Сколько ты стоишь?

— Да-а-а? — протянул Илья со смешком. — Это о чём же?

И опять Варя смутилась. Да что же это! На какую тему ни заговори — она каждый раз смущается, как школьница.

— Ну… что с сестрой нормальные отношения и детей ты любишь…

— Племяшек да, обожаю. А вот остальных детей… не очень. Особенно мальчиков.

— Это ещё почему?

— Да придурки какие-то. Смотрю на них и думаю — я тоже, что ли, такой придурок был? Спросил у мамы, она посмотрела выразительно и ответила: «Ещё придурошнее!»

— С твоей мамой ЧСВ* не прокачаешь… — отсмеявшись, заключила Варя.

(*ЧСВ — чувство собственной важности)

— Да это с любыми родителями так, мне кажется. Не дают расслабиться и решить, что ты первый после бога…

… На этот раз Варя даже не заметила, как они доехали до её дома. А когда доехали и Илья остановил машину, ощутила лёгкий укол разочарования.

Странно. Теперь ей совсем не хочется с ним расставаться.

— Варь… могу я попросить тебя кое о чём?

— О чём? — она удивилась.

— Не закрывай сегодня глаза, — сказал Илья серьёзно. — Хотя бы попробуй. Если не получится, закрой, конечно… Но хотя бы попробуй смотреть на меня.

— Л-ладно, — ответила Варя, запнувшись. — А… зачем?

— Я хочу знать, что ты понимаешь, кто именно к тебе прикасается.

Она вспыхнула, осознав, о чём подумал Берестов. Что она, испытывая позавчера оргазм, думала о ком-то другом. О том, кто её не насиловал.

Наверное, надо бы объяснить, рассказать, что это не так… Но у Вари язык бы не повернулся признаваться Илье в собственных чувствах.

Поэтому она промолчала. И наблюдала, как он осторожно и очень медленно подаётся вперёд, чтобы быть ближе к ней, протягивает руку… и останавливается буквально в двух миллиметрах от Вариной щеки.

Кожа там горела, как будто Берестов держал в ладони зажигалку. Сердце от нетерпения заходилось в груди, дыхание участилось, да и сама грудь напряглась…

А Илья медлил, глядя на Варю серьёзно и испытующе. Она поняла, почему — проверял её реакцию. Хотел увидеть, что не терпит, что её не тошнит. И готовился немедленно отдёрнуть руку, заметив малейшие признаки неприязни.

Варя поняла, что следующий шаг придётся делать ей. И придвинулась чуть ближе к Илье, дотронувшись щекой до его пальцев.

Он улыбнулся, из взгляда исчезло напряжение. Погладил её щёку, волосы, а потом опустил руку и коснулся нижней губы.

И остановился, глядя на девушку.

Опять спрашивал разрешение. И Варя дала его Илье — высунула язычок и облизнула губы, при этом слегка задев им пальцы Берестова.

Он судорожно вздохнул, и взгляд его наполнился страстью. Опустил руку ниже, погладил шею — теперь уже смело, целой ладонью, отчего у Вари задрожали даже пальцы на ногах. И остановил ладонь на солнечном сплетении — там, где как бешеное билось сердце.

Дышал Илья тяжело, совершенно очевидно сдерживая себя. Вновь изучающе посмотрел на Варю… и она решилась.

— Ниже, — прошептала девушка, немного боясь собственных слов. Илья явно удивился.

— Ниже?.. — переспросил он негромко, и Варя повторила, кивнув.

— Ниже.

Рука поползла вниз и остановилась на самой вершинке левой груди.

— Так? — прохрипел Илья и погладил напряжённый сосок.

Но Варя была уже не в силах отвечать. Только глубоко дышала, и от этого её грудь приподнималась, сильнее прижимаясь к его ладони.

И Берестов не выдержал. Чуть слышно застонав, наклонился и втянул её сосок в рот прямо через одежду.

Они оба совершенно забыли о том, что находятся в машине посреди улицы, и ещё достаточно светло для того, чтобы хорошенько рассмотреть происходящее. Они вообще обо всём забыли…

Варя дрожала от удовольствия, откинувшись на сиденье, пока Илья ласкал её грудь теперь уже обеими руками и ртом. Гладил, сжимал и покусывал, не снимая одежды, до того момента, как Варя не застонала особенно громко, выгибаясь и призывно раздвигая ноги…

Вот тут Берестов опомнился. Отпрянул от неё, словно его кипятком ошпарили, и сказал почти незнакомым голосом:

— Варежка, тебе лучше уйти. Я уже с трудом соображаю, а если ты сейчас испугаешься, я этого не вынесу. Только не так… и не здесь.

Варя быстро-быстро моргала, пытаясь сфокусироваться на окружающем пространстве. Глаза застилали слёзы после ослепительно яркого оргазма — подумать только, оргазм от ласк груди через одежду! — и мозги ворочались с большим трудом.

А когда девушка проморгалась и вспомнила, что находится не где-нибудь, а в машине… и мимо как раз проходила женщина с коляской, неодобрительно покосившись на странную парочку в салоне… тут Варе и захотелось провалиться сквозь землю.

— Ох… — прошептала она. — Я… не думала, что так бывает.

— Я тоже не думал, — ответил Илья. — Варь, иди. Нам обоим надо остыть. Только… не забудь, что у тебя пятно на блузке.

— Пятно?!

Она опустила голову и истерично рассмеялась — действительно, пятно… Почти вся левая грудь — та, которую кусал Илья — была мокрая.

— Господи…

— Рукой закрой, когда в квартиру будешь заходить, — пробормотал Берестов, отводя глаза. — А если заметят, скажи, что воду разлила.

— Очень выборочно разлила, — фыркнула Варя. — Ладно, ерунда… Прорвусь…

— До завтра, Варежка.

— До завтра.

Она хотела поймать взгляд Ильи, но он на неё не смотрел — он смотрел на дорогу, положив напряжённые руки на руль. Наверное, боялся, что не выдержит и не позволит ей уйти.

А хорошо бы не позволил…

Ох, нет. Нельзя так думать.

И Варя, прикрывая рукой мокрую половину блузки, выскочила из машины и почти побежала к своему подъезду.

* * *

Интересно, а можно умереть от воздержания?

Потому как у Ильи было ощущение, что да, можно.

Какое-то время он просто сидел на месте, положив голову и руки на руль, и дышал. И считал в уме. Так его учили ещё в больнице. Когда хочешь успокоиться — считай.

Один-два, три-четыре, пять-шесть, семь-восемь…

Дыхание постепенно выравнивалось, боль в паху исчезала, и спазм, схвативший грудь, тоже.

Илья никогда так сильно не хотел женщину. И не сдерживал себя до тумана в глазах и дрожащих рук.

Самое забавное, что ему даже привести её некуда. Если уж Варю накрывает страхом от него самого, то что с ней будет в той самой квартире? Хоть бери и срочно разменивай…