Скрещенные костями

Я полагала, что была настойчивой достаточно, поэтому я задала вопрос, который был менее навязчивым. — Что делает призрак?

— Перемещает вещи, — сказала она мне. — Делает перестановку в комнате Чада один или два раза в неделю. Чад говорит, что он видел, как мебель вокруг перемещается. — Она заколебалась. — Также разрушает вещи. Пару ваз, привезенных отцом мужа из Китая. Стекло над дипломом мужа. Иногда забирает вещи. — Она взглянула на меня снова. — Ключи от машины. Обувь. Некоторые важные работы Кора оказалась в комнате Чада, под кроватью. Корбан был сильно зол.

— на Чада?

Она кивнула.

Я еще не успела встретить ее мужа, а мне он уже не нравился. Даже если Чад делал все это самостоятельно — а я не могла доказать обратное — бросать его в школе для того, чтобы он изменился, не самый лучший способ исправить положение.

Мы подобрали угрюмого Чада, который, казалось, не был склонен разговаривать, и она бросила говорить о призраке.

Эмбер работала на кухне. Я попыталась помочь, но она наконец послала меня в мою комнату, чтобы не путалась под ногами. Ей не нравилось, как я почистила яблоки. Я принесла книгу из дома, это была очень старая книга, с реальными сказками в ней. Я ее позаимствовала и должна была вернуть в ближайшее время, так что я читала так быстро, как только могла.

Я делала заметки о келпи (думала, вымерли), когда кто-то постучал в мою дверь дважды, а затем открыл ее.

Чад стоял с блокнотом и карандашом в руках.

— Эй, — сказала я.

— Он перевернул блокнот, и я прочла, — Сколько мой отец тебе заплатил?

— Нисколько, — сказала я.

Его глаза сузились, и он сдернул эту страницу и показал мне следующее. Очевидно, он думал об этом какое-то время. — Почему ты здесь? Что ты хочешь?

Я отложила свою книгу в сторону и уставилась на него. Он был жестким, но он не был Адамом или Самуэлем: он моргнул первым.

— У меня есть вампир, который хочет убить меня, — сказала я ему. Я не должна была этого делать, конечно, но мне хотелось посмотреть, что произойдет. Любопытство, Бран говорил мне не раз, может быть столь же фатальным для койотов как и для кошек.

Чад скомкал бумагу, и произнес слово, но лишь губами. Очевидно, такого ответа он не ожидал.

Я подняла бровь. — Сожалею. Тебе придется сделать больше. Я не читаю по губам.

Он нацарапал яростно. «Льгуния» сказала его бумага.

Я взяла карандаш и написала: «лгунья». После, я вернула ему блокнот и сказала, — Хочешь поспорить?

Он прижал блокнот к груди и зашагал прочь. Он мне нравился. Он напомнил мне меня.

Пятнадцать минут спустя ворвалась его мать — Красный или фиолетовый? — она спросила меня, по-прежнему звуча безумно. — Пойдем со мной.

Сбитая с толку, я пошла за ней по коридору в хозяйскую спальню, где она выложила два платья. — У меня только пять минут, прежде чем я пойду ставить рулеты, — сказала она. — Красный или фиолетовый?

У фиолетового было значительно больше ткани. — Фиолетовый, — сказал я. — У тебя есть обувь, которую я тоже могла бы позаимствовать? Или ты хочешь, чтобы я пошла босиком?

Она одарила меня диким взглядом. — Обувь у меня есть, но не нейлон.

— Эмбер, — сказала я ей. — Для тебя я похожу на высоких каблуках. И даже одену платье. Но у тебя не хватит денег, чтобы заплатить мне и заставить одеть нейлоновые чутки. У меня побритые и загорелые ноги, это все что мне нужно.

— Мы можем заплатить тебе. Сколько ты хочешь?

Я посмотрела, но не могла сказать, шутит она или нет. — Бесплатно, — сказала я ей. — В таком случае я смогу уехать, если все станет слишком страшно.

Она не смеялась. Раньше я была вполне уверена, что у Эмбер есть чувство юмора. Возможно.

— Посмотри, — сказала я ей. — Глубоко вздохни. Найди для меня обувь и пойди, поставь свои рулеты в духовку.

Она сделала глубокий вдох, и это, кажется, помогло.

Когда я вернулась в свою комнату, Чад снова был там со своим блокнотом. Он уставился на посох на моей кровати. Я не брала его с собой, но он появился так или иначе. Мне было жаль, что я не могла спросить у него, чего он от меня хочет.

Я подняла его и подождала, пока Чад не взглянул на меня, чтобы смог прочесть по моим губам. — Этим я пользуюсь, чтобы избивать проблемных детей.

Он схватился за блокнот крепче, так что я угадала, он прекрасно читал по губам. Я положила посох на кровать. — Чего ты хочешь?

Он перевернул свой блокнот и показал мне газетную статью, которая была вырезана и приклеена на одну из страниц блокнота. — «Подружка Альфа-оборотня убивает нападавшего» — гласил заголовок. На картинке я выглядела избитой и ошеломленной. Я не помню когда был сделан этот снимок, но были большие куски в ту ночь, которые ускользали из памяти.

— Да, — сказала я, и внутри внезапно что-то болезненно сжалось. — Старые новости.

Он перевернул страницу, и я увидела у него было еще одно наблюдение для меня. — Там не било вампиров. — Я догадалась, правописание не было его сильной стороной. Даже в десять, я была в состоянии написать «было».

— Хорошо, спасибо, — сказала я. — Полезно знать. Пожалуй, я уеду домой завтра.

Он опустил руки по швам, блокнот раскачивался с раздражением, как хвост кошки. Он узнал, сарказм, когда услышал это, даже если и читал по губам.

— Не волнуйся, малыш. — сказала я ему смягчившись. — Я не стану частью заговора, отправляющего тебя в тюрьму для детей. Если я ничего не вижу, это не значит, что нет ничего. Именно так я и скажу твоему отцу.

Он яростно заморгал глазами, снова обняв свою записную книжку. Он поднял подбородок-уменьшенная, более молодая версия его упрямой матери. И он ушел.

Эмбер рысью пронеслась по лестнице и махнула мне, когда проходила мимо. Я услышала ее стук, затем, как открылась дверь. — Ты должен умыться, также, — сказала она своему сыну. — Тебе не придется есть с нами, в микроволновке есть тарелка, но я не хочу чтобы ты крутился вокруг стараясь казаться невидимым. Ты прекрасно знаешь, как раздражает это твоего отца. Так что расчеши волосы, вымой руки и лицо — Я сняла свою одежду и надела фиолетовое платье. Оно подошло просто великолепно, было лишь немного тесновато в плечах и более обтягивающее в бедрах, чем предпочла бы я, но когда посмотрела на него в зеркало в полный рост, оно выглядело очень хорошо.

Эмбер, Чар, и я были в состоянии поменяться одеждой друг с другом.

Каблуки выше, чем нужно для удобства, но пока мы оставались в доме, должно быть все в порядке. Нога Чара была меньше, чем Эмбер и моя. Я расчесала волосы снова, а после заплела на манер французских косичек. Легкая помада, карандаш для глаз, и я была готова выходить.

Я хотела, чтобы это был Адам, с кем мне предстояло ужинать, вместо Эмбер, ее дерганного мужа, и некоего важного клиента. Этого было достаточно, чтобы вынудить меня желать, также иметь тарелку в микроволновой печи.