Скорость. Назад в СССР
Шрифт:
В роскошный зал стали собираться гости. Фоном играла приятная музыка, между столами сновали официанты. Наш потенциальный поставщик карбюраторов должен был подъехать через полчаса, а наши девушки примерно через час.
У нас было время обсудить с Серёгой последние заказы. Он зарабатывал не только на пошиве, но и на обтяжке. Юрок, всё хотел меня приобщить к этому делу, но я всячески отнекивался и брыкался.
Все потому что, если бы я занялся ещё и обтяжкой, то тогда у меня совсем не хватило бы времени на тренировки на машине.
— Ну что, как прошло? — спросил я Серёгу о последнем заказе. Я
Судя по его довольному лицу, мне это удалось.
— Похоже, ты начинаешь шить лучше меня, — он достал деньги и протянул их мне под столом. Это были четыре двадцатипятирублевые бумажки. Остальное ушло на материалы.
— Доброе слово и кошке приятно, а если серьёзно?
— Я серьёзно. Чехлы отлично сели. Машина сразу помолодела, салон будто только с конвейера выехал. Заказчик просто сиял. Дело пошло! Фирма наша гремит! Завтра в двенадцать этот Боря приведёт ещё какого-то своего земляка. Этому чуваку нужны чехлы на Жигули — трёшку. Если я был бы один, то без тебя, уже точно засыпался с заказами.
Я поймал себя на мысли, что за десять дней заработал больше, чем отец зарабатывал за месяц.
Официант, которому Серёга «показал» пачку, внимательно наблюдал за нами, и как только заметил мимолетный взгляд Юрка тут же ринулся к нам.
Он вежливо склонился над столом, на котором лежало меню, сложив руки за спиной.
— Уже выбрали что-нибудь?
— Мы ещё смотрим и ждём гостей, принеси-ка нам кофе.
— Будет сделано. В семь часов оркестр начинает музыкальный вечер! Сегодня у нас поёт Николай носков и ВИА «Надежда», — со значением предупредил официант, кивнув на музыкантов, настраивающих инструменты в глубине эстрады.
— Это которые «Это только начало»?
— Они самые. После начала вечера никого с улицы в ресторан пускать не будут, так что вам придётся пройти к входу и оттуда встречать ваших гостей.
Серёга строго посмотрел на официанта, а потом неожиданно расплылся в улыбке. Он вытащил из кожаного портмоне трёшку и протянул тому купюру, зажатую между указательным и средним пальцем.
Официант почти поклонился, осторожно взялся за край зелёной трёхрублёвой, но Серёга удержал:
— Проследи, чтобы у наших гостей, все было в порядке. Сначала придёт толстячок лет тридцати, ты его узнаешь по чёрному пончо, которое он носит почти всегда. А потом вместе придут еще две прекрасные девушки. Все будут спрашивать Юрка. Веди их к нам за стол. Усек?
— Конечно, спросят Юрка. Привести толстячка и двух прекрасных девушек к вам за стол, — повторил официант, будто запоминал заказ.
— Смотри, чтобы они там на входе недолго ждали. Пусть их не маринуют, а встретят, как важных гостей. Это передашь метрдотелю, — он отпустил купюру и тут же достал синюю пятирублевку и положил ее на стол рядом с салфеткой, — а это тебе. Заберёшь, когда всех усадишь.
— Всё понял! — официант с таким же наклонённым корпусом спешно профланировал в сторону входа, остановился у метрдотеля, передал ему деньги, что-то шепча на ухо и указывая в сторону нашего стола.
Метрдотель, похожий на солиста Песняров, с усами и бакенбардами, согласно закивал.
— На хрена сорить деньгами, Серёг? Я бы сам
сходил спокойно. Целых восемь рублей! — я от удивления вытаращил глаза на друга. Такие излишние траты казались мне совсем не разумными.Серега улыбнулся, ответил не сразу. Он достал сигарету, закурил и затянулся*.
— Он нам ещё очень пригодиться, ты просто не знаешь, насколько полезно в некоторых случаях иметь личный контакт с работниками ресторана.
Я не понял, о чём он говорит, но Юрок также улыбаясь, кивнул мне за спину.
Я обернулся и дальней тёмной нише ресторана увидел кутящую компанию из шести-семи человек. Это были наши старые знакомые с Южного порта — конкуренты с друзьями Серёги.
— Здравствуйте, я ваша тётя… — отреагировал я на неожиданно обнаруженную группу неприятеля.
— Я сразу понял, что толстяк неспроста назначил здесь встречу. Он обычно сюда не ходит.
— Помнишь, я тебе рассказывал, про Давида Махарадзе, который вынес нашего Соменко и фактически сжёг нашу тачку.
— Ну? Он что среди них.
Я тоже улыбнулся.
— Ага, прикинь…
— Который?
*(Автор осуждает табакокурение. Уже сам семь лет не курит и никому не советует).
Глава 19
Я обернулся и дальней темной нише ресторана увидел кутящую компанию из шести человек. Это были наши старые знакомые с Южного порта — шобла конкурентов Сереги.
— Здравствуйте, я ваша тетя… — отреагировал я на неожиданно обнаруженную группу неприятеля.
— Я сразу понял, что толстяк неспроста назначил здесь встречу. Он обычно сюда не ходит.
— Помнишь я тебе рассказывал, про Давида Махарадзе, который вынес машину нашего Соменко и фактически сжег нашу тачку.
— Ну? Он что среди них?
Я тоже улыбнулся.
— Ага, прикинь…
— Который?
Двигатель — как женщина. Нужно знать,
где прикоснуться.
Энцо Феррари.
— Вон тот, с копной волос типа шапки на голове, — у Махарадзе была прическа закрывающая лоб, брови, уши, затылок и часть шеи, — в белом костюме, вон видишь.
— А этот… А ты знаешь, что они близнецы?
— Кто они?
— Твой гонщик и тот, на кого ты сейчас указал. Это не Давид, это его брат Костя. Его определенных кругах знают, как Котэ.
— Так это не Давид Махарадзе?
— Нет, это его преподобный братец — Котэ. Не путай со знаменитым футбольным комментатором, он сильно старше этих Махарадзе, даже не родственник. Прям обидно за деда.
В Союзе не принято носить белые костюмы. Не могу сказать, что это было противозаконно, но белых костюмах было что-то франтоватое и тщеславное.
Негласный свод правил, определяющих, какая мужская одежда подходит для конкретной обстановки накладывал на ношение белых костюмов определенные ограничения.
Носить белый костюм могли не все. Облаченный в такой костюм человек мог быть только артистом.
Тут уж не важно на работе или во время отдыха. А еще белый костюм мог надеть жених. Всё. Других исключений из правил нет.
Конечно, хорошо скроенный костюм в большинстве случаев выглядел роскошно и придавал обладателю шарма.