Скользящие по грани

Комнатка на втором этаже была небольшой, но чистой, а небольшое оконце выходило на улицу. Что ж, неплохо, во всяком случае, здесь куда лучше, чем на постоялом дворе. Правда, тут в случае опасности мы можем оказаться, словно в мышеловке – кроме как в дверь или в окно отсюда уйти некуда, но тут уж ничего не поделаешь.

Меж тем хозяйка (что было вполне естественно) поинтересовалась, с какой целью мы прибыли в столицу, и тут в дело пришлось вступать мне. Я долго и нудно стала жаловаться на то, что нам после смерти дяди по завещанию досталось все его имущество, но вот большая пустошь, также принадлежащая дядюшке, отчего-то была не упомянута в том завещании, и теперь к ней тянут свои жадные лапы остальные родственники, которые сочли себя обделенными. Они еще, негодяи такие, в суд подали, и твердят, имеют права на эту землю – дескать, настаивают, чтоб им хотя бы что-то после дорогого дяди осталось!.. Никакие уговоры и увещевания на упрямцев не действуют, вот мы и приехали в столицу, чтоб доказать, что дядюшка был стар, память у него ослабела, и он просто забыл дать указания насчет этой пустоши, то есть надо признать, что и эта земля принадлежит нам...

Ну, скандалы между родственниками из-за наследства – дело обычное, и хозяйку наше дело нисколько не заинтересовало. Предупредив нас о том, чтоб мы не шумели, женщина ушла, а мы уже привычно распределили дежурство, и я сразу же легла спать. Когда же во второй половине ночи Крис меня растолкал – мол, теперь твоя очередь бдеть!, тогда я, протирая глаза, присела к окну и до самого утра глядела на темную улицу, но ничего подозрительного не увидела. А здешние улицы даже ночью не назовешь пустынными – тут хватает запоздавших гуляк, да и стража то и дело проходит...

Утром Крис выпросил у нашей хозяйки пару листов бумаги и чернила. Что уж он там писал – я не интересовалась, но знала, что письмо предназначается другу Криса, Тео де Линей, отец которого, как и барон Бонте, когда-то подписал дарственную на все свое имущество в пользу господ ди Роминели. Каким образом и при помощи чего те ловкие господа сумели взять в оборот графа де Линей и прижать его к стенке, не оставив иного выбора – об этом мне не хочется даже думать. Ясно, что человеку, можно сказать, выкрутили руки из-за какой-то допущенной им серьезной ошибки...

Когда мы вышли из дома, то направились в сторону Судебной площади – хозяйка все же наблюдала за нами из окна, так что нам следовало строго придерживаться той истории, которую мы вчера ей рассказали – мол, нам надо идти по стряпчим и судам, хлопотать о наследстве. Конечно, по самой площади нам разгуливать не стоит – мало ли что!, но хочется надеяться, что наши физиономии там никого не заинтересуют. К тому же, по словам Криса, если на Судебной площади мы перейдем на другую улицу, то она, эта самая улица, приведет нас едва ли не прямо к дому графа де Линей.

По счастью, идти нам пришлось недолго: пара минут – и мы оказались на довольно большой площади, где было весьма многолюдно. Все бы ничего, но тут хватало стражи, и задерживаться даже лишнюю минуту здесь не стоит, но Крис все же ненадолго остановился.

– Видишь то здание?.. – кивнул он в сторону большого дома с колоннами.

– Из серого камня? Конечно, вижу. Должна сказать – впечатляет.

– А то! Это, чтоб ты знала, и есть здание суда – мне именно там дали пожизненное, вернее, как говорили на руднике, впаяли...

Словно подтверждая слова Криса, в этот момент около входа остановилась большая черная карета, сопровождаемая конными стражниками. Распахнулись крепкие дверцы, и из кареты вывели нескольких человек, которых под конвоем повели в здание суда. Ну, это мне знакомо – меня на суд возили примерно так же, даже карета была точно такого цвета... Что-то неприятно цапнуло в душе, а еще вокруг меня словно повеяло холодом... Н-да, суд и иже с ним – это не те воспоминания, которые хочется сохранить в памяти.

– Все, пошли отсюда, нечего смотреть... – потянула я за руку чуть помрачневшего Криса – похоже, его тоже одолели ненужные мысли. – За мемуары сядешь в старости, а сейчас нам и без того есть чем заняться.

– Умеешь ты подбодрить человека... – усмехнулся Крис. – И верно, пойдем.

– Кстати, мы с тобой постоянно таскаем с собой и бумаги, и деньги. Мало ли что может произойти, надо бы место надежное отыскать, чтоб там их хранить.

– Я и сам об этом подумываю...

Особо не торопясь, перешли на другую улицу, и пошли по ней прочь от площади. Надо сказать, что идти нам пришлось довольно долго, пока молодой человек не остановился неподалеку от разносчиков, торгующих пирожками и лепешками.

– Вон тот дом и принадлежит графу де Линей... – Крис махнул рукой в сторону красивого здания из белого камня. – В это время Тео обычно всегда дома, во всяком случае, так было еще совсем недавно. Надеюсь, за это время привычки у него не поменялись.

– А мне только и остается рассчитывать на то, что твой приятель не махнул за город к знакомым на охоту!

– Не пугай... – Крис забрал мою дорожную сумку, которую все это время я не выпускала из рук. – Да и не время сейчас для охоты... Ты все запомнила?

– Было бы чего запоминать...

Я направилась к дверям дома графа де Линей, чувствуя, как в спину мне смотрит Крис. Конечно, ему было бы куда удобней самому придти к своему другу, но слуги знают его в лицо, и они прекрасно осведомлены о том, что Крис осужден и отбывает пожизненный срок на каторге. Понятно, что если сейчас Крис заявится к своему другу, то об этом мгновенно станет известно не только каждому из слуг в доме, но и весть о появлении беглого каторжника с быстротой молнии разнесется по всей округе, а стража, естественно, объявится подле дома графа де Линей менее чем через четверть часа! Нет уж, лучше выбрать более долгий путь.

Слуга, открывший дверь на мой стук дверь, посмотрел на меня довольно неприязненно. Вообще-то его можно понять – незнакомая, небогато одетая женщина, неизвестно за какой надобностью пришла с утра пораньше, да еще и стучит в парадный вход! Вообще-то для посыльных или чужих слуг имеется черный ход...

– Господин Тео де Линей дома?.. – спросила я безупречно поставленным голосом, и слуга враз смекнул, что имеет дело не с простолюдинкой. Вышколенная прислуга умеет держать нос пор ветру, и понимает, когда и с кем нужно держать себя в рамках. Вот и сейчас, хотя любезности в голосе слуги не прибавилось, он все же не стал захлопывать передо мной дверь.

– А тебе что за дело?.. – что ж, не хамит – уже хорошо.

– Так дома он или нет?.. – я протянула слуге золотую монету, при виде которой настроение мужчины враз изменилось.

– Молодой граф дома... – монета враз исчезла в ладони слуги, и его голос стал мягче.

– Моя госпожа просила передать ему письмо... – я протянула слуге запечатанное письмо Криса и еще одну золотую монету. – Только сделать это надо как можно быстрее! У моей хозяйки совсем мало свободного времени, и если молодой граф не получит это письмо вовремя, то у него могут быть неприятности.