Сколько ты стоишь?

— Как ты узнала, что Оля любит серебро?

— Посмотрела ей в уши, — сказала девушка тихо, не глядя на него. — И поинтересовалась, серебро это или белое золото. Сначала выбрала серьги, а потом решила разориться и на браслет. Гулять так гулять.

Илья кивнул, покосился на Дятла. Кажется, и правда спит…

— Что тебе сказала Оля?

Варя чуть вздрогнула, коротко взглянула на Берестова. И хоть в салоне было не слишком светло — время уже перевалило за девять вечера — он заметил, что на щеках её появился румянец.

— То, что должен был рассказать мне ты, — ответила Варя тихо, вновь опуская голову.

— Я не хотел, чтобы ты переживала.

— Я понимаю, — она опять посмотрела на Илью, но на этот раз не отвела взгляд. — Наверное, я поступила бы так же.

Берестов улыбнулся ей в зеркале заднего вида.

— Не бери в голову. Это старая история. И… не надо делать из меня героя.

Она тоже улыбнулась.

— Я и не собиралась.

Что-то будто бы звенело в воздухе между ними. И глаза у Вари… он никогда не видел у неё таких глаз. Он видел там ненависть, неприязнь, отвращение, страх, панику, смех, внимание, уважение, теплоту… и даже желание видел. Но в тот момент Варя смотрела на него так, как никогда раньше.

Дурак ты влюблённый, за дорогой следи…

* * *

Если бы не Кеша… она бы села рядом с Ильёй и…

И?

Страшно. Господи, как страшно.

А вдруг ему не надо это?

Варя. Ты что. Он же сам сказал — хочет.

А вдруг он передумал?

Варя!

Господи, что же делать? Он ведь не станет… не посмеет. Да и… не в машине же!

А где?..

— Варь, я провожу вас до квартиры, а то уже поздно.

Она моргнула, поднимая голову. Илья повернулся к ним с Кешей лицом, припарковавшись возле её подъезда, и теперь выжидающе смотрел на девушку.

Она кивнула и легко погладила Дятла по голове.

— Кеш… Давай, просыпайся. Приехали. Сейчас умоешься и ляжешь спать. Но до квартиры надо ножками дотопать.

— А? — ребёнок зевнул и посмотрел на сестру одним глазом. — А можно, я здесь посплю?

— Нет, нельзя. Давай, давай. Потопали. А то дядя Илья тоже спать хочет, а ему ещё домой ехать.

Сказала — и вспыхнула. Спать хочет…

Она сегодня точно не уснёт.

Кеша, вздохнув и нахохлившись, всё-таки вылез из машины. Следом вылезли и Илья с Варей, переглянулись…

— Я впереди пойду, — произнёс Берестов спокойно. — Чтобы… не смущать. Как всегда. Код только скажи, я дверь вам открою.

А она уже забыла… со всеми этими волнениями и собственным смущением… совсем забыла, что не выносит, когда он сзади.

А Илья не забыл. Интересно, забудет ли когда-нибудь?

Писк от кодового замка, лестница, лифт. Слишком тесно… близко… И хочется поднять голову, посмотреть на него, и щёки горят от этого желания, и…

И Варя всё-таки решилась. Подняла голову и посмотрела на Илью.

Он тоже смотрел на неё, тепло улыбаясь, словно понимал, что с ней происходит.

— Приехали, — воскликнул Дятел, почти сломав ту тягучую нежность, что разливалась в ту секунду между ними, и выскочил наружу.

Варя шагнула следом, ощущая слабость в ногах, и позвонила в дверь. Илья вышел на лестничную площадку, осмотрелся, улыбнулся им с Кешей и сказал:

— Я пойду. Пока, Дятел. До понедельника, Варя.

— Пока! — крикнул мальчик, и в этот момент входная дверь распахнулась. Кеша заскочил внутрь, обнял открывшую им Ирину, а Варя, не в силах говорить, просто кивнула и зашла следом.

Дверь захлопнулась, отрезая её от Берестова.

Как ножом по сердцу…

Дятел уже увлечённо рассказывал матери, что видел и кушал в гостях, а Ирина смотрела на падчерицу.

— Варь… что случилось?

Девушка улыбнулась.

— Ничего. Ирин… я ненадолго. Не волнуйтесь. Я сейчас.

Наверное, мачеха ничего не поняла из этого бессвязного бреда, но Варе было всё равно. Она выскочила на лестничную площадку — Ильи там, разумеется, уже не было — и помчалась вниз по лестнице.

Вниз, вниз, вниз…

Она догнала его на площадке второго этажа. Берестов явно услышал её топот и теперь стоял возле почтовых ящиков, глядя на Варю с удивлением.

Она остановилась в нескольких шагах от него, улыбнулась смущённо, ощущая, как горят щёки.

— Варежка… что ты? — спросил Илья потерянно. — Забыла что-то?

— Да, — прошептала Варя. Сердце её колотилось, руки слегка вспотели от волнения. — Я хочу… кое-что…

Она медленно подошла к Илье вплотную и, судорожно вздохнув, положила свои ладони ему на грудь.

Тёплый… нет, даже горячий.

— Варя? — прошептал Берестов изумлённо… а в следующую секунду мир сошёл с ума. Он потерял точку опоры, сместился, перевернулся с ног на голову, закружился и… исчез…

Варя потом так и не смогла вспомнить, как это получилось. Как она оказалась в объятиях Ильи, кто первый потянулся к губам другого, когда они успели отойти к стене и прижаться к ней?.. Она только помнила, как хорошо ей было запускать пальцы в мягкие волосы Берестова, и целовать его горячие губы, и ощущать знакомые ладони на своей талии…

И ни о чём не думать.

До тех пор, пока сверху не произнесли:

— Ну что вы как дети, ей-богу… На лестнице в подъезде… Пойдёмте лучше чай попьём.

Всё постепенно становилось на свои места. Пол, потолок, стена за Вариной спиной. И Илья, выпустивший её губы. Он так тяжело дышал, как будто только что пробежал стометровку.

А папа стоял лестничным пролётом выше… и смотрел на них с любопытством ребёнка.

Варя его понимала. Она ещё никогда не целовалась в подъезде собственного дома…

— Добрый вечер, — сказал Илья голосом хриплым, но вполне твёрдым. Выпустил Варю из объятий, взял за руку.

— Добрый-добрый, — хмыкнул папа. — И очень интересный вечер. Ты кто хоть, коварный растлитель маленьких девочек?

— Папа! — укоризненно воскликнула Варя. У её отца всегда был своеобразный юмор, и она боялась, что Берестов обидится.

Но Илья не обиделся, улыбнулся.

— Илья Берестов меня зовут. Я брат Оли, к которой Варя с Кешей сегодня ездили на день рождения.