Скромница и Сердцеед

— Элеонора, за мной.

Кто-то нажаловался? Или внеочередное занятие?

Мы молча дошли до тренировочного зала.

— Показывай, как отработала последнее заклинание.

— Никак не отработала, у меня не получается, — буркнула я.

— Плохо стараешься, Элеонора, — привычно ответил Зиновий. — Видимо, хочешь, чтобы я включил тебя в список девушек для смотрин.

В животе образовался снежный ком страха.

Только не в список!.. Это перечеркнет мой шанс вырваться отсюда! Шанс на нормальную жизнь. «Цветочков» быстро разбирают оборотни, особенно блондинок, даже если они не пара. И тогда все, я никогда не стану высшей, буду обычной полукровкой, берущей энергию от, если повезет, постоянного мужчины. Ну а если не повезет, пойду по рукам...

Не хочу!

— Не надо включать в список, пожалуйста, я стараюсь! Вы же видите?

Губы Зиновия растянулись в угрюмой усмешке.

— Чего застыла? В круг, в изначальную позицию.

Спустя два часа я едва стояла на ногах. Садовник загонял меня, заставляя вновь и вновь повторять одно и то же упражнение, которое не получалось так, как нужно.

Я так устала, что не могла встать с исписанного рунами пола.

Все. Не могу больше. Не могу! Даже если скажет, что отправит к оборотням!..

— Хорошо, но ты можешь больше, — в своеобразной манере похвалил Зиновий. — Отдыхай, Элеонора, у тебя неделя на восстановление до моего отъезда.

Он уезжает на целых семь дней... Какое счастье!

— Ну-ну, не закатывай блаженно глаза, это не отменяет самостоятельные тренировки. Поняла?

— Да!

— Все, можешь идти отдыхать.

Я пересилила усталость и поднялась с пола.

— Если позволите, я пойду на оставшиеся занятия.

Изо всех сил я выказывала рвение в обучении даже тем предметам, которые считала ненужными. Лишь бы он продолжал учить, я должна стать высшей и получить свободу!

— Позволяю. Иди и грызи гранит науки дальше, — хмыкнул Зиновий, и в его глазах промелькнуло нечто.

Нечто странное. То, чего там быть не должно. Тепло и... гордость?

Хм... нет, мне померещилось.

С трудом я отсидела оставшиеся часы за партой. Энергетические тренировки изматывали. У меня не выходили большинство заклинаний амори, но напряжение и попытки дико утомляли.

Вечером я уже чистила зубы, когда в комнату нагрянула Алла.

Бросив большой черный рюкзак на кровать, она взволнованно сообщила:

— Переодевайся, я помогу тебе сбежать из школы!

Меня накрыло радостью. Сбежать! Вырваться из этой тюрьмы! Да я умру от счастья!

Стоп. А если и правда?..

Зиновий как-то пообещал, что убьет, если сбегу. Найдет — и вырвет сердце!

— Простите, но я не могу.

Лицо у Аллы удивленно вытянулось.

Я поспешила озвучить причины:

— Вам уже досталось из-за того, что помогали мне. И честно признаюсь: мне страшно. Зиновий догонит и убьет меня!

Плечи Аллы расслабились, мягкая улыбка заиграла на алых губах.

— Какая же ты добрая девочка... Не зря я решила тебе помочь. Ты так похожа на мою дочь Милену, ее вылитая копия...

Опустившись в кресло, Алла заплакала, прикрыв глаза изящной ладонью.

Что делать, когда плачет чужая, но добрая к тебе женщина?

Несколько секунд я растерянно стояла, затем подошла и погладила по вздрагивающему плечу.

— Не плачьте, пожалуйста... Я могу вам помочь?

— Да! — Алла отвела руку от лица. В ее глазах плескалась ненависть. — Накажи Зиновия своим побегом за мою дочь, за других полукровок, которых он обманул! Я сделаю все, чтобы твой побег удался!

— Алла, я…

Что делать? Я боюсь сбегать да и... не хочу. Зиновий учит меня, я вижу, что стала сильнее. Освою магию амори, как высшая, обуздаю голод — и стану свободной.

Так зачем мне, недоучке, сбегать сейчас? И тем самым рисковать жизнью Аллы и своей?

Будто читая мысли, она глухо заговорила:

— Зиновий одержим идеей из полукровки сделать высшую, для этого он даже обольстил обычных женщин, чтобы они родили ему дочерей. Я полукровка, наша доченька была человеком лишь на четверть. Зиновий верил, что сможет ее обучить, но... Разочаровался. И отдал ее влиятельным инкубам, Элли!

Алла ударила по подлокотнику кресла кулаком и зашипела от боли.

— Он отдал нашу общую дочь, и она погибла...

Истерика Аллы усилилась.

Я все понимаю. Ее искренне жаль, но почему я должна мстить? Если это мне во вред?!

— А знаешь, что сделал Зиновий, перед тем, как продать Милену? — глядя на меня черными из-за потекшей туши злыми глазами, спросила Алла.

Я покачала головой. Буду покладистой, со всем соглашаться, но не сделаю так, как она хочет.

— Зиновий убедил Милену, что у нее получается, она может стать высшей амори. А затем продал ее клану Женевского! Жестокое обращение убило мою девочку...

Минуту! Я уже не слушала Аллу.

А ведь меня Зиновий тоже хвалит!

Да ну... Совсем другая ситуация.

Алла сняла кольцо.

— Знаешь, что это? Артефакт правды. Прозрачный камень покраснеет, если я солгу.

Она протянула украшение.

Недоумевая, я послушно надела чужой артефакт.

— Я натуральная блондинка, — заявила черноволосая Алла.

В камне кольца запульсировала алая искра.

— Зиновий отдал нашу дочь инкубам, когда посчитал необучаемой.

Кольцо стало прозрачным.

— Я хочу ему отомстить.

Камень оставался прозрачным.

— Вижу, артефакт рабочий, — кивнула я и приготовилась услышать нечто ужасное.

Хотя куда уж страшнее?

Алла разблокировала свой эргофон.

— Это твой будущий хозяин. — Она продемонстрировала экран с фото брутального брюнета. — Вожак стаи вервольфов из Нового Пскова. Зиновий решил отдать тебя ему.

Кольцо цвет не изменило. Алла говорила правду.

А вот Зиновий лгал. Как и свою дочь Милену, он собирался меня продать, хотя уверял, что я стараюсь, способная ученица.

Я... У меня... Ох... Мой хрупкий мир вновь рухнул!

Я ведь старалась... Тренировалась до потери сознания. А он... Это подло!

Сделав несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, посмотрела на Аллу, стирающую салфетками размазанную косметику.

— Как можно сбежать, если вокруг охрана?

Женщина отвела влажную салфетку от почти чистого глаза.

— Легко, если знать, как. Но для начала переоденься.

Алла достала из принесенной сумки парик, куртку, спортивный костюм, теплые кроссовки и кепку — все черного цвета.