Скрытое сердце

— Мне так жаль, что я ушёл, — сказал он. — Я знал, что что-то не так. Когда думаю о том, что могло случиться, если бы я не успел… меня это просто убивает.

— Ты испугался?

— Блядь, да.

— Что? Великий и ужасный Ксандер Бакли признаёт, что может бояться?

— Похоже, так. Только держи это в секрете.

— Хочешь узнать один из моих? — Я поцеловала его в грудь.

— Я хочу знать их все.

Я приподняла голову и посмотрела на него, сердце бешено стучало.

— Я люблю тебя.

— Я…

Я тут же закрыла его губы рукой.

— Нет, не говори ничего. Мне не нужны слова в ответ. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я чувствую, и как я тебе благодарна.

Он убрал мою руку.

— А когда мне можно будет сказать то же самое?

— Может, завтра.

— Как великодушно.

— Я ведь любимая девочка всей страны.

Даже в темноте я почувствовала его улыбку.

— Скажи ещё раз.

— Я люблю тебя.

— Мне нравится, как это звучит из твоих уст. Иногда хочется намазать твой голос на печенье и проглотить его целиком.

У меня пробежали мурашки по всему телу, от макушки до кончиков пальцев.

— Я так скучала по тебе сегодня. Я знаю, мы не всегда сможем быть рядом друг с другом, даже в важные моменты, но сегодня без тебя было совсем не так.

— Я сделаю всё, чтобы быть рядом в важные дни, обещаю.

— Я тоже, — сказала я. — И я так рада, что мы летим вместе завтра.

— Ты не обязана, знаешь ли. Открытие моего бара — это не то же самое, что твой большой концерт. И у меня вряд ли будет много свободного времени на выходных.

— Тише. Я лечу, и точка. — Я дважды ткнула его в грудь пальцем. — Ты уверен, что твоему отцу не будет мешать, если я останусь у тебя?

— Да. Это безопаснее, чем отель. И я обещаю, скоро займусь поиском дома.

— Сперва открой бар. Дом может подождать.

— Жаль, что у нас такой ранний рейс, — пробормотал он, его руки скользнули под одеяло. — Нам вставать через шесть часов. Ты, наверное, устала. Хочу, чтобы ты выспалась.

— Я посплю в самолёте, — сказала я, перекатываясь на спину и притягивая его к себе. — А когда прилетим — смогу спать весь день, если понадобится.

Он устроился между моих бёдер.

— Значит, я могу не давать тебе спать подольше?

— Я буду очень недовольна, если ты этого не сделаешь.

— Я не могу оставить тебя неудовлетворённой, правда? — Он опустил губы к моей шее, затем к плечу, к груди. — А то ты ведь можешь написать об этом песню. Моя репутация будет разрушена.

Я хихикнула, когда его щетина защекотала мне живот.

— Кстати о разрушенной репутации, я не могу дождаться, когда завтра появится фото Дюка из полицейского участка.

Ксандер приподнял голову.

— Обязательно говорить о нём сейчас?

— С этим огромным фингалом и сломанной челюстью… Которую он заслужил.

— Он заслужил больше, — пробормотал Ксандер, разводя мои бёдра.

— Таблоиды просто взбесятся, — сказала я, задыхаясь от удовольствия, когда его язык провёл медленный, дразнящий круг. — Особенно когда появится запись с камер.

Оказалось, что в каждом офисе Milton были камеры наблюдения, и на записи прекрасно видно, как Дюк нападает на меня. Но что ещё лучше? Там было отчётливо показано, как я даю ему отпор своим приёмом — поднять мост, бросить вниз. Надеюсь, это видео разлетится по всем сайтам, соцсетям и новостным каналам. Дюк получит по заслугам.

— Согласен. Мы закончили о нём? — Ксандер продолжил сводить меня с ума своим языком, и я зарылась пальцами в его волосы.

— Теперь для меня есть только ты, — прошептала я. — Ты всё, что мне нужно.

Он знал, чего хочет моё тело, и дал мне это без малейшего промедления, с бесконечным терпением и восхитительным мастерством. Без игр, без дразнящих пауз, без сдерживания. Сегодня он был мягче, чем обычно, словно боялся, что после пережитого я не захочу ничего грубого и резкого. Когда я наконец содрогнулась в пике наслаждения под его языком, он поднялся выше и медленно вошёл в меня.

— Чёрт, как же хорошо, — прошептал он. — Но ты точно в порядке?

— Да, — сказала я, проведя руками по его спине. — Поверь мне. Ничего ещё не казалось таким правильным.

— Я верю, — сказал он, начиная двигаться, легко, плавно, будто растворяя меня в себе. — Я просто хочу заботиться о тебе.

— Ты уже заботишься, — прошептала я, утопая в этом чувстве. — И всегда будешь.

Казалось, я только-только провалилась в сон, когда почувствовала, как Ксандер потряс меня за плечо.

— Эй. Келли. Проснись.

— Ммх… Уже пора вставать? — Я свернулась в клубок ещё сильнее.

— Нет.

— Тогда зачем мне просыпаться?

— Потому что уже завтра.

— Что?

Он потянул меня за плечо, переворачивая на спину.

— Уже за полночь, — сказал он, отбрасывая волосы с моего лица. — А значит, теперь моя очередь говорить.

Я начала смеяться.

— Прости, но, кажется, ты не должна смеяться, когда парень пытается сказать, что любит тебя, впервые в жизни.

Моё сердце заколотилось от чистой, неподдельной радости.

— Нет?

— Нет. Особенно если он никогда раньше этого никому не говорил. Даже не уверен, что когда-либо это чувствовал. И уж точно не собирался испытывать такое к знаменитости, которую придётся делить с целым миром.

— Правда?

— Правда. — Он обхватил ладонью моё лицо и большим пальцем провёл по моим губам. — Ты стала для меня неожиданностью, Келли Джо Салливан. Но я бы ничего не стал менять.

— Знаешь, лежа здесь с тобой, я чувствую себя настолько счастливой, что мне кажется, я могла бы бросить всю эту знаменитую жизнь, музыкальную индустрию, даже деньги и мне было бы всё равно.

— Я бы любил тебя в любом случае. Ты ведь знаешь это, да? И я никогда не попрошу тебя отказываться от всего ради меня.

— Знаю. И на самом деле я не хочу этого, не сейчас. Я всё ещё люблю музыку. Всё ещё хочу петь. Всё ещё обожаю выступать. Но знание, что у меня есть ты — мой самый безопасный уголок в мире, который ждёт меня после сцены, после студии… Это значит для меня всё.

— Я буду там. Всегда.

Я улыбнулась.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. — Он поцеловал меня в губы. — И это только начало.