Сколько ты стоишь?

— Илья, — укоризненно протянула Валентина Викторовна, посмотрев на Варю извиняющимся взглядом. — Мог бы и промолчать.

— Не мог, — в голосе Ильи внезапно прорезалась жёсткость. А Варе было жаль, что он отказался сидеть рядом с ней. Она, конечно, понимала, почему, но… теперь это уже было лишним.

Берестов усадил на места Варю и Олю, потом Кешу с Алиной, и только после этого сел сам.

— Ну, вздрогнули! — воскликнул Иван Иваныч, хлопая в ладоши.

— Папа! — хором протянули Оля с Полиной, а Илья хмыкнул.

— Девочки, папа имел в виду — на старт, внимание, марш. Так, кому чего наложить… и налить?

— А я буду шампанское! — заявил Кеша, гордо задирая голову. Готовился дать отпор взрослым, которые вечно предлагают такой скучный и привычный сок. Или чуть менее скучную, но тоже привычную газировку. И Варя уже собиралась напоминать Дятлу про сникерс и обещание быть хорошим мальчиком, как Полина сказала:

— А у нас есть. Специальное шампанское только для вас и Алины, — и она, подмигнув Варе, достала из-под стола бутылку детского шампанского.

— Ух ты-ы-ы! — хором протянули Дятел с Алиной, а Танечка обиженно шмыгнула носом:

— А я?

— А тебе… — Полина наклонилась и прошептала что-то дочери на ухо, после чего та радостно захлопала в ладоши.

Варя улыбнулась. Как же это всё было ей знакомо… Сочинить сказку про волшебный эликсир, привезённый из самого, например, Изумрудного города — легко, когда надо отвлечь ребёнка, чтобы напоить его чем-нибудь привычным и совсем не волшебным.

Мама её так в детстве даже рыбьим жиром умудрилась напоить.

Но то мама. У неё были удивительно чудесные сказки…

Через пару-тройку часов, когда все наелись, напились и наговорились, а Кеша с Алиной и Танечкой даже отправились играть в соседнюю комнату, Оля вместе с Варей пошли на кухню готовить чай.

— Я, честно говоря, уже не хочу никаких тортов, — смеялась Оля, доставая из холодильника три больших коробки. — Но наши мужчины и дети хотят…

— Да, это точно. Ещё как хотят…

— Ты извини, что я так со стулом. Достань там чайничек… Воон там, да… А куда я чай дела? А, вот он. В общем, извини, спонтанно подумалось, по-детски как-то, а Илюшка просёк. Насыплешь заварки?

— Насыплю. А насчёт стула… Ерунда. Слушай, — Варя от внезапности собственной мысли чуть весь чай по полу не рассыпала, — а почему Илья ходит с тростью?

И как же она раньше не догадалась, что можно спросить у Оли…

— А-а-а, — понимающе усмехнулась сестра Берестова. — Не рассказывал, да? Он не любит об этом рассказывать. Вроде как, — она фыркнула, — хвастаться.

— Хвастаться?..

— Ну да. Героическая история же. Это если со стороны посмотреть. А для него это была трагедия.

Варя ничего не понимала, но слушала, открыв рот. Чай давно сыпался мимо чайника.

Оля посмотрела на это безобразие, вздохнула, забрала у неё чай. Потом усадила на табурет, плюхнулась на соседний и продолжила:

— Илье тогда было семнадцать, он в последнем классе учился. Собака у него была, Джеком звали, и он с ним обычно гулял довольно-таки поздно. Пошёл гулять вечером и решил двинуться не по привычному маршруту, а по новому, мимо строящегося дома. Там чьи-то крики услышал, понял, что зовут на помощь, и побежал туда.

Варя сглотнула. Стало страшно.

— В общем, эти… четверо отморозков. Поймали девчонку, которая с курсов подготовительных возвращалась домой. Оттащили на стройку и собирались изнасиловать. Илья помешал. Но он, как ты понимаешь, не супергерой, а обычный человек. Хорошо, что Алла убежать успела, вызвала ментов, а там и скорая подтянулась… Чудо, что он тогда жив остался.

— А… что случилось? — спросила Варя глухо, ощущая, как внутри что-то сжимается от бессильной ярости и боли.

— Ну а что там могло случиться? Джека убили, зарезали, а Илью с этой самой стройки скинули вниз. Этаж шестой был примерно… Но проверять, погиб он или нет, не стали, убежали просто.

Голова у Вари кружилась, перед глазами будто туман стелился.

Господи. Что же он должен был чувствовать? Не тогда, семнадцать лет назад. Сейчас…

— Их нашли?

— Двоих да, быстро поймали. Третьего тоже нашли, он от наркоты сам помер. А четвёртый до сих пор где-то гуляет. Хотя Илья думает, что он давно в канаве, иначе проявился бы уже где-нибудь. Он из них самый матёрый был, остальные помладше, поглупее.

Варя опустила голову и потёрла ладонями щёки. Оля, глядя на неё, тяжко вздохнула.

— Не надо мне было рассказывать, наверное… Братом хотела похвастаться. Герой он у меня. — В Олином голосе звучала гордость. — А ты прям побледнела вся… Впечатлительная…

— Да, есть немного, — Варя слабо улыбнулась, выпрямляясь. — Ладно, давай чай заваривать, торты резать… А то там все заждались уже, наверное.

— Троглодиты, — фыркнула Оля.

До конца вечера она хотела, но боялась смотреть на Илью. Старательно отводила взгляд, смеялась над чьими-то шутками, не понимая их смысла, говорила что-то Дятлу, пила чай и улыбалась.

А сама была не здесь.

«Почему ты не сказал мне, глупый?

А ты бы поверила?

Нет… нет. Тогда — нет.

А сейчас?

Сейчас верю.

Почему?

Потому что знаю тебя.

Знаешь?

Знаю».

* * *

Ох и задаст он Оле. Ну точно же она что-то сказала Варежке, пока они чай делали. Иначе почему Варя весь вечер сама не своя? Вроде и на вопросы отвечает, и смеётся, но между тем явно пребывает где-то в неведомых далях.

Что же сестра могла ей брякнуть? Неужели про травму рассказала? Нет, он Оле точно задаст. Он ведь специально Варе не говорил ничего, понимая, как его сердобольная девочка будет переживать. Эх, Оля. Как там Дятел сказал? Коварство ваше имя? Вот точно.

Подарки именинница смотрела совсем поздно вечером. Она бы и забыла, наверное, если бы Дятел не напомнил. Полез к сестре зачем-то в сумочку и обнаружил там их с Варей подарок — комплект из серебряных серёг и браслета.

Уже в машине, когда уставший Кеша слегка задремал, уткнувшись Варе в плечо, Илья спросил: