Скрытое сердце

— Да к чёрту футболку. Мы в порядке?

— Определённо. — Я улыбнулась, встретилась с ним взглядом и трижды постучала пальцами по груди. — У нас с тобой полное взаимопонимание.

Я была слишком вымотана, чтобы идти на нашу обычную пробежку, поэтому сказала Ксандеру, чтобы он занимался без меня. Вместо этого я лениво плавала кругами в бассейне, затем завернулась в полотенце и легла на шезлонг. Закрыв глаза, глубоко и ровно дышала. Представляла, как меня окружает тёплый, золотистый свет. Думала обо всём, за что была благодарна.

Ксандер был первым в этом списке. Я так гордилась собой за то, что решилась сказать ему правду о своих чувствах. Даже если не смогла выговорить те три пугающих слова, я всё равно рискнула — и оно того стоило.

Будет сложно, да. Но внутреннее чутьё подсказывало мне, что у нас получится. Мы слишком хороши вместе. Это потребует усилий и жертв с обеих сторон, но оно того стоило. Я улыбнулась, представляя реакцию Кевина, когда он узнает, что я встречаюсь с человеком, которому спас жизнь. С человеком, которого сам же и нанял, чтобы защитить меня. Надеюсь, я смогу сказать ему это лично — хочу увидеть его лицо. Каким бы упрямым я ни была вначале, я благодарна брату за его выбор.

Я была благодарна и за свой голос. За здоровье. За семью. За этот дом. За карьеру. За свою команду. За поклонников. За все шансы, которые мне выпадали, и за те, что ещё впереди. Даже за трудности — эмоциональные и физические. Всё, что я пережила, привело меня к сегодняшнему дню, и со мной всё в порядке. Если я захочу что-то изменить в своей жизни, я смогу. Мне не обязательно позволять страху вставать у меня на пути.

Я не отступила, когда тот «агент 007» пытался выманить у меня деньги. Я дала отпор Дюку. Я призналась в своих чувствах к Ксандеру. И когда придёт время, я отстою своё перед PMG. Если они не дадут мне сделать тот альбом, который я хочу, как Келли Джо Салливан, я уйду. Музыка — вот что для меня главное.

Тень упала на моё лицо, и я решила, что это Ксандер.

— Ты постоянно заслоняешь мне солнце.

— Прости, малышка.

Я распахнула глаза и увидела перед собой отца.

— Папа. — Я села, опустив ноги на землю, и плотнее закуталась в полотенце.

— Не вставай. Не хотел тебя тревожить. — Он опустился на соседний шезлонг, развернувшись ко мне, положил руки на колени. — О чём думаешь?

— О многом.

— Неделя непростая, да?

— Да.

— Ты думала ещё насчёт сделки с PMG?

— Немного. — Я осторожно прощупала почву. — Может быть, я откажусь.

Он выглядел озадаченным, даже задетым.

— С чего бы это?

— Потому что я хочу записывать музыку, которая что-то для меня значит. И я устала не иметь права голоса.

— Но они хорошо с тобой обращались. Дюк считает, что ты сошла с ума, если…

— Мне плевать, что думает Дюк, — твёрдо сказала я.

Отец потер ладонью челюсть.

— Я просто считаю, что тебе стоит его послушать. Он о тебе заботится.

— Сомневаюсь.

— У вас с ним история, — сказал он с нажимом. — А история имеет значение.

— Да, история важна. И он не был добр ко мне, папа. — Я посмотрела ему в глаза. — Какими бы сладкими ни были его слова сейчас, тогда он мне делал больно.

В глазах отца вспыхнул гнев, его спина выпрямилась.

— Он бил тебя?

— Нет, не физически.

— А. — Будто разочаровавшись, он снова расслабился. — У всех отношений бывают взлёты и падения.

— Он изменял мне.

— Но он всё ещё любит тебя. Я знаю, что любит.

— Этого недостаточно, папа. — У меня сжалось в груди, воздуха не хватало. — Любить кого-то недостаточно. Нужно доказывать это поступками. Нужно оставаться.

Его челюсть напряглась.

— Не всем дано, Келли. Поэтому приходится брать то, что дают, пока дают.

Я знала, откуда в нём эта извращённая философия любви. Его собственное детство наложило отпечаток. Я почти сдалась, почти опустила руки. Но потом вспомнила, что сказала Ксандеру той ночью, когда мы танцевали в Broken Spoke. Слова, которые я столько раз репетировала.

— Такой любви мне не нужно, папа. Это недостаточно.

— Вот почему ты не хочешь дать мне этот кредит? Потому что я был недостаточно хорошим отцом?

— Всё сложнее.

— Никто не идеален, Келли Джо, — возразил он, как я и ожидала. — Вот в чём твоя проблема. Ты ждёшь совершенства. Ты не можешь смириться с тем, что люди, которые тебя любят, тоже несовершенны.

— Я принимаю твои недостатки, папа. И люблю тебя. Честно. — Я встала. — Но я заслуживаю большего.

Я оставила его сидеть там одного и вошла в дом.

У меня дрожали ноги, сжималась грудь, глаза были полны слёз.

Но я сделала это.

Что, чёрт возьми, это был за день?

Я направилась прямо в спортзал в подвале, где застала Ксандера, отжимающегося на мате так, будто от этого зависела его жизнь. Увидев меня, он мгновенно вскочил на ноги, его лицо отразило тревогу.

— Эй. Ты в порядке?

Я бросилась ему на шею.

— В порядке, — выдохнула я. — У меня был шанс сказать эти слова отцу, и я их сказала. Я их сказала!

— Чёрт возьми, правда? — Он обнял меня крепче. — Ты вся дрожишь.

— Знаю. — Я отстранилась и поправила полотенце. — Но я сделала это.

Он убрал мокрую прядь волос с моего лица.

— Я горжусь тобой. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Я не думаю, что он изменится. Он такой, какой есть. Но, по крайней мере, я больше не чувствую себя половиком, об который вытирают ноги, и это уже что-то.

Он снова прижал меня к себе.

— Это не «что-то», это очень много.

Закрыв глаза, я вдохнула.

— Ты пахнешь потом. И мне это даже нравится.

— Почему бы тебе не снять полотенце и купальник, а я разотру его по тебе?

Я рассмеялась.

— У меня идея получше. Давай поднимемся наверх, примем душ вместе, потом закажем еду и унесём её в мою спальню, чтобы весь вечер ни на кого не обращать внимания.

— Хм. В твоей версии придётся терпеть дольше.

— Зато удовольствие продлится.

— Логично. Думаю, ради тебя я смогу быть терпеливым.

Он шлёпнул меня по заднице, и я взвизгнула.