Скорость. Назад в СССР 3
Шрифт:
Следовательно, фары нужно было закрепить так, чтобы они «намертво» сидели на своем месте.
Вторая проблема была связана с ухудшением аэродинамики. Расположение огромных дополнительных фар значительно изменяло процесс движения за счет своей парусности.
Встречные потоки воздуха создают непредсказуемые завихрения и мешают охлаждать радиатор.
Дополнительные «Маршалы» меняют развесовку автомобиля, ведь вес одной фары с креплением примерно шесть килограмм. А это заставляет каждый раз подбирать давление в шинах, перекладывать груз из салона в багажник обратно.
Миллион
Этот легендарный советский раллист принимал машину, которую наша федерация отправила на доработку в Италию несколько лет назад.
В итальянском автоателье Abarth с 50-х занимались подготовкой Фиатов к ралли и гонкам. Они согласились поработать с Жигулями.
СССР заключил контракт и отправил туда два движка и машину. После окончания работы Стасис испытывал машину на Дмитровском полигоне.
Говорят, что выжал из нее 200 км в час, правда, чтобы не бередить души и сердца будущих конкурентов в результаты испытаний внесли 175 км в час.
На этой машине Стасис Брундзе в Греции на международном ралли «Акрополис» 1976 года смог завоевать второе место.
А потом на Вильнюсском авторемонтном заводе Стасису выделили экспериментальный участок, где он создал производство серийных раллийных машин.
Руководству нашего автопрома не нравились многочисленные кулибины, создающие гаражные гибриды из разных деталей.
Наши раллисты перестали показывать стабильные результаты из-за частых поломок и спорных инженерных решений.
Наш автоспорт нуждался не в единичных заряженных экземплярах. Стасис с коллегами всего за год разработали новую конструкторскую документацию и начали выпуск раллийных машин.
Так, к концу 79 года появились первые серийный Лады — 1600.
На тех машинах в кузове ВАЗ-21011 и с двигателем на базе ВАЗ-2106 обкатывались технические решения, позволившие из семейного седана, получить грозного раллийного монстра.
Я любовался нашей работой. Слава вложил в машину всю душу. Иногда мне казалось, что он даже для нашей команды старался меньше.
Они как-то не очень хорошо расстались с прибалтами.
Не поделили ремесленные секреты. Слава предложил решение по форсированию двигателя.
Он знал, как уменьшить массу, потери на трение. Решения Славы успешно внедрили, и это обернулось невиданными результатами. Ранее форсировать моторы Жигулей советским и зарубежным спортсменам обычно удавалось до 130 лошадиных сил. Теперь же вильнюсские двигатели уверенно выдавали 160 лошадей.
Это был настоящий прорыв, даже супер прогрессивные в социалистическом автоспорте, немцы-гэдээроцы не добивались таких результатов.
Но, как это часто бывает, про Славу забыли, а лавры приписали себе.
Может, и не специально. Наш механик долго терпел, ждал, что ему хотя бы скажут спасибо.
Но когда Слава заикнулся о своем рацпредложении и попросил его оценки на собрании трудового коллектива, посвящённом очередной годовщине Великой
Октябрьской Революции, его быстро уволили «по собственному желанию».А фактически за законное требование признать заслуги Славы в процессе совместного создания гоночного авто.
Мир гонок в какой-то степени принадлежит нарциссам.
И я понимал, что наш Слава хочет утереть нос Стасису. Если наша машина станет побеждать, то прибалты непременно заинтересуются тем, кто ее готовил.
Глава 20
Но когда Слава заикнулся о своем рацпредложении и попросил его оценки на собрании трудового коллектива, посвящённом очередной годовщине Великой Октябрьской Революции, его быстро уволили «по собственному желанию».
А фактически за законное требование признать заслуги Славы в процессе совместного создания гоночного авто.
Мир гонок в какой-то степени принадлежит нарциссам.
И я понимал, что наш Слава хочет утереть нос Стасису. Если наша машина станет побеждать, то прибалты непременно заинтересуются тем, кто ее готовил.
Гарик приехал к назначенному времени без опоздания. К моему удивлению, он приехал на такси без машины.
К его прибытию мы выгнали на улицу машину и накрыли чехлом.
День был ясный, задержавшееся почти на три недели, бабье лето неохотно уступало права золотой московской осени.
Нам хотелось произвести на Щербакова яркое впечатление, и солнечная погода подходила для этого как нельзя кстати.
Показывать «товар лицом» в нашем деле лучше всего, когда насыщенное яркое сияние немного «ослепляет» смотрящего.
Лучи солнца отражаются бликами на отполированном до идеала лаке и хромированных элементах.
Не то чтобы мне хотелось «пустить пыль в глаза», а все же вид машины очень важен. Хотя это выражение, «пустить пыль в глаза» рождено быстрой ездой.
Считается, что во времена, когда по бесконечным проселочным дорогам Российской Империи неторопливо перемещались телеги, кибитки и брички те, кто ездил в каретах, любили «поддать» скорости своим экипажам и с шиком пронестись с мимо крестьян, ремесленников или купцов.
Будь то богатые помещики или государственные вельможи, считали, что им, людям определенного положения, ездить в хвосте с той же скоростью, что и чернь не к лицу, не пристало.
Поэтому низшие сословия уходили на обочину, пропуская кареты, стремительно проносящиеся мимо с гиканьем, со звуками щелкающих хлыстов, и поднимающие тучи пыли на дороге новенькими колесами.
Люди низших сословий долго стояли и оттирали глаза, покрытые пылью, пущенной быстрыми копытами только что проскакавших господских лошадей.
Мне хотелось, что наша работа была буквально представлена в лучшем свете.
Так и вышло. Подъехавший Гарик улыбался, когда мы подвели его к Шестерке, накрытой чехлом.
Из-под пологов совсем чуть-чуть выглядывали черные шины, казавшиеся нагуталиненными.
— Готов? — спросил я Щербакова.
Тот едва заметно кивнул, предвкушая дальнейшее.