Я отшвырнула грязные сапоги и подтолкнула попытавшегося было встать Дэниэла к лохани.

Он молча плакал от боли, кусая губы, жалкий и отчаявшийся – пока я смывала с него кровь. Глубоких ран не было, всё со временем заживёт и даже вряд ли останутся шрамы. Но я и сама отлично знала, как можно причинить боль человеку, не оставляя на его теле следов.

– Кто это сделал, Дэни? – тихо спросила я, садясь на колени рядом и осторожно массируя ему голову, избавляя от боли. – Кто? Скажи мне имя.

Мне пришлось много раз повторить вопрос – Глостэр упрямо молчал. И лишь когда я дала ему сильное снотворное, пробормотал уже в полусне, наверное, даже не осознавая, что я ещё здесь.

Имя принадлежало одному из друзей Эрика, его герцогу-советнику. Ну конечно, думала я, укладывая Дэниэла в кровать. Естественно, кто же ещё? Эрик должен был давно узнать про Елену. Девчонке недолго осталось развлекаться. Наверняка Дэниэла просто «занимают», пока Эрик лично не может с ним поговорить.

Я закончила с уборкой и завтраком. Подняла Тишу и сказала ей не трогать дядю, пусть поспит. Он должен проснуться только следующим утром по моим подсчётам. Отлично.

Весь день я провела с девочкой – милый оказался ребёнок, когда привык ко мне. На закате мы закончили мастерить плюшевого слона под сказку моего народа, я поцеловала Тишу, спела кусочек колыбельной и сказала, что мне нужно уйти.

Если герцог, друг Эрика, и ждал Глостэра, то, конечно, не дождался. Зато ему повстречалась я.

– Здравствуй, Светлость, – прилично поздоровалась я, просачиваясь в закрытое окно.

Герцог – напрочь забыла имя, да уже и неважно – что-то писал за столом (мы были в его кабинете). И на звук моего голоса обернулся.

Конец ознакомительного фрагмента.